— Видимо, у них есть защита, о которой мы еще ничего не знаем, — ответил Че. — Но похоже, что они покалечены. Дайте мне отсрочку до завтра, и мы будем свободны. Но если они вызовут сигналом другой свой корабль…
— Да, — откликнулась леди Айна, — это вполне возможно. Видите, они едва ползут, но все-таки не оставляют нас в покое.
«Властелин Ветра» далеко опередил рейдер, но тот все-таки плелся позади тем же курсом. Покалеченная пантера явно не бросила своей охоты. И в этой настойчивости было что-то дьявольское.
Под затянутым облаками небом ночь наступила рано. Молчаливое атлантское судно все еще преследовало их, угрюмо принюхиваясь к следу, хотя, видимо, у него не было ни желания, ни сил снова поравняться с «Властелином Ветра». Мурийцы включили белый бегущий свет, никакого ответа не приходило. Во всяком случае, он хорошо освещал волны, и можно было надеяться, что вражеский отряд не сможет подобраться к ним незамеченным.
Рей протер глаза, уставшие от того, что он напряженно вглядывался в море за кормой. Как и все вокруг, он не отцепил щит, хотя тот все больше и больше оттягивал ему руку Завтра они, как говорил Че, войдут во Внутреннее море и в случае чего смогут рассчитывать на помощь из фортов залива.
У руля лежали Хейн и матрос, зашитые в их боевые плащи, готовые к погребению на заре. А темный молчаливый враг все еще, крадучись, следовал за ними в кильватере.
Леди Айна ушла вниз, а Че взялся за руль. Рей решил подождать его. Он еще никогда так не уставал — по крайней мере, так ему казалось. И никогда так не боялся — американец неохотно признался себе в этом. Рукопашный бой, пусть даже на мечах, человек может вынести. Но против ползучего зеленого огня, имеющего подобие жизни, и дождя из отравленных металлических шипов его прошлая боевая тренировка была бессильна. Пальцы Рея согнулись, словно охватывая ствол винтовки — оружия далекой эры, потом вокруг гранаты. Он мысленно составлял список того, что хотел бы иметь сейчас вместо бесполезного меча, тяжелым грузом висевшего на бедре.
Наконец, Че передал свой пост другому и сказал:
— Пошли отдыхать.
В каюте не было никого. Рей снял щит и промокший плащ. Че упал на скамью и склонился над столом, опустив голову на руки. Рей откинулся к стене и закрыл глаза. Еще секунду назад он ничего не желал другого — только закрыть глаза, уснуть и забыть обо всем. Но теперь, сомкнув веки, увидел… деревья! Ряды деревьев, поднимающихся к небу. Их ветви начинались гораздо выше головы Рея. Между деревьями без устали колыхались волны теней. И глубоко внутри Рея устало шевельнулось слабое беспокойство. Он чувствовал гаснущее желание пройти под этими ветвями глубже в тень деревьев. Где-то там были ворота — прорыв в ткани времени, и, если он их найдет, то вернется…
Деревья стали темнеть, их стволы, ветви поглотила тень. И желание Рея вернуться к воротам времени исчезло. Он, наконец, уснул.
В кабинете директора было теперь пять человек вместо двух. Один из пяти привлек внимание всех.
— Я ничего не могу обещать вам, джентльмены. Психофизика — такая же экспериментальная программа, как и ваша «Операция Атлантида».
— Я знаю, — сказал Фордхейм, — что существует сотня разных экспериментальных программ…
— Скажите — тысяча, и вы будете близки к истине, — отвечал говоривший первым.
— Ладно, пусть тысяча, доктор Бартон. Но скажите мне вот что: кто-нибудь знает, что надо делать? Кто-то представляет себе весь объем действий?
— У них есть рапорты…
Фордхейм устало улыбнулся.
— А кто их читает? Вероятно, только некоторые комитетчики. Но кто-нибудь скоординировал полную картину?
— Вероятно, нет, пока не случится нечто вроде этого события и не возникнет необходимость сделать это, — отвечал Бартон.
— Итак, правильно ли я вас понял, доктор Бартон? Вы считаете, что можете найти способ повлиять на нашего человека и сделать так, чтобы он вернулся к отправной точке? Какой-то ментальный процесс? Вы надеетесь, что Фордхейм снова откроет свою дверь, или через что там вы хотите вызвать Осборна? — нетерпеливо спросил человек в генеральском мундире.
— Забудьте слово «можете», генерал Колфикс, — возразил ему Бартон. — У нас есть кое-какие результаты, поразившие нас. Но многое зависит от испытуемого и от обстоятельств. В нашу пользу то, что он, этот Осборн, внезапно оказался в ситуации, к которой совершенно не подготовлен, и которая поставит его в опасное положение. Согласно сведениям о нем, — он поднял бумаги, но не взглянул на них, а обвел глазами всех собравшихся в комнате, — он совершенно не имеет представления, с чем ему придется встретиться. Однако этот парень, как говорят, был «одиночкой», и это означает, что он, вероятно, достаточно самостоятельный, чтобы не впасть в панику. Как он там будет поступать, что делать — никто не может угадать. Мы можем лишь сравнивать его с контрольными животными, которых изучали.
Может быть, он мечтает о возвращении, о точке в пространстве, через которую можно шагнуть обратно, — в свой мир и свое время, если, конечно, он способен понять, что с ним случилось. Тогда наша задача относительно легка. Если же он так испугался, что бежал, подгоняемый паникой, — то в этом случае мы попробуем воздействовать на него через клетки мозга. Я надеюсь, в той временной эре он единственный. Во всяком случае, если Осборн не ушел слишком далеко, мы можем подобрать призыв настолько созвучный его типу, как мы этот тип представляем, что он вернется обратно.
