Все принялись усиленно чесаться.
– Нет. «Химическая свадьба повредит не прошедшему очищение», но ты чиста сердцем и тебе ничего не грозит, – уверил Кассандру Ким.
– ОПЯТЬ ты со своими дурацкими изречениями! Терпеть их не могу!
Часы Кассандры по-прежнему показывали: «вероятность смерти через 5 секунд 13 %». Она понюхала напиток, почувствовала запах аниса и перца.
Попробовала чуть-чуть и сморщилась.
– Залпом, Принцесса! Залпом! – посоветовал Орландо.
Девушка не могла решиться. Она подняла глаза и внимательно осмотрелась вокруг. Не увидела ни одной видеокамеры.
У «Пробабилиса» нет возможности оценить уровень риска, даже если он меня видит с помощью камер Кима. Он не знает, что находится в кубке. Я могу полагаться только на себя. На свою интуицию.
Ким подошел к Кассандре.
– Забудь, что ты во Франции. Представь, что ты ученица шамана в Амазонии и хочешь приобщиться к туземным обычаям. Тебе подносят местное магическое питье.
Колдун из Африки согласно покивал головой.
Кассандра решилась и стала пить.
– Пей! Пей! Пей! – хором скандировали искупленцы, ободряя ее.
Голубая жидкость течет у нее по пищеводу, словно очиститель по трубе водопровода. Кассандра кашляет и снова принимается пить. Она глотает, глотает, потом глотает слюну и переводит дух.
– Ну как? – осведомился Ким.
В кишках у Кассандры что-то покалывало. Вернее, жгло. Жгло и покалывало одновременно. Грудь жег раскаленный метеорит, и лава растекалась по жилам. К горлу подкатывала тошнота. Но рвоты не было.
Искупленцы бесстрастно наблюдали за ней.
Как это сказала Эсмеральда? Следующее испытание только формальность?
Вокруг Кассандры все плыло. Но в голове у нее вдруг все встало по местам.
Кассандра улыбнулась. И тут же рыгнула, не в силах противостоять процессам, бурлящим в организме.
– Ну как, Принцесса? – еще раз с любопытством осведомился Ким.
– Нормально, – кивнула она.
Зря боялась. Паранойя у меня от излишней чувствительности. В напитке алкоголь, фруктовый сок или сусло.
Все продолжали наблюдать за ней.
– Ну и… – поинтересовалась Эсмеральда.
– Нормально. Я в порядке.
– В порядке? – переспросил Напраз.
– В порядке.
Все четверо переглянулись с одобрительной улыбкой.
– Считаем, что ты с блеском выдержала последнее испытание. Спиртное тебе по плечу. Можем считать тебя своей.
– Браво!
И веселый хор запел:
– Эта птичка, как мы, алкоголичка!
Они все взялись за руки. Лицо Кассандры заливала краска, ей стало безумно жарко, но она старательно улыбалась.
– Принеси доску, – распорядился Орландо.
Ким принес доску и большой черный фломастер. На доске было написано: «Искупление» – 4 души. Эсмеральда зачеркнула «4 души» и написала «5 душ».
И в этот самый миг Кассандра покачнулась и упала на землю. Расширенными зрачками она смотрела в небо и не шевелилась.
Напраз опустился возле нее на колени, приложил ухо к груди, потом взял руку, чтобы нащупать пульс. И отпустил руку. Она упала.
– Не дышит, – сказал Напраз.
Ничего особенного, пришло время и умираешь.
Для смерти всегда множество причин, одна глупее другой. Но моя даже не глупая, она смешная. Я скончалась от слишком крепкой выпивки. Смешно.
Но я дошла до конца, одолела все препятствия, нашла семью, но тело меня подвело.
Мозги предугадывали будущее, но не выдержали «Гран-Марнье» с анисовкой и водкой.
У желудка тоже оказались свои соображения и предпочтения.
Мне уже не узнать моего прошлого.
Не узнать, что это за «Эксперимент 24».
Не встретиться с братом Даниэлем.
Смерть – это отсутствие всего.
…
Но я же думаю!
Почему я думаю, если я умерла?
Кассандра лежала с открытыми глазами. В поле ее зрения двигались силуэты. Искупленцы с огорченными лицами наклонялись над ней. Она слышала их голоса, но не понимала, о чем они говорят.
У меня что-то вроде комы. Работает слух и зрение, остальные системы отключились.
Кассандра сделала усилие, постаравшись выделить слова в потоке звуков.
«В этом вся проблема буржуинов, они непрочные».
«Мне казалось, что малявка, она другая».
Смерть лишила меня титула Принцессы.
«Ты, Барон, во всем виноват! Зачем притащил сюда девчонку? Это была с твоей стороны большая гадость!»
«Неужели? А кто придумал волшебный напиток? Не жирная рыжая корова?»
«На себя посмотри, мешок дерьма!»
«Может, я и мешок дерьма, но не я травлю маленьких девочек».
«Да, я знаю, ты колошматишь их мамашек».
«Возьми свои слова обратно, или я выдеру твой сорочий клюв, который осмеливается пищать!»
«Еще одно слово, и мы посмотрим, кто кому клюв выдерет!»
Всюду, где я появлялась, я создавала людям проблемы. Проблемы возникали из-за меня. Я не даю людям покоя. Я, как камешек, бросишь его в воду, и по воде идут круги. Я разлаживаю, а не налаживаю.
