у позволить угостить вас в извинение в лучшем из заведений, которое могут предложить здешние кварталы, — не дожидаясь ответа подхватил Лейтис под руку и повёл за собой.
Больше о случившемся никто не вспоминал. А вскоре и с остальными сокурсниками Лейтис наладила отношения. С кем-то, как с рыжим Харелтом, очень хорошие, с кем-то — похуже. Разве что Химиш — бастард главы дома Кингасси, которого признали законным сыном, лишь когда в парне открылся сильный дар Воды — продолжал смотреть на девочку волком, хотя оскорблять снова не пытался. Лейтис одним своим видом заставляла парня ненавидеть её до тошноты. В некоторых вещах девочка проявляла удивительное для светского общества незнание, зато во многих других, например в умении сидеть в седле или знании эльфийского, Лейтис была даже лучше Харелта. А для этого, по общему мнению, её должны были учить очень хорошо и лет с пяти, не позже. Поэтому душу Химиша при каждой встрече точило подозрение: она такая же бастард, такая же безродная… Только с самого детства имела отцовскую любовь и всё, чего сын лорда Кингасси был лишён. И продолжает отбирать то, что должно принадлежать по праву рождения ему — ту же дружбу Харелта, который оттолкнул сына Высокого лорда, но взял под свою опеку эту выскочку.
Впрочем, Лейтис на зависть и ненависть Химиша было наплевать. Жизнь в столице она рассматривала как недолгую остановку в пути. К тому же, дав пару недель освоиться, наставник изрядно её загрузил занятиями сверх университетских. Да, в первый месяц он сумел заложить в память девочки изрядное количество знаний. Но они не заменят навыков, полученных «в живую». Уроки по математике, естественным наукам, этикету… Занятия по магии: Ислуину очень не понравилось, что основой здешнего образования, особенно для начинающих, было простое зазубривание без объяснений. Посмотрев записи лекций за первую неделю, он начал преподавать так, как привык вести занятия сам, тем более что готовить магов стихии Жизни в Империи не умели совсем. А уж когда добавились тренировки с оружием, времени посиделки с сокурсницами, куда Лейтис до этого иногда соглашалась пойти, не осталось.
Зато, к удивлению девочки, она стала часто сталкиваться с рыжим приятелем. Сначала выяснилось, что оба ходят заниматься к мастеру Ренану: лучшему в столице фехтовальщику. Потом отец Харелта уговорил Ислуина вести занятия по магии для своего сына, хотя отказывался магистр как мог. Сначала сослался, что лорд Хаттан ничего о нём не знает, но приглашает в свой дом. Потом на то, что преподаёт он исключительно на эрде… Малколм Хаттан на это только посмеивался: приглашение виконта Раттрея лучшая из рекомендаций. А если наследник будет говорить на языке эльфов так же хорошо, как и воспитанница дана Ивара, Высокий лорд будет только счастлив. После чего в качестве оплаты предложил доступ к семейным архивам дома Хаттан — и устоять Ислуин не смог.
Незаметно кончился август, потом один за другим канули в лету сентябрь и октябрь. В один из дней первой декады ноября Ислуин сидел с итоговым вариантом перевода для Раттрея и рассеяно глядел на нахохлившихся от дождя ворон за окном. Время было уже вечернее, но сумерки ещё только подступали. Магистр выключил лампу и с благодушным настроением развалился в кресле, рассматривая первые капли дождя на стекле. Почти как в Киарнате, даже кабинет он сделал один-в-один как в покинутом доме. И также как и там, он сейчас сядет готовить очередной курс лекций.
«Словно и не уезжал никуда. Разве что нет мессира Хевина, готового ради очередного интересного поручения выдернуть меня из повседневной трясины…»
Магистр встал, чтобы спуститься за нужными книгами в библиотеку на первом этаже, и вдруг замер на месте.
«Ты всё-таки нашёл, чем меня опутать, Сарнэ-Туром! Но партия ещё не доиграна, мы ещё посмотрим, кто кого!»
Просто заявить об отъезде было нельзя. Глава тайной службы наверняка не захочет терять ценного специалиста, придумает для него очередную важную работу. Да и лорд Хаттан открыто намекал, что не против занятий со своим сыном как минимум до следующего лета. Следовательно, нужен был способ покинуть город немедленно, и так, чтобы все восприняли причину как вынужденную необходимость.
Вернувшись обратно в кресло, магистр начал обдумывать варианты, постепенно оформляя смутную идею в чёткий план. Для начала стоило незаметно собрать всё нужное, чтобы подступающая зима не принесла в дороге неприятностей. Уезжать придётся «в спешке, не тратя ни минуты лишнего времени». А затем…
Выходцы из северных королевств, каким считали Ислуина, всегда славились как отменные любовники и утончённые ценители прекрасного. Не зря многие из тамошних дворянских родов числили в своих предках полукровок-эльфов. Конечно, после чисток десять лет назад, когда отец нынешнего короля Зимногорья вырезал «под корень» несогласные дворянские роды в покорённых странах, в Империю перебралось немало народу. Но это были никому не нужные чужаки — а тут человек, вхожий в семью одного из самых могущественных лордов. И потому, едва магистр переступил порог фамильного особняка семьи Хаттан, за ним началась «охота». От молодых и глупенько-романтичных барышень до прожжённых светских львиц. Ислуин за эти месяцы даже завёл пару интрижек: но по привычке не оставлять следов возле дома про них никто не знал. Да и расставались с ним надоевшие девицы «по своей инициативе», даже молчали, чтобы не «ранить чувства бывшего любовника, опечаленного разрывом отношений».