— Во всем этом куча «если», — недовольно пожал плечами генерал Колфикс. — Не надежнее ли послать отряд…
— Допустим, вы провели свой отряд, — прервал его Фордхейм, — в дикую местность, какой, вероятно, был североамериканский континент четыре тысячи лет назад. Нелегко будет охотиться там за одним человеком. И если доктор Бартон может вызвать его обратно…
— Опять «если»! Почему вы думаете, что местность должна быть совсем другой?
— Вы видели фильм? — просто ответил Фордхейм. — Вы видели что-либо подобное в Огайо? Такие деревья…
— …росли столетиями, я полагаю, — ответил Колфикс. — А если машинка доктора не сработает?
— Будьте готовы и к этому! — Харгрейв моргал покрасневшими от усталости глазами. — Может случиться и так, что мы никогда не увидим Осборна снова, он вполне мог умереть сразу после того, как был спят фильм. Мы не уверены, что кто-нибудь может пережить такое путешествие. Даже если мы не найдем его, мы рано ид поздно пошлем исследователей. Может быть, мыслелуч доктора поможет при следующей попытке, если не сработает с Осборном.
— Когда вы будете готовы? — спросил Бартона Фордхейм.
— Мы не получили ничего меньше по размеру, чем переносная рация, так что нам придется все делать заново. Мы будем работать круглые сутки и срезать все углы, какие сможем, но это займет, по крайней мере, несколько недель.
— Несколько недель! — повторил генерал Колфикс. — Чаю случится за это время с Осборном? Если он вообще еще жив.
Рей проснулся и некоторое время лежал, пытаясь удержать в памяти то, что ему приснилось, это казалось ему очень важным. Но оно уже забылось. Над ним стоял Че, едва видимый в, сером свете пасмурного дня.
— Восход, — сказал муриец, как если бы это утверждение имело какой-то внутренний и важный смысл.
Американец встал, морщась от боли в сведенных судорогой мышцах, и пошел за Че на верхнюю палубу. Туман и облака исчезли. Океан вокруг был гладким, насколько это позволяло ему вечное движение волн. Небо на востоке стало золотисто-розовым. На палубе лежали два трупа, зашитых в плащи.
Че помедлил.
— Хейн, мой друг… — муриец пошел к поручням. Матросы подняли доски с убитыми. Весь экипаж, включая Рея, стоял, как на смотру. Флаг на корабельной мачте был приспущен.
— Море, — заговорил Че, и голос его креп с каждым словом, — наше древнее наследие, раскройся теперь для своих сыновей. Они часто выполняли свои обязанности и теперь отдыхают. Укрой их тела, в то время как их души обретут радость в покоях Солнца…
Доски наклонились. Рей услышал вздох леди Айны. Затем взошедшее солнце позолотило волны, и «Властелин Ветра» поплыл дальше. Ночью и в предрассветных сумерках за ними шла черная тень рейдера. Рей почему-то надеялся, что с новым ясным утром она исчезнет, и даже удивился, что рейдер все еще здесь. Это тревожило, не давало расслабиться. Рейдер не подходил ближе, может быть, не мог. Но команда мурийского судна продолжала стоять наготове и внимательно наблюдала за ним.
Разговоры прерывались долгими паузами.
— Этого не может быть! — воскликнул Че, вглядываясь в преследователя. — Они мертвые, должны быть мертвыми. Корабль управляется мертвецами!
Леди Айна прикусила губу, как бы удерживаясь от возражений. Но Рей ответил:
— Ты, вероятно, прав, ты знаешь силы, которыми управляешь. Но пока рейдер не подходит ближе… — он тоже чувствовал, как терзает нервы эта неотступная тень на море, которая не приближалась и не отступала, но шла за ними, тая в себе неведомую угрозу.
— Да, пока рейдер не подходит ближе, — как эхо повторила леди Айна. — А мы, вероятно, уже вблизи морских ворот Майякса. Ты знаешь, лорд Че, я никогда не видела матери-страны. Как и лорд Рей, я окажусь в чужой местности, когда мы войдем в гавань Города Солнца. Он похож на Уйгур, — оживленно говорила она, пытаясь за словами скрыть свои чувства.
Че галантно вторил ей, отвернувшись от кормы.
— Нет, он совсем другой. Уйгур расположен в горах и узких долинах, а в матери-стране широкие поля по берегам рек. Город лежит в устье одной такой реки. Иногда жители делают маленькие кораблики и пускают их по воде. Люди поют, играют арфы…
Леди Айна вздохнула.
— Это в мирное время. Да, она сильно отличается от нашей продуваемой ветром страны, где стада диких лошадей бегают по окраинам, за которыми преступники сражаются с людьми-зверьми и дьяволами, чтобы сохранить свою жизнь.
— Значит, дьяволы Тьмы все еще существуют? — спросил Че.
— Шкура и длинные клыки одного из них были доставлены вместе с данью за месяц до отплытия «Огненной Змеи». Иногда наши юноши охотятся на них. У меня есть кинжал с рукояткой из зуба дьявола. Но этот дьявол был убит моим отцом в юности. Они живут в горах, поодиночке, и спускаются только в тяжелые годы, когда голод вынуждает их охотиться в нашей стране.