Нет, я ничего не могу сказать по поводу слухов в газетах – что испанцы позволили русским подробно осмотреть наши самолеты, в обмен на поставку еще одной партии «мигов». Мы не видели там никаких иностранцев и чужих самолетов на аэродроме. И в любом случае мы не несем за это ответственности.
И больше мне нечего сказать по поводу этой истории, сэр!
«Вашингтон пост», 13 ноября 1953 г.
«Общий интерес – все; права, интересы и желания личности – ничто». Это типично коммунистическая, азиатская расстановка приоритетов! Не значит ли сей факт, что президент Франции уже мыслит как коммунист, даже если сам это отрицает? И что Франция, по его политике, сама упадет в объятия мирового коммунизма: сегодня там отдельные предприятия национализируют, а завтра тотальную экспроприацию объявят, сегодня «планирование», завтра всеобщий колхоз? В любом случае свободный мир не должен, не имеет права пускать французские события на самотек. И это наше вмешательство в так называемые внутренние французские дела будет в конечном счете в интересах самого французского народа.
«Обсервер», Лондон. 13 ноября
Может ли проводить независимую политику страна, над территорией которой беспрепятственно летают чужие самолеты с атомными бомбами? Которые они могут «случайно» уронить на столицу этой страны, если ее политика вызовет чужое неудовольствие?
Соединенные Штаты Америки стали мировой державой слишком быстро и в какой-то мере неожиданно для самих себя. Обретя силу, сохранили в значительной степени прежнее, провинциальное мышление и привычку иметь дело с заведомо слабейшими. Отсюда несдержанность их представителей, допускающих выходки пьяного ковбоя там, где это совершенно неуместно. В то же время в их политике отсутствует трезвый учет своих возможностей – при изобилии собственных ресурсов и природных «крепостных рвах» в виде океанов, отделяющих их территорию от любого вероятного противника.
«Атомная дубинка» США – продолжение их же политики «большой дубинки», с которой хорошо знакомы страны Латинской Америки, имеющие несчастье находиться под боком у Соединенных Штатов? Что ж, посмотрим, насколько это орудие грозно на самом деле. Перечислим все известные (и предполагаемые) случаи его применения.
Сиань – столица коммунистического «особого района» Китая. Город полностью разрушен, убито, по разным оценкам, от шестидесяти до ста тысяч китайцев. Никакого противодействия не было.
Порт-Артур, советская военно-морская база, имеющая мощное ПВО. Самолет сбит, бомба упала в море не взорвавшись.
Синьчжун, бывшая база ВВС США, захваченная коммунистическим партизанским отрядом Ли Юншена. ПВО весьма ограниченное. Однако же самолет сбит, бомба сброшена неточно – база разрушена, но отряд Юншена сохранил достаточную боеспособность, чтобы после совершить более чем тысячекилометровый рейд по тылам Чан Кайши до соединения с советскими войсками.
Египет, лето этого года. Бомба сброшена на мятежное воинство генерала Насера. Полный успех, не было никакого противодействия.
И наконец, Париж. Самолет сбит, бомба не взорвалась.
Итого – из пяти случаев (включая Порт-Артур, который американская сторона отрицает) успехом увенчались лишь те, где не было никакой противовоздушной обороны. Наличия же таковой даже по-минимуму оказывалось достаточным, чтобы сорвать атомный удар. Напомню, что атомная бомба окончательно снаряжается по-боевому непосредственно перед сбросом – очевидно, что сложно сделать это в горящем и падающем самолете. То есть атомная дубинка, которой США с такой беспардонностью грозят всему миру, пока явно неэффективна для войны с по-настоящему сильным врагом – читателям ясно, кто под ним подразумевается.
Для сравнения: со стороны СССР был только один случай применения атомного оружия – Шанхайский порт, в ответ на попытку бомбежки Порт-Артура. Несмотря на то что там наличествовала ПВО, как положено американской военной базе, результат был разрушительным. При этом мощность боеприпаса превысила все пять американских случаев, вместе взятых (примем, что в Порт-Артуре и Париже со стороны США были бомбы мощностью в пятьдесят килотонн – наиболее мощные из располагаемых ВВС США), а в роли носителя выступала ракетная торпеда, летящая со сверхзвуковой скоростью – по утверждениям военных экспертов, в принципе не сбиваемая современными средствами ПВО. Пожалуй, когда Стеттиниус, бывший на тот момент президентом США, отказался от немедленной мести русским за тридцать тысяч убитых американцев – с его стороны это была вовсе не трусость, а благоразумие!
Его преемники этого не забыли. И Баркли, и Эйзенхауэр заявляли, что «вернут русским этот долг». Дай бог, чтобы это не стало их идеей фикс, как у наших соседей за проливом было «вернем Эльзас и Лотарингию». Потому что новая мировая война по масштабу жертв и разрушений обещает превзойти случившиеся две, вместе взятые. Но тем более вызывает тревогу, что Британия, как член Атлантического Союза, неизбежно будет втянута в эту абсолютно ей не нужную войну. Которую мы, в самом идеальном случае, не выиграем – если под этим считать получение в итоге лучшего мира, чем довоенный.
