Двор чудес?
– Никто не хочет ни знать, ни видеть этого городка. Городка бомжей в Париже. С каждым днем народу здесь все больше. Люди не хотят обращаться в центры размещения, там грязно и опасно. Они предпочитают разбираться сами между собой, – объяснил Ким Виен.
Она поняла, что заброшенный туннель – это кров и безопасность. Здесь их никто не найдет.
Пещера для пещерных людей.
В качестве пещерных людей бомжи умели многое, о чем забыли современные люди: они сооружали себе жилища, добывали пищу, что-то чинили, приспосабливали, шили, разжигали костры, уничтожали крыс.
Наркоманы и пьяницы ходили, пошатываясь, кто-то спал на ходу. Почти у каждого была собака. Почти все курили. Постарше – сигареты, помоложе – косячки. К обычной вони немытых тел прибавлялся запах табака и марихуаны. Все обросшие, бородатые.
Вот они, проигравшие. Они вне всего. Их не замечают. Сами они не подают голоса. Им себя не жалко. Они ничего не просят. Они не безработные. Их не учитывает статистика. У них нет пособий, нет пенсий. Они ждут, чтобы прошла жизнь.
Ким огляделся вокруг.
– Кончится тем, что полиция и сюда за нами доберется, – объявил он.
– А бомжи ее не пустят. Ты на это рассчитываешь?
– Нет. Бомжи и пальцем не шевельнут. Здесь тоже каждый ест свое дерьмо. У меня другая идея. Иди за мной. Увидишь, что не зря приняла крещение с крысами.
Ким Виен подошел к пареньку в вылинявшей зеленой куртке и спросил, есть ли у него план. Паренек отрицательно помотал головой. Ким спрашивал о плане всех подряд и получал отрицательные ответы.
– А буржуинка что здесь делает? – спросил тощий тип с бородой до пупа.
– Она из наших. У нее способности.
– Интересно какие? – насмешливо спросил бородач. – Становится невидимкой? Летает, как Супермен? Превращает все в золото, как Крез? От золота мы бы не отказались.
– Она может видеть будущее, – спокойно объяснил Ким.
– Я тоже! – подхватил бородач. – Будущее – это…
Он громко пукнул.
– Она по-настоящему видит, что случится, – так же спокойно отозвался Ким.
– Эй, парни, пришла девчонка-гадалка!
– Нет, она не гадалка, ей такое название не подходит, – поправил собеседника кореец.
– Прошу извинить, знаток тонкостей французского языка. Соблаговолите сами дать определение.
– Ясновидящая. Она ясновидящая.
Бородач расхохотался:
– Вы только послушайте, парни! Тут парочка комиков явилась! Они из школы хохотунов! А с утра пораньше клоуном закусили!
Подтянулись несколько любопытных. Уставились на чужаков. Один почесался, и тут же все остальные принялись яростно чесаться. Присоединился и Ким. Кассандра тоже не устояла. Всем нравилось раздирать ногтями кожу.
– Если у твоей подружки такие способности, что она тут делает? – спросила девчонка с пирсингом на губах, ушах и в носу. – Увидела, что ее будущее с нами?
Ким пошел на риск, сказав обо мне правду. И загнал себя в угол. Правда – граната с выдернутой чекой, ее нельзя доверять первому встречному.
Но кореец не отступил.
– Она пришла сюда потому, что знает: мир начнет изменяться с вас.
…С помощью своего компоста.
В подтверждение своих слов Ким громко харкнул в лужу.
– И кто же она, твоя ясновидящая? – снова задал вопрос бородач.
– Пророчица оборванцев, – объявил Ким почтительно.
Толпа одобрительно зашумела.
– Надо же, пророчица оборванцев.
– Она спасет мир, – так же серьезно объявил Ким.
Бородач сделал шаг вперед, встал и закрыл глаза.
– Неужели? И каким же образом? Труд-то, прямо скажем, не маленький.
Все вокруг рассмеялись. От бородача страшно воняло, но Кассандра поняла, что без труда может терпеть эту вонь.
– Она покажет, куда все идут, и тогда можно будет понять, куда надо идти.
– В общем, вы оба хорошенько приняли, только чего, я не знаю, но штука, видно, классная. Мне нравится. Давайте говорите, чего наглотались. Или нюхали? Может, клей? Или укол в вену? «Черный ангел»? Угадал?
– Не, наша штука посильнее будет, – откликнулся Ким.
– Говори, как называется! Быстро! Я тоже хочу! Ну, не тяни!
– Видение будущего.
Кассандра почувствовала, что до бородача что-то стало доходить. Хотя он сначала насмешливо осклабился и отхлебнул глоток вина, но внезапно стал серьезным. И остальные бомжи, что сгрудились вокруг, тоже почувствовали: происходит что-то новенькое.
– Мы бы рады поговорить с вами, но у нас полиция на заднице, нам нужен план. Если не поможете, нам хана.
Бородач почесал бороду, потом согласился дать Киму план, свечи и зажигалку. Передавая ему сверток, он шепнул:
– Ты мне ничего не должен. Мы все повеселились. Считай это плата за представление.
Ким схватил Кассандру за руку и отвел в сторону.
