На фоне зловонного серого мусора нужна веселая яркая краска.
Сами того не подозревая, они меня ждали. Они поймут, что я им просто необходима.
При свете полной луны, что смотрела сквозь дымку облаков, две трубы Молоха казались рогами. Искупленцы привели Кассандру в северную часть свалки, туда, куда мусоровозы выплевывали каждый день очередную порцию городских отходов.
Они показали ей глубокий металлический контейнер и объяснили суть испытания.
Именно в этот контейнер каждый вечер мусоровозы сваливали отходы боен. Он из всех самый вонючий. Если она просидит всю ночь в зловонной гнили, завтра утром она станет полноценным членом «Искупления».
Мне придется вытерпеть вонь гниющего мяса. Думаю, что справлюсь. Я же одолела отвращение к зловонной свалке, так что, думаю, могу одолеть и любое другое зловонье.
Орландо продолжил объяснение:
– Ты спустишься в контейнер, малявка, но у тебя будет лестница, по которой ты сможешь выбраться наверх. Если станет невмоготу, вылезешь, а выход со свалки тут рядом. Как раз попадешь на шоссе, а там автостопом вернешься домой, поняла?
– Вернешься к своим друзьям, к учебе, – прибавил Напраз. – В нормальный мир, поняла?
Старый африканец протянул Кассандре коробку спичек и сказал:
– Могут пригодиться, если, конечно, понимаешь, о чем я.
Не понимаю. И если честно, он уже достал меня своей присказкой.
Кассандра спустилась по лесенке вниз и уселась на дно контейнера, вонявшего гнилым мясом. Искупленцы, прощаясь, стукнули каждый в стенку контейнера и собрались уходить.
– Пока, Золушка, – простилась Эсмеральда.
– До встречи, – ответила Кассандра.
Язвительный смешок Кима был единственным ответом искупленцев. Кассандра расслышала слова удаляющегося Орландо:
– Говорят, кто рано встает, тому Бог подает. Ничего подобного. Правильнее будет сказать наоборот. Везет тому, кто поздно ложится и поздно встает. Так-то, Маркиз.
– Не понял, Барон.
– Тот, кто вечером веселится, заводит себе друзей. А друзья помогают ему в карьере. У весельчака полно помощников-полуночников, они играют в покер, меняются девушками и даже…
Голоса растворились в ночи. Девушка с большими светло-серыми глазами сидела на ржавом металле и с трудом справлялась со зловонием.
Сейчас привыкну. Перестанет тошнить, и все покажется терпимым. Может, даже приятным. Как с вином. Как с вонючими сырами. Можно ко всему привыкнуть. И даже найти удовольствие. Все дело в возможности приспособиться.
Кассандра сидела и ждала.
Где-то через час начали приезжать рычащие мусоровозы. Дядьки в оранжевых жилетах и толстых резиновых перчатках кидали мешки в правый угол контейнера. Кассандра перебралась в левый, стараясь, чтобы ее не заметили, наблюдая, как растет гора мешков с остатками костей и мяса.
Уехал один мусоровоз, приехал другой. Гора прозрачных мешков продолжала расти. Иногда мешок при падении лопался. Тошнотворный запах гнилого мяса усиливался.
Расширяется процесс гниения. Франция страна брожений. Все наши кулинарные рецепты основаны на умении работать с разными грибками. Сыры, которыми мы так гордимся, делаются из забродившего молока. Вино из забродившего виноградного сока. Хлеб пекут из теста на дрожжах. Наши обожаемые шампиньоны растут в перегное и конском навозе. Мы ухитряемся добавить ферментов в сыр и получаем вонючий рокфор. Из вина с помощью ферментов делаем уксус.
Кассандра Каценберг перевела дыхание. Наконец мусоровозы уехали, и Кассандра устроилась на прозрачных мешках, наполненных чем-то мягким, сырым, розово-красным. Запах становился все сильнее.
Испытание состоит в необходимости для меня вынести запах смерти.
Новое испытание не застигло Кассандру врасплох. У нее было время воспользоваться своим опытом приживания во враждебной среде. Она дышала потихоньку, давая возможность легким привыкнуть к зловонию гниющей плоти.
Завтра им придется признать, что я успешно одолела их испытание.
Кассандра улыбнулась.
Кто бы мог подумать, что мне придется проходить экзамен у бездомных!
Часы показывали: «Вероятность смерти через 5 секунд 19 %».
Всего три процента выше нормы. Опасности никакой. Я должна преодолеть только отвращение.
Тьма сгущалась. Кассандра улеглась на мешки, но заснуть ей не удавалось. Вместо того чтобы считать овец, она решила придумывать антипоговорки. Чтобы завтра было о чем поговорить с Орландо.
«Хочешь мира – готовься к войне». Перевертыш звучит гораздо правильнее: «Хочешь мира – готовь мир».
Орландо прав, наши предки во многом ошибались.
Попробуем еще какую-нибудь. «Сильный всегда прав». И эта поговорка справедливее наоборот: «Слабый всегда прав».
Кассандра неожиданно услышала шорох. Она схватила коробку со спичками, подаренную Напразом, зажгла одну и посветила. Увидела вываливающиеся из разорванных мешков лоснящиеся кровавые останки.
Фильм ужасов.
