ьным.
Он включил экран, и Кассандра поняла, что это телевизор, что его защищает очень толстое стекло, так что она не сможет ни выключить его, ни переключить на другую программу.
А эта программа была посвящена исключительно скачкам.
– Я знаю, вы ничего не смыслите в скачках. Но посмотрите с неделю по восемь часов в день и станете специалистом. В любом случае выбора у вас нет, только скачки. Или белые стены, или лошади. Уверен, вы станете фанатом. Что касается вознаграждения, то нет, конечно, не печенье. У меня для вас более мощная мотивация. Книги. Возможность думать о чем-то другом, кроме лошадей. Книги идей, полные удивительных персонажей, необыкновенных обстоятельств. Научная фантастика, которую вы так любили в детстве. Питание для души. Но сначала… Результат очередной скачки. За каждую выигравшую лошадь или выгодную комбинацию, вы будете получать двенадцать страниц чтения. Как только найдется призер, помашите в камеру наверху.
Кассандра вновь ринулась на Пападакиса, но он уже стоял вдалеке и вертел перед собой электрошокер. Он забрал клетку с мышью и вышел, пятясь. Прежде чем закрыть за собой дверь, он сообщил:
– Звать и кричать нет смысла, подвал звукоизолирован. У вас есть все, о чем мечтают люди: вы можете размышлять без помех о вашей… будущей страсти.
Он, похоже, несчастлив, думая только о деньгах, скачках и… обо мне.
Низкорослые человечки суетятся. У них ноги колесом, они в высоких сапогах. На них блестящие, сумасшедше яркие рубашки, женщины наряжаются так для ночных клубов. Рубашки в горошек, в клетку, в полоску. На голове у человечков круглые кепи с длинным козырьком. Человечки суетятся вокруг лошадей. А лошади перебирают нервно ногами и выдыхают пар из влажных ноздрей.
Громкость телевизора была почти что предельной. Комментатор со страстью говорил на непонятном для Кассандры языке, и о чем, она тоже понять не могла. Он говорил о гаркотах, тренчиках, ставках один к десяти, гитах и дерби.
Как не стыдно терять на это время? Несчастные лошади бегают кругами, а людишки сидят и орут. Лошади должны жить на воле, любить, растить жеребят, скакать по прериям, а не соревноваться на потеху другой разновидности животных.
Понравилось бы Филиппу Пападакису, если бы его заставили бегать на радость лошадям?
Я очень хорошо себе представляю лошадей в рединготах и цилиндрах, они приходят посмотреть, как бегают люди с номерами на спинах. Люди в своих стойлах подпрыгивают от нетерпения, из ноздрей у них идет пар. Лошади между собой беседуют.
– На какого человека ставишь?
– В первой паре на Пападакиса. Он в хорошей форме, и тренер сказал, что щиколотка у него зажила.
– Потом он от знаменитой пары, Марии и Жоржа Пападакис, порода хорошая.
– А если проиграет, как в прошлый раз? Его обогнала славная девчонка семнадцати лет.
– Тем хуже для него. Участь всех людей, проигравших на скачках, пуля в лоб и в мясной магазин.
– Лично мне их мясо не нравится, и моей дочке тоже. Когда я предлагаю ей человечинки, ее тошнит.
– Напрасно. Человечина совсем не жирная и в ней очень много железа. Она полезна молодым, кто занимается спортом.
Кассандра улыбнулась, ей было приятно, что ее сознание расширяется, что она может посмотреть на мир с неожиданной точки зрения.
Филипп…
«Любящий лошадей».
Который может стать любимцем лошадей.
Как же будут называть себя лошади, любители человечьих скачек?
Филантропы.
От «фило» любящий и «антропос» человек.
Кассандра взглянула на экран телевизора. Лошади выстроились в ряд, готовые ринуться вперед. Выстрел, и они помчались. Жокеи, привстав на стременах, наклонившись вперед, натягивают поводья и подгоняют их ударами хлыста.
Кассандра подумала: я сойду с ума, это точно, если буду смотреть на это с утра до ночи неделю подряд.
Она читала «Шахматную новеллу» Стефана Цвейга. Героя, заточенного в одиночку, спасают от интеллектуального голодания и безумия шахматы, которыми до тюрьмы он не интересовался.
Увлечься скачками? Ну уж нет. Для моих мозгов нужна более серьезная работа. Что-то такое, о чем я буду думать день и ночь. Скачки мне не интересны.
Мне интересно мое прошлое.
Я должна вспомнить свое прошлое.
Кассандра оторвала кусочек простыни и сделала себе затычки для ушей. Повернулась к экрану спиной и закрыла глаза.
Тренировка не на открытие пяти чувств, а на закрытие пяти чувств.
Она отключает звук, зрительно представив себе, как поставила ему преграду в своем слуховом канале.
Отключила зрение, ослабив энергию зрительного нерва.
Отключила запах, вкус, осязание.
Наконец-то она сможет встретиться с самой собой.
Кассандра поняла, что до сих пор она имела дело с воображаемой Кассандрой, с террористами, с судом будущих поколений, со своими пожеланиями и страхами, но не с самой собой.