От меня только вред.
Лучше мне умереть.
Напраз поднялся с колен и покачал головой.
«Мы не можем ее так бросить. Ее нужно похоронить, иначе ее сожрут крысы», – сказал Орландо.
«Найдется у нас мешок ей по росту? Думаю, что на семьдесят литров подойдет», – предложил практичный Ким.
«Я пальцем не шевельну. Не я ее приводила, не я ее убивала, не я ее буду хоронить. Или, мужики, у меня на лбу написано, что я тетка-уборщица?»
«Да мы знаем, что на тебя не стоит рассчитывать, Герцогиня».
«Раз ты, Барон, все знаешь и умеешь, иди и вырой яму в южной зоне. Только и делов».
«Ее можно положить в какую-нибудь морозилку. Чем не металлический гроб? Никому и в голову не придет туда заглядывать», – предложил Ким.
«Сколько сил потратили, чтобы ее у нас обустроить, и все напрасно! – огорчался Напраз.
«Что будем делать с ее домом? Я могу его взять себе», – заявила Эсмеральда.
«А мне такая пышность не нравится, – заметил Напраз. – Отдает нуворишами».
«Можем приспособить под салон-курительную», – предложил Орландо.
Они снова наклонились над Кассандрой, лежащей с широко открытыми глазами.
«А что, если ее ищет полиция? Или родители?»
«Ты что, не помнишь, что она нам рассказывала? Она сирота. Родители погибли при взрыве».
«Может, у нее родня есть? Тети, дяди?»
«Полиция вполне может ее разыскивать. Хоть она и сирота, о ней есть в полиции сведения».
«Если ее не похоронить, через три дня она завоняет и будет кишеть червями».
«Все! Я понял! Буду рыть глубокую яму, и мы туда опустим морозильник!»
Искупленцы сгрудились вокруг Кассандры и молча смотрели на нее.
«Подумать только, а ведь Золушка побывала в будущем! А со своим распрощалась навсегда», – заметила Рыжая.
На приоткрытый рот Кассандры уселась муха и принялась разгуливать по нижней губе.
«В любом случае ничего, кроме неприятностей, мы от нее не поимели», – объявила Эсмеральда в качестве эпитафии.
Муха осторожно полезла в розовый влажный рот, будто в колодец. Или в пещеру. И замерла, уцепившись за преграду зубов.
«Ну, так что будем делать?»
«Я возьму ее за руки, ты за ноги, и засунем в самый большой пластиковый мешок для стройматериалов, чтобы крысы запаха не почувствовали».
«И куда положим?»
«К куклам», – распорядилась Эсмеральда.
Они погрузили Кассандру на тележку, и процессия молча двинулась в путь в сопровождении ворон и мух.
Искупленцы вырыли порядочное углубление в горе из кукол и поместили в него Кассандру в пластиковом мешке, заклеенном скотчем.
Напраз взял на себя прощальную речь.
– Мы не знаем, Принцесса, кем ты была, откуда пришла и почему пришла к нам. Мы даже не знаем, почему ты умерла. Спиртное, оно ведь очищает. Оно лечит, а не калечит.
– Полезно для сердца, – подсказал Орландо.
– Укрепляет душу, – дополнила Эсмеральда.
– Ты, наверное, была слабачкой. Значит, правильно, что ты умерла, потому что избавилась от страданий. Теперь, Принцесса, ты среди принцесс. Куколка среди куколок. Аминь.
И в пластиковом мешке Кассандра лежала с открытыми глазами.
По очереди искуплецы клали на мешок кукол, выбирая самых красивых. И вот уже над мешком гора кукол, в мешке стало темно, и Кассандра подумала:
Вот и конец. Плохо умирать, неведомо где. Кто заметит, что я исчезла? Множеству людей можно написать на могиле: «Если б не умер, никто бы не знал, что ты жил». А мне и такого не напишешь. Я скоро исчезну, четверо бомжей обо мне не вспомнят, а больше никому в мире до меня и дела не было.
Тело разложится. Ничего от меня не останется. Меня взяли и вынесли за скобки этой земной жизни. Без прошлого, без семьи, без друзей, без воспоминаний, без дел и свершений.
Никчемная жизнь.
Красный цвет, затем оранжевый, затем желтый. Зеленый. Синий. Черный. И снова красный. Вспышки оранжевого. Оранжевый растекается и заполняет все пространство.
Перед глазами настоящий калейдоскоп.
В животе закипает лава, проникает в вены, пульсирует в висках. Кровь густеет. Сердце гонит светящуюся тяжелую лаву к мозгу. Цвета застыли тремя лентами: светло-зеленой, темно-зеленой и синей. Лужайка, лес и небо.
На лужайке старшая Кассандра. Она сидит на золотом троне и читает книгу «Превратности судьбы Кассандры Каценберг». Увидела, что к ней подходит Кассандра, и отложила книгу.
– Мы, ясновидящие, так чувствительны, – сказала она. – Все оказывает на нас огромное влияние – мечты, время, наркотики, любовь, истина. И спиртное тоже.
– Что там с будущим? – спросила Кассандра Каценберг.
– О каком ты спрашиваешь? Своем? Моем? Их? Будущем завтрашнего утра? Будущего года? Будущего века?