— Драговит Ижеславович? Вас беспокоит граф Александр Вознесенский.
— Доброго дня, ваше сиятельство, — его тон ничуть не изменился. — Рад, что вы так быстро отозвались. Вы желаете назначить встречу?
— Да, в какое время вам будет удобно? Я подъеду сразу в академию.
— Когда вам будет удобно, — даже учтивость у него выходила очень официальной.
Я взглянул на часы. До ужина ещё было полно времени.
— Как насчёт сегодня? Допустим, через час.
— Не возражаю. Я на месте, вас встретят у ворот.
Он отключился, не прощаясь. Я задумчиво посмотрел на телефон. Не похож он на человека, обеспокоенного сложной ситуацией. Конечно, может ректор просто обладатель на редкость крепких нервов. В таком случае это к лучшему. По-крайней мере этот в обморок не станет падать.
К визиту я подготовился тщательно. Императорская академия почти как императорский дворец. И одеваться пришлось соответствующе. Строгий темно-синий костюм из облегченного материала для летней погоды. Ботинки, запонки с гербом, шелковый платок с фамильной вышивкой в нагрудный карман. Галстук в это время года и суток допускалось не носить.
Дополнил образ зонт-трость с деревянной ручкой, украшенной головой льва. Внутри находился тонкий длинный клинок. Мысленным сигналом механизм отщелкивал основную часть, оставляя в руке опасное оружие. Вознесенский-старший сделал несколько таких.
Даже не артефакт, простейшее устройство с двумя видами сил — ментальная и природная. Главное, что как ни крути и что ни нажимай, скрытое оружие было не обнаружить. Удобный аксессуар.
Такси я вызвал дворянское. Индраджит домчал бы меня в два раза быстрее, но автомобиль такого класса вызовет ненужные пересуды. Я улыбнулся, вспомнив индуса и подумал, что можно рассмотреть его в качестве личного шофера. Когда приобрету машину.
С моими разъездами в этом уже появлялся смысл.
Главная столичная магическая академия занимала одно из ключевых мест в центре города. Аничков дворец фасадом выходил на прилегающий к нему сад, за оградой которого находился Екатерининский сквер и далее публичная библиотека. Учебные корпуса же были обращены к Фонтанке и знаменитому мосту с укрощаемыми конями. С ними было связано множество примет, из-за чего скульптуры периодически служили поводом для публичных скандалов.
Например, как раз среди студентов академии, ходило мнение, что если перед экзаменами потереть причинные места коней, то обязательно ждет удача. Поэтому прогуливающиеся по мосту не могли не заметить сияющие от множества прикосновений тестикулы.
Как только с этим ни пытались бороться, но ничего не помогало против находчивых студентов. Защитные составы, отпугивающие устройства, караул — всё умудрялись обойти страждущие везения студенты.
Против веры в несбыточное даже магия была устоять не в силах.
Путь как раз пролегал по скандальному мосту, в объезд перекрытой части Невского проспекта. Там устроили пешие гуляния, началась неделя празднования дня рождения его императорского величества.
Я наклонил голову, разглядывая скульптуры, и улыбнулся — негласный символ столицы по-прежнему ярко выделялся на фоне темной бронзы.
Автомобиль притормозил у высоких ажурных ворот. Как и обещал ректор, возле них меня ожидали. Долговязый парень в форме учащегося расхаживал перед калиткой, поглядывая на часы. Я тоже посмотрел — прибыл чуть раньше, как и планировал.
— Граф Вознесенский? — провожатый задал вопрос скорее утвердительно, окинув меня оценивающим взглядом.
— А вы? — нахмурился я.
— Ох, — его лицо мгновенно покраснело, так быстро, что я подивился подобной способности. — Извините, ваше сиятельство. Матвей Аверин, студент третьего курса алхимического факультета.
— Рад знакомству, Матвей, — я протянул руку, которую студент пожал с опаской.
— Это и правда вы, — выдал Аверин и снова принялся извиняться. — Простите, я ничего такого не имел в виду... Слухи ходят... А вас два года не видели.
Естественно, слава знатного гуляки не могла обойти стороной учащихся. Уж кто знал толк в пирушках, так это студенты. Часть обучающего процесса, можно сказать.
— Это и правда я, — я вопросительно взглянул на ограду.
— Ох, извините... И извините, что постоянно извиняюсь, — Матвей умолк, сообразив, что говорит, и молча открыл вход.
Махнул карточкой-пропуском стражам по ту сторону, и жестом показал путь.
Сад, густой и пышный, благоухал на все лады. На газонах распахнулись огромные пионы, над ними жужжали шмели, а откуда-то раздавалось журчание фонтана.
Шум Невского проспекта сюда почти не проникал, явно стояли приглушающие амулеты. А из-за высоты деревьев складывалось впечатление, что находишься где-то за пределами городской черты, а не посреди оживленного многомиллионного города.
Мы шли по утрамбованной песчаной дорожке мимо пустых скамеек. Летние каникулы уже начались и мало кто из учащихся оставался для дополнительных занятий или практики.