Она заметила мешок, полный голубых глаз. Свиных, это точно. Они смотрели на нее сквозь прозрачный пластик. Кассандре даже показалось, что они хотят ей что-то сказать.
Нас покарали, хотя мы ни в чем не виноваты. Мы обречены с рождения. У нас нет возможности изменить нашу участь, мы не можем изменить свою судьбу. Как только мы появляемся на свет, наши часы показывают 100 %-ную вероятность смерти через 5 секунд. Над нами издеваются, нас ослепляют. Вот они наши глаза. Среди нас нет кривых.
Кассандру болезненно передернуло. Она схватилась за мешок с кишками, прореха обдала ее вонючими газами.
Кассандра задержала дыхание, стараясь справиться с тошнотой. Она зажгла еще одну спичку, чтобы как следует оглядеться. Ей не хотелось случайно разорвать еще какой-нибудь мешок. И вовремя. Она чуть было не попала ногой в мешок с мозгами.
Почему мозги не употребили в пищу?
Кассандра подумала, что они, должно быть, испорчены. Очевидно, животные болели: коровы бешенством, свиньи гриппом.
Запах был отвратительным.
Я как будто на кладбище.
Она старалась делать очень короткие вдохи.
Я не хочу возвращаться к нормальным людям. Я хочу остаться здесь. Я пройду «великое испытание». Выдержу любой ценой.
Кассандра Каценберг подумала, что искупленцы подвергли ее обряду папуасов в Полинезии. Она словно бы вернулась в доисторические времена к доисторическим людям.
Они пользуются луком и строят хижины в центре Франции XXI века, где у каждого есть удостоверение личности, деньги, обязанности, но им ничего этого не надо, они свободны. У них на коже нет татуировки со штрихкодом.
Я тоже хочу быть свободной. И готова заплатить за это дорогую цену.
Девушка с большими светло-серыми глазами хотела выдержать во что бы то ни стало испытание. Она решилась на непоправимое: чтобы не поддаться в миг слабости и не потерять возможности стать членом общины «Искупление», Кассандра подошла к лестнице, благодаря которой могла бы выбраться наружу, и приподняла ее. Лестница легла на край контейнера, Кассандра подтолкнула ее, и она упала за контейнер. Путь к отступлению был отрезан.
Мы мучаемся, боясь ошибиться в выборе. Нет выбора, нет мучений.
Кассандра присела, зажгла спичку и взглянула на часы: «Вероятность смерти через 5 секунд 17 %».
Часы мне здорово помогают. Они избавляют меня от свойственных всем людям неоправданных страхов. Мои решения диктуются реальными опасностями, воображаемых для меня не существует. Думаю, мой брат Даниэль сам не понял всей значимости своего изобретения. Объективная оценка опасности избавляет человека от тревоги и пустых страхов.
Кассандру радовала собственная уверенность и самообладание.
Когда я пройду испытание, «Искупление» будет моим убежищем. Я смогу продолжать изыскания брата и подбирать ключи к тайне исчезнувшего детства. Мне нужно будет изменить внешность. У меня был спортивный стиль, деловой, я была готом, теперь нужно будет что-нибудь поскромнее. Наверное, что-нибудь студенческое.
Кассандре снова послышался шорох.
Чьи-то лапки. На собачьи не похожи. Может быть, лисенок Инь-Ян.
– Работа! – громко произнесла Кассандра ненавистное лису слово.
Но ворчания в ответ не услышала.
Луна снова спряталась за облака. Кассандра зажгла спичку, посветила вокруг себя и поняла, откуда взялся шорох. Поняла и содрогнулась.
Множество средней величины гостей шмыгало вокруг мешков. Сначала ей показалось, что десяток. Потом, что сотня. А потом, что все вокруг кишит спинами и хвостами.
Черт возьми! Испытание вовсе не вонь, а…
Крысы.
Если я останусь, меня сожрут. Если убегу, никогда больше сюда не вернусь. Но у меня нет даже лестницы, чтобы убежать!
Кассандра зажгла еще одну спичку. Крысам, похоже, не пришелся по вкусу яркий огонек, они отбежали подальше.
Первобытные люди разводили вокруг стоянки костры, чтобы ночью спать спокойно.
Крысы шуршали в стороне, они разрывали мешки с коровьими кишками и легкими.
Кассандра пыталась понять, что же ей делать. Как только спичка погасла, она зажгла другую. Одна крыса посмелее превозмогла страх перед огнем и осторожно приблизилась к Кассандре. Девушка напряглась и сосредоточилась.
Мы обе…
И продолжила вслух.
– Жительницы планеты Земля. В нас одна и та же жизненная энергия. Ты, маленькая крыса, тоже полна жажды жизни. Ты и я – пылинки, родившиеся вместе со Вселенной.
Крысой, похоже, двигало любопытство, а не желание напасть. Ушки у нее зашевелились, и можно было подумать, что она поняла слова Кассандры. Она задергала носом, зашевелила длинными усами, страшнее была ее тень, большая и мохнатая. Крыса у Кассандры вызвала симпатию.
Другие крысы осторожно двинулись за первой. Вскоре они окружили Кассандру.
– Вы не будете вести себя как собаки! Вы крысы, вы умнее собак, правда же?