двинулся за ним.
Похоже, человек именно этого и хотел: он выбирал улицы и переулки, свободные от толпы, как бы желая все время оставаться на виду у Блейка. И шли они к пристани.
Проехала незанятая наемная машина. Блейк все время следил за красным тюрбаном человека, за которым шел. Такой головной убор носили все домашние слуги, но на алой одежде мужчины не было герба семьи. А неистово-яркий цвет, столь бросающийся в глаза, не казался необычным в этом городе, где яркие цвета были скорее правилом, нежели исключением.
Человек в тюрбане свернул в узкое пространство между двумя домами. Дойдя до поворота, Блейк заколебался. Его личный сигнал не давал никакого предупреждения, но осторожность советовала идти в гавань. У Блейка было только перо в руке и подозрение, что его, Блейка, куда-то завлекают. И этого вдруг оказалось достаточно, чтобы в нем вспыхнуло желание риска, о котором говорил Ло Сайди. И он вошел в переулок.
Стены без окон бросали узкую полосу тени. Красный тюрбан исчез. Но в стене было две двери: одна в конце прохода, другая в середине. Человек мог зайти в любую, и Блейк не собирался стучать, чтобы найти его. Он уже хотел повернуть обратно, когда одна из темных дверей качнулась в молчаливом приглашении. Блейк подождал, что скажет его внутреннее чувство, но оно не загорелось огоньком тревоги. Осторожно ступая, он подошел к полуоткрытой двери.
Как только Блейк шагнул внутрь, он встретился с тем рулевым, который был на крейсере Тотцина.
— Квохехетке, — сказал рулевой. Сейчас он был в гражданской одежде, но по его выправке можно было безошибочно узнать солдата. Он прижался к стене и показал большим пальцем в глубину узкого коридора, в котором они находились. Блейк направился, слыша за собой звук задвигаемого засова. Если он идет в западню… Нет, его предупреждение молчало, и он не оглянулся.
Блейк вошел в кладовую, полную странных запахов незнакомой пищи. Они просачивались из-под другой двери, за которой слышался приглушенный шум: там что-то делали.
— Сюда!
Слабый свет не скрывал человека, поднявшегося со стула. Тотцин, но не такой, каким Блейк видел его в последний раз. Его щеголеватую униформу сменила одежда рядового солдата с севера. Лицо было раскрашено, как у некоторых пограничных племен. Это неузнаваемо изменило черты лица. Вместо офицерского лазера на бедре покоился длинный нож в расшитых бисером ножнах. Некоторое время он изучающе смотрел на Блейка, а затем кивнул.
— Вполне разумно. Только не вздумай заговорить с кем-нибудь неподходящим. В эти дни в Ксоматле будет гораздо больше тех, кем ты одет, чем обычно. Да, пожалуй, это хорошо послужит.
— Чему? — спросил Блейк и засомневался в разумности своего вопроса.
— Смятению. На речном судне были глаза и уши. Один из них сообщил о твоем падении, но сказал, что ты утонул. С твоим возвращением — а об этом, без всякого сомнения, тоже доложено — начнутся вопросы. Но время работает против них так же, как и против нас. Эта лягушка с раздвоенным языком — Оторонто — снова квакает. Он экспериментировал со Священным Дымом. Священный Дым! — Тотцин словно выплюнул эти слова. — Мы больше не верим тому, что говорят наши жрецы. Человек пользуется собственным зрением, а не видениями, посылаемыми богами. Боги умирают, когда люди перестают верить в них. Но мозг Оторонто полон фантазий, и они, когда он выбалтывает все жрецам, могут быть истолкованы как угодно, по выбору слушателей. Как только человек погрузится в эти темные „тайны“, он созревает для любых наемников, какие ему нашепчут в уши. Оторонто всегда искал новых ощущений или тех старых, которые еще не пробовал. С тех пор как он начал пить дым, он втянулся в то, что следовало бы забыть, и на него нельзя положиться.
— Итак? — спросил Блейк.
— Итак, лучше, чтобы девушка не была в его власти.
— Ты хочешь увезти ее?
Тотцин покачал головой.
— Нет. Это сделаешь ты.
— А почему я? И каким образом?
— Почему? Потому что она законно принадлежит тем, кто будет торговать за нас. Они нам так и сказали, когда впервые спрятали ее здесь. И поскольку ты говоришь за них, ты понимаешь, что она не должна подвергаться риску, пока полезна вам. А каким образом? Это уж твое дело… частично. Сегодня вечером Оторонто открывает свои сады для горожан. Поскольку сейчас конец ксиулуацили, он задумал сделать широкий жест, чтобы поразить людей сильнее, чем когда-либо раньше. Он позволит разрушить, опустошить свой сад развлечений, внешний сад, а потом отстроит его заново. Весь город приглашен грабить собранные в нем сокровища. Ты будешь там за два часа до захода солнца. Перелезь через стену до того, как откроются ворота. Пересечешь дорогу, ведущую в сад развлечений, и выйдешь на тропу. Она выведет тебя к дому женщин. Ну, а дальше, — Тотцин мрачно усмехнулся, — твое дело. У прислуги, Следящей за девушкой, питье будет приправлено новыми трапами — вот и все, что я могу тебе обещать.
Блейк мог бы поверить в неожиданную удачу, но его смущала кажущаяся легкость дела. Однако…
— Вот еще что, — он пристально поглядел на Тотцина, — нам нужны средства для побега. Дом Купцов будет под подозрением.