Так нужен ли Британии – Атлантический Союз? Который в большей степени служит нашим «кузенам» для подготовки своей войны, чем нам для защиты от коммунистического вторжения.
Нужны ли нам американские самолеты на наших базах – если они могут, по секретной инструкции своего командования, «случайно» уронить Бомбу туда, куда нам совсем не надо?
Например, на столицу некоей европейской страны, нейтралитет которой гарантировали не только США, но и СССР. Который после имеет право ответить не только агрессору, но и тому, с чьих баз самолеты агрессора взлетели. После чего фамильный замок герцогов Мальборо, ценой в миллион фунтов, превратится в кучу оплавленного радиоактивного кирпича, не стоящую ничего.
Молотов, министр иностранных дел СССР —
послу США в Москве
СССР обеспокоен заходом в Балтийское море авианосной эскадры ВМС США, имеющей ядерное оружие.
Мы вас предупреждаем: первый же выстрел с вашей эскадры – это война. Массированный взлет палубной авиации, или даже подготовка к нему – это война. Ваши корабли будут потоплены, а все самолеты сбиты. После чего, вполне вероятно, войска СССР и стран Московского договора получат приказ выдвинуться вперед – во Франции, в Китае, на Ближнем Востоке.
Мы считаем, что французский народ сам должен разобраться со своими политическими проблемами. И нам не нравится, что кто-то хочет под предлогом «предотвращения советского вмешательства» развязать Третью мировую войну.
Авианосец «Иводзима». Балтийское море,
13 ноября 1953 г.
Адмирал был сильно не в духе. И Джимми поспешил сделать «морду кирпичом».
Хотя по большому счету, что может сделать командующий эскадрой с ним, героем прошлой Великой войны, отмеченным наградами – и, что важно, не подчиненным строевым пилотом, а прикомандированным испытателем от фирмы «Локхид»? Правда, «большой босс всегда прав», подобно тому, как генерал Макартур едва не сгноил Джимми в военной тюрьме за невинную в общем шутку при демонстрации американской воздушной мощи во время процедуры подписания капитуляции Японии[35], спасибо Флоту, что не дал в обиду. И левая пропаганда, что «быть негром в США – это как евреем в рейхе», не то чтобы правда, но что-то в ней есть – конечно, никто не смел обращаться к Джимми «эй, ниггер», и платили ему очень даже неплохо, однако бесспорно, что белый на его месте и при его заслугах имел бы заметно больше и уважения, и дохода.
– Мне сообщили, мистер… – произнося фамилию Джимми, адмирал скривился, будто съел лимон, – что ваша персона пользуется популярностью у летного состава. Обмен опытом – это, конечно, похвально, особенно если учесть, что у нас многие из молодых, войну не заставших. Но коммунистическая пропаганда – это совсем иное. Вы желаете, чтобы я сообщил о вашем поведении в Комиссию?
Джимми был искренне удивлен. Он ни в коей мере не разделял коммунистических убеждений, не читал книг Ленина или Маркса, не был знаком ни с одним коммунистом. Если не считать того русского подполковника, с которым они разговаривали, вместе болтаясь на спасательных плотиках посреди Японского моря – ну а после, в страшном ГУЛАГе, Джимми и месяца не провел, репатриированный одним из первых. Конечно, там его допрашивали, – но он вел себя строго по инструкции: «Могу сообщить лишь имя, звание и личный номер», – и к нему не было никаких претензий по возвращении из русского плена тогда, три года назад.
– Тогда, на наших базах в Японии, среди летного состава едва не доходило до бунта, «мы не камикадзе», экипажи открыто отказывались выполнять боевые задания, – сказал адмирал, – а теперь подумайте, в какой жопе мы сейчас. В зоне абсолютного господства русской и немецкой авиации, а еще у них тут больше сотни подлодок, при том что нас выдернули сюда с «мирной миссии», визита в Копенгаген, сокращенным ордером, полутора десятков эсминцев явно не хватит для нормальной ПЛО четырех больших кораблей. И русские уже на взводе – прямо предупредив нас, что первый выстрел с нашей эскадры, и нас уничтожат. Сейчас над нами крутится их разведчик – и нам остается молить бога, чтобы у него не сдохла рация и на берегу не решили бы, что мы его сбили. Как только там решат, что мы представляем угрозу – сначала на нас свалится то же, что на Шанхайский порт, а после их авиация, лодки и хоть даже катера добьют то, что уцелеет. У русских моряков есть песня: «Пишите – мы не придем назад», – так вот к нам это сейчас относится в полной мере. Если в Вашингтоне или Москве решат, что войны не избежать. И как она завершится, нам будет уже все равно.
Джимми молчал, пытаясь понять смысл услышанных слов. Поскольку адмирал не был трусом – а воевал с сорок первого года на Тихом океане, под началом самого Хэллси, затем Спрюэнса.