– Что ты получил? – спросила Кассандра.
– Возможность исчезнуть. Я, знаешь, даже без твоего таланта понял, что нам грозит.
И, словно в подтверждение его слов, неподалеку послышался полицейский свисток. Полицейские уже перебрались через ограду.
Когда-нибудь будет этому конец?
Ким и Кассандра бросились бежать. Девушка обернулась и с удивлением увидела, что их разговор не остался без последствий: бомжи стеснились в толпу, мешая пробираться полицейским.
Ким на ходу изучал план. Туннель заворачивал, он сказал:
– Здесь!
Он нажал на плоский камень, и перед ними открылся узкий ход, они с трудом протиснулись в него. И вот они уже в пещерке под землей. Ким вернул камень на место, как будто закрыл дверь.
Они в темноте, в тесноте, сидят, насторожившись.
Брат погиб.
Только он мог мне что-то сообщить.
Мне никогда не узнать, что со мной было в детстве.
Мне никогда не узнать, что сделали родители с моим мозгом, чтобы я видела будущее во сне.
В полной темноте они сидели и ждали.
Я уже знаю это ощущение по предыдущим жизням, мне приходилось прятаться в темноте и пережидать опасность.
Кассандре послышался шум текущей воды.
– Мы где? – спросила она.
Ким зажал ей рот ладонью. Они услышали шум шагов. Потом лай собак.
Они нападут на наш след по запаху.
– Пошли!
Ким зажег свечу зажигалкой, и они двинулись по узкому туннелю, пахнущему мокрой глиной. Позади них послышался скрежет отодвигаемого камня, потом лай собак – полицейские стояли у входа.
Нас нашли. Нас выдал свет свечи.
Ким Виен вел Кассандру дальше. Перекресток. Они свернули направо, потом налево, еще налево, и снова оказались на перекрестке, откуда расходилось множество туннелей. Они свернули налево, туннель был узким, но они могли двигаться во весь рост.
Под ногами у них тек ручеек, он становился все глубже, они уже шли в воде по щиколотку. Ким остановился и прислушался. Лай слышался, но далеко. Доносился, как эхо.
– Вода собьет собак со следа.
Кассандра посмотрела вперед – впереди свод понижался, не больше метра пятидесяти. Чтобы двигаться дальше, нужно было пригнуться.
– Где мы?
– В катакомбах. Сто двадцать километров галерей, расположенных на трех уровнях. Подземелье Парижа. Сыр с дырками. На юге, у заставы Брансьон сеть галерей самая разветвленная. До «Искупления» я частенько здесь прятался. Устраивал себе отдых.
Ким смотрел на план и выбирал направление. Они двигались по туннелям с полукруглыми сводами.
– Это старинные каменоломни, здесь добывали камень, из которого строили здания и памятники в Париже.
Ким помахал бумажкой с планом перед Кассандрой.
– Наша жизнь зависит от этой бумажки. Бывали случаи, люди гибли без плана. Никто не может держать в памяти расположение галерей.
Кассандра взглянула на часы, они показывали: «вероятность смерти через 5 секунд 38 %». Скорее всего, навигатор указал «Пробабилису», где она находится. «Пробабилис» вывел заключение, что она спустилась в катакомбы, и показал общий уровень опасности.
Они старались идти как можно быстрее. Снова перекресток. Ким посмотрел на план, и они снова свернули налево. Прошли мимо потемневшей бронзовой таблички с надписью «улица Тольбиак».
– Внизу помечено, какая улица идет наверху, удобно, правда?
Не хватало свежего воздуха, холодно, влажно, дышалось с трудом. Они вышли в большую пещеру. На стенах множество надписей, внизу на полу пивные банки, окурки, пустые баллончики от краски.
– Пристанище катафилов.
Этимология подсказывает: любителей катакомб.
– Мы можем с ними встретиться. Молодежь любит устраивать праздники под землей. Они тут могут спокойно потанцевать, оттянуться.
Потрахаться, прибавила мысленно Кассандра.
Ким снова посмотрел на план.
– Если я рассчитал верно, мы сейчас в районе, который называется «Византия». Между улицей Альфонса Доде и Селье.
Следующий туннель привел их к огромной пещере с уступами и нишами на разных уровнях. Ким направился к одной из арок.
– Здесь самая разветвленная сеть. Здесь нас ни за что не найдут. Можем быть спокойны.
Они двинулись дальше, шли себе и шли. Свеча освещала иногда нишу, а в нише игривую фигурку или рисунок.
Еще один невидимый мир, по соседству с видимым.
Они вошли в пещеру, где возле стены виднелась вырезанная из камня маленькая крепость. По углам скалились уродцы-химеры, изображать которые так любили строители старинных соборов. Неожиданное, прямо скажем, убранство.
– Зала с замком, – объявил Ким, осветив сначала пещеру, а потом снова план. – Теперь совершенно ясно, где мы находимся.
И вновь они углубились в лабиринт галерей и дошли до зала Дракона, расположенного под улицей Санте. Устрашающая рептилия, ощерившись, смотрела на нежданных гостей.
Что я здесь делаю?
Что здесь делает будущее?
И снова перекресток с двумя табличками «Парк Монсури» и «Акведук Монсури».