Совсем скоро тут будет не протолкнуться. Желающие поступить в лучшее учебное заведение съедутся со всей империи. Доходные дома в округе наполнятся шумными молодыми жильцами, а кони снова будут смиренно терпеть их веру в удачу.
Мне даже на миг захотелось очутиться среди студентов, до того тут была приятная атмосфера. Словно сама жизнь витала вокруг, вместе с запахами цветов и скошенной травы.
Дворец несильно возвышался над садом. Четыре этажа, классическая строгая архитектура и высокий арочный подъезд. Внутри бывшая императорская резиденция впечатляла куда больше.
Мрамор, лепнина на высоченных потолках, сверкающий хрусталь внушительных люстр, паркет из темного дуба, ковровые дорожки на лестницах. Каждый закуток украшала статуя или растение.
Повсюду расставлены кушетки на изогнутых ножках с сиденьями, обтянутыми красным бархатом. Тут студентов не вынуждали стоять между парами.
В общем, всё для комфорта и привычной роскошной обстановки юных аристократов. Не сравнить с лицеем, больше похожим на монастырь.
Кабинет управляющего этой роскошью находился на верхнем этаже. Матвей, так и не решившись нарушить молчание, проводил к самым дверям и удалился, поклонившись.
Я постучал и, дождавшись приглушенного «войдите», с трудом открыл тяжеленную дверь. Метра четыре высотой, не меньше.
Мужчина с необычным именем Драговит, стоял возле стола, скрестив руки на груди. Орлиный нос, резкие черты лица, словно из камня высеченные, и такие яркие голубые глаза, что казались ненастоящими. Подтянутый, высокий и прямой как палка.
Возле глаз и в уголках губ глубокие морщины — не такой и безэмоциональный. Ещё я отметил легкую небрежность прически и нервное постукивание пальцами.
— Александр Лукич, — он протянул руку, его пожатие было уверенным и сильным.
— Драговит Ижеславович.
Что-то дрогнуло в его безупречном лице. Будто тень пробежалась. Я выжидающе смотрел на него, не совсем понимая его реакции. При ректоре находился мощный экранирующий амулет.
Впрочем, многое и без магии можно понять. Если внимательно наблюдать.
— Не ожидал, что вы... — Драговит замялся. — Так молоды, ваше сиятельство.
Вот в чём дело! Я улыбнулся. Мой нынешний возраст был немногим больше, чем у его подопечных. Нелегко ему, видимо, было принять, что именно я помогу решить его проблему.
Ну, молодость не болезнь, со временем сама проходит. Если того хочется, конечно же.
— Надеюсь, это вам не помешает, — ответил я спокойно. — Это значительно облегчит мою работу.
— Конечно, ваше сиятельство, не помешает, — опомнился ректор. — Просто неожиданно. Впрочем, мнению Христофора Георгиевича я полностью доверяю. А он о вас отзывался весьма лестно. Я бы сказал слишком, если бы не знал его так давно.
Он пригласительным жестом указал на кресло возле окна и сам сел в соседнее. Отсюда была видна крыша императорского театра с колесницей на фронтоне и часть библиотеки. И покачивающиеся кроны деревьев сада.
— Желаете чаю или кофе? — предложил Драговит.
— Благодарю, но я бы предпочел перейти сразу к делу.
— Это хорошо, — мужчина почти оживился, по-крайней мере в его холодных глазах промелькнуло одобрение. — Что вам требуется? Помимо доступа к зеркалу, разумеется.
— Мне бы хотелось поговорить с вашим сыном.
— Это действительно необходимо? — уточнил он и снова проявил эмоцию — губы на мгновение поджались.
— Да, я должен знать все подробности о том, что именно он сделал. И от него, — опередил я ректора, который явно собирался сам рассказать.
— Хорошо. Тихослав сейчас находится в специализированном летнем лагере, в пригороде Санкт-Петербурга. Я смогу организовать вашу встречу. Правила там строгие, так что раньше завтрашнего вечера не получится.
Понятно, отправил отпрыска в качестве наказания в закрытую военную школу. Как по мне, такое помогало разве что тщательнее скрывать проступки. И теперь парень вряд ли будет сговорчивым. Уж скорее обозленным. Ведь, если верить словам сенатора, она сам пришел и признался. А ему за это вот такая благодарность...
Ну ничего, разговорю.
— Будьте любезны, — я скрыл раздражение. — Договоритесь на завтра.
— Что-то ещё?
— Теперь мне бы хотелось взглянуть на артефакт.
Для церемонии определения дара зал выбрали один из самых торжественных. С одной стороны окна в пол, выходящие на сад. С другой ряд постаментов с бюстами самых выдающихся выпускников. Ростовой портрет императора, на котором правитель с надеждой смотрел вдаль. А напротив императрица, с ласковой улыбкой и порхающим над ней ангелочком.
Помещение было надежно защищено — Драговит деактивировал несколько контуров, прежде чем вы вошли. Интересно, как их обошел парень?
Зеркало тут смотрелось чужеродно.
Толстая деревянная рама с растительными орнаментами потрескалась от времени. Сама зеркальная поверхность помутнела и местами на ней темнели пятна.
Под пристальным взглядом ректора я приблизился и осторожно прикоснулся, прикрывая глаза.