— Лизбет, надо спрятаться, — тревожно забормотал Отто, по-птичьи вертя головой. — Они идут от Северных ворот, Лизбет, их жутко много…
Старик в рваном дождевике бродил по площади, собирая в охапку цветы, что посвежее — видимо, чтобы потом за углом продать втридорога скорбящим горожанам.
— Что случилось? — резко спросил Изверг.
Дед смерил лошадь и всадника равнодушным взглядом.
— Медички доигрались, — он перехватил ворох цветов поудобнее. — Потравили людей своими уколами. Те тоже дураки, что сами на убой попёрлись — но всё ж таки жалко. Беатриска-то, стерва, соловьём заливалась, мол, безопасно это. Ага, вот как безопасно. Полсотни человек, и то, небось, не всех принесли…
Дослушивать Изверг не стал — развернул коня. Валь, опомнившись, пришпорила гнедого.
— Где все? — крикнула она. — Почему так тихо?
— Потому что убивать веселее, чем скорбеть, — рявкнул Изверг, не оборачиваясь. — Шли бы вы к вашей матушке, господин письмоводитель. Дорогу, надеюсь, помните?
Валь сжала поводья. Брат сказал быть рядом с этим человеком — значит, она будет.
Со смотровой площадки старого парка университета был как на ладони. Люди толпились у главного входа — нормальные, прилично одетые горожане, а не злобные упыри-погромщики с факелами и вилами. Только приглядевшись, Валь заметила оцепление вокруг здания — гвардейцы в неприметных мундирах стояли на солидном расстоянии друг от друга.
— Маловато солдат, — Отто покачал головой.
— Так две трети гарнизона на учениях в Кальтестранде, — Изверг спешился. — Одно к одному.
— Чего эти люди ждут? — шёпотом спросила Валь.
— Темноты, — ответил Изверг. — Или идиота, который первым бросится под пули.
Валь оглянулась. У фонтана девушка в меховом жакете, привстав на цыпочки и высунув от усердия кончик языка, рисовала помадой на щеке спутника четырёхконечную звезду.
Память услужливо подсунула воспоминание: скользкие ступени под ногами, колючий ветер, замёрзшие пальцы — и чувство мрачного торжества. Четвёртую годовщину смерти отца Валеска отметила по-своему: забралась на Северную башню и подняла знамя Страндхольмов. Горничные потом причитали, спарывая со скатерти вырезанные из портьеры алые эстеры, мать плакала — а Вальгарт смотрел на восьмилетнюю сестрёнку так, будто впервые увидел…
— Вы меня слышите? — сердитый голос Изверга прорвался сквозь гомон толпы. — Мы с Отто сейчас уйдём. Отпустите лошадь и ждите нас… да хоть бы и там, — он указал на мостик через пруд.
Под мостиком было сыро и темно. От вони застоявшейся воды к горлу подкатила тошнота. И что делать-то теперь?
Из-под мусора и гниющих листьев просвечивало что-то неуместно-светлое. Валь осторожно смахнула в сторону листья — и заорала.
С бледного спокойного лица на неё строго смотрели чьи-то остановившиеся глаза.
Валь выскочила из-под моста. Бросилась прочь, не разбирая дороги. Кто-то кричал ей вдогонку — а она бежала, поскальзываясь на мокрой земле склона, падая и тут же вскакивая на ноги, не видя ничего, кроме взгляда мертвеца.
Она с разбегу влетела в толпу, чудом не сбив никого с ног. Кто-то попытался схватить её за плечо — Валь вывернулась, сбросив куртку, и нырнула в тесную подворотню. Подтянулась на руках (брат бы гордился), забралась на загаженную голубями крышу какой-то пристройки. Тяжело дыша, привалилась к кирпичной стене.
Пусть хоть обыщутся.
И разревелась, прекрасно понимая, что дочери Вальтера Страндхольма надо бы радоваться такому провалу врагов. Но радоваться не получалось. Да ещё и Вальгарт, похоже, совсем забыл про глупую сестру — но это ладно, лишь бы только он наконец взял власть в свои руки и навёл порядок…
Прямо над её головой распахнулась створка окна. Яростно смахнув рукавом слёзы, Валь обернулась.
