— Нет! — прервал Артур. — Мы не станем позорить имя женщины, чтобы отвести от себя угрозу. Возможно, все, что ты говоришь, правда. Но я не стану кричать перед всеми: «Эта женщина обманула и обольстила меня!» Такие дела не для короля.
Кей кивнул.
— Ты так решил, брат. Но такое благородство не принесет тебе пользы. Люди воспринимают сдержанность, как открытое признание своей вины. Я понимаю, что сказать правду еще хуже. Нам в лицо будут швырять «рожденный демоном», пока мы не оглохнем, и это оттолкнет от нас даже тех, кто поддержал бы тебя.
— Он прав, — спокойно сказал Мерлин. — Любой выбор усиливает врага: Паутина сплетена хорошо.
— Ты так уверен, что здесь замешана она, как будто сам слышал ее приказ Моргазе рассказать все барду. Она мстит нам. Но я уверен также, Артур, что она не может говорить прежним голосом. Теперь ей придется полагаться только на себя. И она не может помешать действию Маяка.
Кей повернулся к нему.
— Этот Маяк. Ты пообещал, что он приведет Повелителей Неба. В каком количестве они придут и когда это будет? Помогут ли они оружием нашему королю или будут стоять в стороне, наблюдая, как люди сражаются друг с другом, чтобы потом договориться с победителем?
— Я не знаю ответов на эти вопросы, — сказал Мерлин. — Время для Повелителей Неба идет по-другому, не так, как наши дни и годы. Они живут гораздо дольше, чем мы. Может, пройдет много лет, прежде чем их корабли спустятся с неба.
Кей покачал головой.
— Тогда лучше не учитывать их в наших планах. Нам нужно справиться с Модредом, и побыстрее. Сейчас силы его малы, но люди будут съезжаться к нему. И не забудьте, с ним королева. Само ее присутствие в его лагере свидетельствует, что она верит в этот позорный рассказ и поэтому уехала от тебя, Артур.
— Я знаю это, — ответил король.
Голос его звучал устало, лицо было измученным и осунувшимся.
— Люди будут говорить также, что я выступил против собственного сына.
— Ты выступишь против предателя! — яростно заявил Кей.
Внезапно он повернулся к Мерлину.
— Это твое дело! Если твои знания так велики и всеобъемлющи, то почему…
Но Артур ответил с силой, какой не ожидал от него Мерлин:
— Не трать времени, брат, на перечисление всех «если». Мерлин делал лишь то, что было ему предназначено. От него зависит наш успех в конце.
Удивленный Мерлин внимательно взглянул на Артура. В словах короля прозвучала мысль, как будто ему был дан дар провидения.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Когда наступит время, — тем же уверенным голосом продолжал Артур, — это станет известно и тебе, родич. У каждого из нас своя роль.
Они выехали из Камелота без ярких знамен и не приказав музыкантам трубить в рог, хотя были уверены в своей правоте, и повод был не меньше, чем если бы двигались они против захватчиков.
Артуру сообщили новости.
Войско действительно раскололось, и многие знатные лорды держались в стороне от враждовавших, либо открыто примкнули к Модреду.
Модред осмелился поднять знамя с драконом и провозгласить себя королем, поскольку Артур, по его мнению, не достоин трона.
Кей хрипло рассмеялся, когда об этом стало известно в их лагере.
— Глупец, — свирепо сказал Кей. — Неужели он считает, что Лот, внимательно следящий за событиями, даст ему спокойно усидеть на непрочном троне?
Но если Лот ждал, то Констанс Корнуэлльский не стал выжидать.
Вскоре с гордо развевающимся флагом, на котором был изображен медведь, он привел свое войско в лагерь Артура и перед всеми подтвердил свою верность королю.
Старая вражда была забыта, и Артур повеселел: ведь Констанс был внуком Глориса и единственным кровным родственником Артура.
На четвертый день войско усилилось двумя отрядами черных всадников, освободившимися от дежурства на границе. Артур созвал совет. Он встретился с теми лордами и командирами, которые сохранили ему верность.
— Мы выступили против тех, кто был нашим братом по мечу и щиту, — сказал король с печалью. — Сотни раз вместе смотрели мы в лицо врагам и встречали смерть. Не гнев должен двигать нами. Я не отказываюсь от короны, потому что не могу снять с себя обязанности перед этой землей. Но это тяжелая задача — убивать старых друзей.
Он замолчал, и никто из собравшихся не заговорил. Мерлин подумал, что Артур и не ожидает ответа. Он медленно продолжал:
— Никто в будущем не посмеет сказать, что я желал зла тем, кто обманут. И пошлю всадника к Модреду. Я предложу ему встретиться без оружия и поговорить. Может, мне удастся уговорить его не нарушать мир, добытый дорогой ценой.
Ему ответил Констанс, самый знатный, хотя и самый молодой из лордов.
— Господин король, это поступок человека, который действительно думает о других. Мало кто после такой песни барда способен протянуть руку мира пославшему этого барда. Если ты пойдешь на встречу, я буду с тобой.
— И я, и я, и я, — подхватили остальные.