Вот в чем подлинная сила человека, в его внутреннем мире, в возможности всегда и везде общаться с самим собой. Молодежь не научили развивать свой внутренний мир, и они не выдерживают тишины и бездействия. В одиночестве им нечего сказать самим себе. А я, я умею говорить с собой.
В последний раз мне снились мои предки. Все. Они должны мне помочь. Именно теперь.
Не желая погрузиться в бездну безумия, Кассандра стала представлять себе тех, кого видела. Маму и папу. Дедушку и бабушку. Других дедушку и бабушку. Прадедушку и прабабушку. Она продвигалась по времени к своим истокам.
У нее появилось время. Она могла углубиться. Двигаться все дальше и дальше. Она увидела доисторических людей, приматов, ящериц, рыб, водоросли, бактерии.
Я произошла от бактерий. Долгое время они были единственными живыми существами на Земле. Они мои самые многочисленные предки.
Кассандра продолжала спускаться в глубь веков. До бактерии она была химическим соединением. Была паром, была лужицей, молекулой, углеродом.
А еще раньше она была облаком водорода.
А до этого светом.
Она была Большим взрывом. Была потоком энергии.
Она вернулась к первооснове всего, сама стала всем, без очертаний и границ.
Как младенцы до девяти месяцев. Просто жизнь, не знающая пределов.
Пройдя путь своих предков, наследственный путь, Кассандра двинулась обратно, поднимаясь путем кармы.
Моя вторая семья.
Большой взрыв, звезда, бактерия, рыба, ящерица.
Неожиданно ей пришла на память одна из ее жизней в качестве млекопитающего: она была лисой! Вот почему у нее были такие близкие отношения с Инь-Яном, вот почему она так оплакивала его смерть.
Она вспомнила ощущение в позвоночнике, он был гибким, как лиана. Вспомнила, как неслась по лугу, и мокрая от росы трава хлестала ее по мордочке.
Вспомнила, как они всем выводком спали в норе, как большие пушистые хвосты укрывали малышей.
Как человек может знать, как спит лисица?
Благодаря эмпатии?
Нет, эмпатией все не объяснишь.
Кассандра вспоминает свою лисью жизнь. Они спят в норе. Просыпаются, выходят наружу, пукают. Все семейство выпускает газы, потому что во время сна их тело было словно закупорено, сохраняя тепло. А потом скопившийся газ выходит наружу.
Если теперь искупленцы потребуют от меня пуканья, я справлюсь. Когда-то для меня это не было невежливостью, это было частью выживания.
Откуда она могла узнать, что после сна лисицы пукают? Где записано такое неожиданное воспоминание? Кассандра невольно улыбнулась. Она вспомнила, как голодала зимой. Три долгих месяца почти без пищи. Вспомнила страх, что не найдет добычи, что не сможет кормить самку и детенышей.
Даже когда я бомжевала, я не боялась голода до такой степени.
В этом и есть смысл узнавания прошлых жизней, мы вспоминаем опыт и принятые нами решения.
Вспоминаем испытания и боли.
Кассандра вспомнила, как мышковала, выпивала яйца из гнезд, разрывала норы кротов.
Я как будто в кино, сижу и смотрю…
Кассандра продолжала открывать свои кармические преображения. После лисы она была дельфином. Жила в воде. Она была кошкой. Изящным, ловким зверьком. Затем перешла на другую ступень: стала пещерным человеком.
Сотни, тысячи раз.
Она умирала и рождалась на звериных шкурах. Мужчиной охотилась и воевала, женщиной собирала ягоды и растила детей.
Кассандра увидела смысл законов современного общества. В доисторические времена мужчина, оплодотворив женщину, забывал о ней, не узнавал, не растил детей. Институт брака уменьшает накопленную веками тревогу.
Она вспомнила изречение на футболке Кима Виена.
«Верная жена обижается только на одного мужчину».
Она снова невольно улыбнулась. Война полов исконна и закономерна.
Кассандра вспомнила страх перед хищниками, которые нападают ночью, пользуясь темнотой. Волки, медведи, стаи гиен. Древний забытый страх воскрес, когда она сидела в контейнере с крысами.
Страх перед острыми зубами, которые впиваются, и когтями, которые дерут.
Сейчас в Кассандре, как в доме со снятым полом, открывались подвалы и тайники. Обнаруживались корни ее личного Дерева Времени.
Нам постоянно рассказывают, что история, начиная с древнейших времен, нескончаемая цепь насилий, но забывают обозначить глубинные причины этого. Я открываю их, погружаясь сама в себя.
Кассандра открыла глаза, пробыла несколько секунд в настоящем, опустила веки и вновь погрузилась в прошлое. Жизни с древнейших времен всплывали на поверхность. Она торговала овощами и фруктами на рынке в Тире в Финикии. Была лучником в войске парфян, хотя слыхом не слыхивала о такой народности.
Была в Японии самураем, преданным своему сегуну. И убивала из преданности ему. Это была спокойная жизнь, без необходимости выбирать, путь самурая – безоговорочное подчинение старшему. Она вынесла из этой жизни отвращение к авторитетам и сопротивление любому диктату.