Для остальных светловолосый красавец оставался притягательным, но недоступным призом. И ему хватило всего недели, чтобы внушить одной из самых блистательных дам столичного света, что она может стать первой обладательницей вожделенного трофея — нужен лишь подходящий «повод для знакомства». Скажем, такой, как «случайная» встреча на балу у лорда Кингасси. Куда будет приглашена Лейтис… и, сопровождая несовершеннолетнюю воспитанницу, приедет опекун.
Ислуин и Лейтис прибыли, когда бал едва начался. В такое время все с нетерпением ожидают выхода мажордома, который объявит первый вальс, маются от скуки. На новых гостей смотрят куда внимательней, чем в кутерьме приезда или позже, в разгар танцев. Когда лакей в белых и красных цветах дома Кингасси провёл опоздавших в просторную бальную залу, Ислуин с удовольствием подумал, что угадал. При свете дорогих канделябров с бесчисленным множеством похожих на свечи ламп сверкали мельчайшие детали золочёных фризов, тонкая чеканка бронзовых инкрустаций и роскошные краски фресок. Редкостные цветы в художественных жардиньерках изливали сладостное благоухание. Все, вплоть до драпировок, дышало вычурной роскошью, всюду, куда ни посмотришь, золото, бриллианты и шёлк камзолов кавалеров и бальных нарядов великосветских дам. Лейтис в изящном голубом платье почти без украшений выделялась по-детски хрупкой, беззащитной простотой. Добавить попытки скрыть неуверенность без привычного кинжала — и картина молодой леди, первый раз вышедшей в общество, идеальна.
С первого танца магистр с удовлетворением смотрел, как молодые парни и взрослые кавалеры, очарованные «непривычным к празднествам ребёнком», наперебой приглашали девочку на вальс за вальсом. А когда объявили перерыв, молодёжь утащила Лейтис за собой на террасу возле дома. Там уже расположились огромные столы, уставленные блюдами золочёной бронзы с целыми горами клубники, ананасов, свежих фиников, янтарного винограда, золотистых персиков, апельсинов, гранатов, всяческих кулинарных сюрпризов, которые может позволить себе богатство.
Минут двадцать не происходило ничего особенного, и Ислуин начал тревожиться. Скоро второй круг танцев, и если ничего так и не случиться, придётся искать, чем отвлечь внимания леди Атайры. Покидать ученицу сейчас нельзя. Знакомый светский повеса и скандалист идею «пошутить» над Химишем, довести парня до нужной кондиции и «познакомить» с Лейтис, воспринял с энтузиазмом… На лестнице, поднимающейся из сада на террасу, показалась очередная, шумная, явно уже слегка подвыпившая компания во главе с признанным бастардом хозяина дома. Магистр вздохнул с облегчением.
Едва поднявшись на веранду и заметив Лейтис, Химиш мгновенно переменился в лице. И тут же обрушился с бранью на «вонючее безродное отродье, которое забыло своё место». Ислуин был готов вмешаться в любой момент, но его помощь не понадобилась. Бойкая на язык Лейтис отвечала так едко, что скандал и не подумал утихать. Если в первые мгновения в обеих компаниях ещё как-то пытались погасить ссору, то через несколько минут над шутками Лейтис смеялись даже приятели Химиша.
Парень не выдержал. Он побагровел, начал жадно хватать воздух ртом, а потом с криком:
— Ах ты, помойная дрянь! — попытался ударить обидчицу в лицо…
И задёргался, остановленный стальной хваткой возникшего рядом с ним магистра.
— Ваше поведение по отношению к леди, дан Химиш, не просто недостойно благородного, — во внезапно наступившей мёртвой тишине прозвучал ледяной голос Ислуина. — Даже если бы всё ограничилось одними оскорблениями… но только что вы окончательно переступили предел дозволенного. И потому как опекун и отец даны Лейтис, я вызываю вас на дуэль. Где мечом готов отстоять её честь. Время — через пять дней. Условия поединка за вами, как за отвечающей стороной. Но в силу вашего малолетства, а также серьёзной травмы, я готов согласиться на замену.
И резким движением сломал Химишу руку.
Посыльный с условиями «поединка до второй крови» — то есть до первого серьёзного ранения — появился в доме магистра на следующее утро. Сейчас, наблюдая за будущим противником на другом конце дуэльного поля, Ислуин был доволен, его расчёты оправдались. Заменой невезучего парня стал один из лучших бретёров столицы. Значит лорд Кингасси заказал убийство: ведь в горячке боя грань между «тяжёлым» и «смертельным» случайна и тонка. Жаль, хоть и середина дня — зевак маловато, секунданты не в счёт, они будут молчать. Но хмурая погода и осевшая на окружающих поле деревьях влага отпугнули всех. Только с десяток заядлых любителей крови пришли взглянуть, как мастер Франган убьёт очередного неудачника.