— Оторонто не сможет обвинять кого-то, не продырявив собственный щит.
— Ты думаешь, он спокойно смирится с ее исчезновением?
Тотцин кивнул.
— Это зависит от его настроения, от того, как далеко он собирается зайти. Что ты хочешь?
— Судно. Скажем, что-то вроде твоего крейсера, чтобы удрать.
— Куда? — Усмешка Тотцина исчезла. Раскрашенный, он казался еще более угрюмым.
— Укажи место и, если хочешь, пошли своих стражников, — предложил Блейк. Он так уверовал в удачу, что не сомневался в умении патрульных воспользоваться удобным случаем.
— Я посоветуюсь со своим начальством.
— А как ты сам думаешь, пощадят ли стражники Оторонто его пленницу, когда у него ее не будет? И как отнесутся к чужаку, который собирается ее украсть?
— Правильно, — одобрил Тотцин. — Но ты забываешь, что девушка пока что нужна для наших планов. Не настолько необходима, чтобы мой начальник рискнул выдать себя и послать за ней своих людей, но достаточно, чтобы не оставлять ее прихотям Оторонто. Кое-кто будет ждать у наружных ворот и присмотрит, чтобы ты благополучно выбрался из владений Оторонто.
— А как насчет реки?
— Я ничего не обещаю, — твердо ответил Тотцин. — Поговорю с начальником. Если ты согласен на дело, через час отдай перо, которое держишь, стражнику склада.
— Согласен, — торопливо сказал Блейк.
Он вернулся обратно по переполненным народом улицам. Подождал, пока новая компания войдет в склад смотреть товар, и вошел следом. Ло Сайди был занят показом. Пройдя во внутреннее помещение, он встретился с ним глазами, затем поднялся в жилые комнаты.
Мэрфи в своей купеческой одежде сидела за столом и прилежно печатала на нью-британской клавишной машинке под диктовку Валта.
— Что произошло? — нетерпеливо бросила она, едва увидев Блейка.
Блейк рассказал все, что узнал от Тотцина, опустив только его намеки на опасность для Марвы.
— Нам все удастся! — Мэрфи вскочила со стула. Глаза ее блестели. — Я позову ее, и она выйдет. Вам даже не понадобится заходить в ту часть дома. Ох, это будет так просто, Кам!
— Вы можете войти с ней в контакт и дать знать, что я пришел…
— Что МЫ пришли, — резко поправила она Блейка.
— Это невозможно! Женщины здесь не ходят свободно, кроме тех случаев, когда уезжают из города… — начал Блейк.
— Тогда я стану охотником, как вы… И скажу вам, Блейк: только я могу вывести Марву. Но… Ох, он не знает… — она посмотрела на Валта.
— Она не может добраться до сестры на расстоянии, — объяснил глава патрульных. — Мы подозреваем, что Марву держат под действием какого-то наркотика.
— Тогда чем поможет ваше путешествие к Оторонто? — поинтересовался Блейк.
— Чем ближе я подойду к ней, тем больше у меня шансов на контакт. А если я не смогу вызвать ее к воротам, я поведу вас прямо к ней. Не собираетесь же вы обыскать все женские комнаты!
Валт, понимая тревогу Блейка, кивнул, прежде чем тот запротестовал, и сказал:
— С вами пойдет Ло Сайди, Крэгэн и Лэффи последуют незаметно. Сейчас ты нагреешь это. — Он открыл тяжелую крышку дорожного сундука и начал что-то делать с ее нижней стороной. Панель отошла, и Блейк увидел в углублении четыре рукоятки оружия. По форме это были обычные игольчатые пистолеты, но гораздо меньше по размеру. Валт достал один и протянул его Блейку.
— Новый тип, стреляет не иглой, а лучом. Но у него только шесть зарядов. Возьми его в ладонь и сожми пальцами.
Вертя в пальцах крошечное оружие, Блейк почувствовал, как нагревается холодный металл. Через некоторое время он разжал ладонь и увидел, что серебристый блеск пистолета исчез. Теперь оружие» стало почти неразличимым.
— Положи на него печать. Если кто-нибудь другой коснется этого оружия, оно взорвется. Не забывай, что у него всего шесть зарядов. Перезарядить нельзя.
— Откуда это? — удивился Блейк, не подозревавший даже о существовании такого оружия.
— Экспериментальные, единственные в своем роде. Их добыл мне Роган — без разрешения, должен добавить. Каждое стоит целого состояния.
За спиной Валта протянулась рука и схватила второй пистолет. Ладонь девушки была маловата, чтобы полностью скрыть оружие, но Блейк видел, что оно меняет цвет и становится принадлежностью только одной Мэрфи.
— Я вам сказала, — бросила она с вызовом, — что без меня вы не увидите Марву.
— К несчастью, — холодно ответил Валт, — вы, видима, правы. Ваша мыслительная связь нам поможет. Но помни, девушка, что приказы в этой операции дает Валкер. Ты будешь в зависимости от решений его или Ло Сайди, и ты должна поклясться мне в этом.
Мэрфи переводила взгляд с мастера патрульных на Блейка и обратно.
— Связывать человека, идущего на такое дело, опасная вещь, Кам Валт.
— Сейчас ты подчиняешься дисциплине патрульных, Мэрфи. Рассчитывают на Валкера — значит, он и должен появиться там. Была бы возможность, я пошел бы вместо него. Ло Сайди может укрыться, если его заподозрят те, кто пропускает Блейка. Итак, Валкер — старший, и ты его слушаешься. Понятно?