Никто из слушавших Артура не сказал бы, что он сделал это из страха — его поступок объяснялся любовью к Британии, которой он служил всю жизнь.
Один из старейших лордов, некий Овьен, в юности служивший в гвардии Амброзиуса, вызвался быть посланником. Артур, знающий, каким уважением пользуется Овьен, был доволен. Выслушав короля, Овьен выехал из лагеря. Все отдыхали, ожидая весь день и всю ночь. На второй день Овьен вернулся.
Он прошел прямо к Артуру.
— Господин король, я передал твои слова Модреду. У его соратников разные мнения. Те, кто настроены мирно, уговорили его пойти на переговоры. Он сказал, что встреча должна состояться у Камней Лангвеллина. Ты приведешь с собой десять сторонников, и он десять. Жрец Гилдас сказал, что среди этих десяти не должно быть Мерлина, потому что он может привлечь себе на помощь дьявола. Но Модред рассмеялся и сказал, что способен победить и дьявола. Господин король, с их войсками едет и леди Моргаза. Она совсем такая же, как была в молодости. Она такая же, какой была при дворе Утера. И с ней леди Озера. Люди глядят на это настороженно, даже Модред не может убедить их, что молодость ее идет не от нечистой силы.
— Но где уверенность, что она на самом деле леди Моргаза! — выпалил Кей. — У ее отца было множество незаконных детей, и эта, если она выглядит так молодо, может быть дочерью какого-нибудь его сына. А то, что она среди неприятелей, не что иное, как еще одна хитрость, созданная для того, чтобы повредить нашему господину.
Артур сделал недовольный жест.
— Главное, Модред согласился на встречу. Остальное зависит от нас.
Однако позже, когда наступила ночь, он пришел к Мерлину.
— У тебя есть силы, в какой ты форме? — начал он. — Можешь ли ты воздействовать на Модреда, чтобы он произнес пред своими лордами слова, в которых призвал бы их к миру? Я не сторонник того, чтобы человека заставляли поступать против его воли, но этот может залить нашу землю кровью, и я согласен на любой шаг, чтобы помешать ему.
— Это зависит от того, как хорошо вооружила его Нимье, — откровенно ответил Мерлин. — Я сделал все, что мог, чтобы ослабить ее, но насколько это удалось, мы узнаем только в столкновении. Я попытаюсь сделать все возможное, родич.
— Большего я и не прошу, — сказал Артур. — Хотел бы я обладать сейчас силами и волей, большей, чем отпускается человеку свыше.
Он медленно встал.
— Что ж, пойдем спать, если сумеем уснуть. Завтрашний день принесет мир или кровь, и мы не можем предвидеть, что победит — разум или безумие.
— Вот еще что, — сказал Мерлин. — Они по незнанию местом встречи назначили древние камни. Если это часть забытого святилища, как долина Солнца, я смогу воспользоваться большими силами. Много неведомого хранят эти места, большие силы спят в них.
— Если только эти силы не враждебны нам.
— Господин король, я обнаружил на земле много святых мест. И только в одном была сила Тьмы. Это крепость Нимье. Надеюсь, она одна была пристанищем злу.
Если король и спал в эту ночь, то Мерлин не уснул. Он лежал, завернувшись в плащ и закрыв глаза, но мозг его работал. Он напряженно искал, что можно использовать как оружие или защиту. Слово за словом собирал он все, что знал, все, что усвоил от Зеркала. Он понимал, что ему предстоит схватка с Нимье, может быть, последняя и решающая.
Хоть он и не спал, но утром чувствовал себя готовым к борьбе. Когда они вышли, он потрогал свой жезл, как юноша трогает меч перед первой своей битвой.
Они пришли на узкий твердый участок земли среди болот. То тут, то там виднелись озерца. Одни были затянуты зеленью, другие чистые, но темные, третьи поросли тростником. На этом участке земли стояли камни, о которых говорил Модред. На склоне холма разместились войска мятежников.
Люди Артура расположились на противоположном склоне, а король спешился. Вместе с ним пошли Кей, Мерлин, Овьен и другие…
Артур не взял с собой Констанса, передав герцогу командование войсками.
Констанс возражал, но Артур напомнил ему о долге: после Артура он был ближе всех к короне.
Артур шел впереди, Мерлин и Кей рядом, чуть позади. В стане мятежников затрубили, и Мерлин увидел группу монахов под знаменами с изображением дракона.
Хотя он всматривался внимательно, он не увидел женщин. Если королева, Моргаза и Нимье и были здесь, то воины заслоняли их.
Мерлин разглядывал камни, к которым они приближались, рассчитывая скорость шага так, чтобы подойти к условленному месту одновременно с Модредом. На первый взгляд эти камни ничем не отличались от тех, что находились в долине Солнца. Мерлин все еще удивлялся, почему Модред выбрал это место. Монахи, окружавшие Модреда, считают обычно, что такие места принадлежат дьяволу. Почему же тогда? В Мерлине росло недоверие: Нимье никогда не позволила бы своей марионетке выбирать место, где спят древние силы, которые Мерлин смог бы пробудить.
Разве что Модред — ее собственное творение, — перестал подчиняться, и теперь он, а не она отдает приказы.