Худенькая рыжая девчонка в белом халате смотрела на неё со страхом и надеждой:
— Вы от леди Беатрис, да? — прошептала она. — Вы нас спасёте?
Из сбивчивого шёпота учёных девиц удалось понять немногое: что сидят они тут, в библиотеке, уже четвёртый час, что рассчитывать не на кого — охранники то ли разбежались, то ли мертвы, что нормальной одежды у них с собой нет, а в медицинской форме сквозь толпу не проберёшься.
— Мы ведь вообще ни при чём, — всхлипывала рыженькая. — Непонятно, отчего те люди умерли. А они там про нас такое кричат…
Кто-то дёрнул Валь за рукав.
— Мы тут вот чего нашли, — курносая девчонка протянула Валь обшарпанный кинжал. — Лучше вы возьмите.
Прикосновение холодного металла к ладони не успокоило — наоборот. Орать захотелось от безысходности.
За окном раздались выстрелы. Девчонки заверещали.
— Тихо! — прикрикнула на них Валь. А толку-то? И минуты не прошло, как за стеной послышался нестройный топот десятков ног.
Валь до боли сжала рукоять кинжала. Окно открыто, она запросто может выскочить, смешаться с толпой, потом отыскать брата… Но как она этих вот учёных куриц бросит?
Со вторым ударом хлипкая дверь слетела с петель. Жалобно лязгнул об пол засов.
— Ты глянь-ка, а вот и девки, — на пороге замер чернявый мастеровой с намалёванной на щеке алой звездой. — Да не одни!
Валь шагнула ему навстречу, надеясь лишь, что рукоять не выскользнет из потной ладони, что удастся ударить хоть раз — чтобы брату не было стыдно хоронить трусливую неумёху…
— Коленки-то дрожат, красавчик? А хорошо ты тут устроился, с пятью девками. Тебе не много ль?
— В самый раз, — голос дрожит, но это ничего. Главное — говорить, хоть что-то говорить. Потому что когда слова закончатся, останется только умирать.
— Ишь как, — присвистнул мастеровой. Шагнул через порог — и вдруг свалился к ногам Валь, будто кто-то толкнул его в спину.
Кто бы сказал Валь ещё утром, что она будет счастлива увидеть Изверга и отряд солдат в синей форме Эльблау — но она была.
— Вон, — приказал Изверг — и мастеровой, зажимая простреленное плечо, с невероятной прытью выскочил в коридор. — Ах, вот вы где, господин письмоводитель. Мне кажется, или мост довольно далеко отсюда?
В комнату вошёл Отто, ведя под руку женщину. Наместницу Валь узнала сразу. Пепельные волосы, зелёные глаза, тонкая морщинка, перерезавшая переносицу — всё как на портретах.
— Не сердитесь на вашего адъютанта, Раймер, — попросила она. — Девочки тоже меня не послушали — и, как выяснилось, к добру. Я их просила ждать помощи в лаборатории, а они…
— Мы её не нашли, — шмыгнула носом медичка.
— И хорошо, — Беатрис вздохнула. — Ничего, здание мы отстроим…
— Пойдём, может? — хмуро спросил Отто.
Идти пришлось долго. Валь успела потерять счёт извилистым переулкам, мостикам через Ренну и причитаниям девиц. А вот Беатрис держалась просто восхитительно. Её мир рушился — а она оставалась спокойна. Валь твёрдо решила поговорить с братом — такие люди, с душой из стали, при любом порядке нужны.
Убежищем оказался невзрачный особняк где-то в пригороде. Изверг долго возился с замком — видимо, не простым, а завязанным на Слово, — потом, наконец, распахнул дверь. Солдаты остались внизу, девчонки потащились вслед за Извергом и леди Беатрис в затхлую темень жилого этажа.
Отто разжёг камин, и девицы столпились вокруг дрожащей стайкой. Замёрзшие, голодные, перепуганные — но живые. Валь прислонилась к стене, невольно ловя обрывки чужого спора:
— Почему сейчас, Бет? — сердито шипел Изверг. — В городе, считай, нет гарнизона, на носу годовщина мятежа, — а ты устраиваешь это представление с прививками?
— Мне надоело прятаться! — Беатрис и не думала понижать голос. — Надо было им показать, что наука…
— Показала?
— И что теперь делать будем? — резко спросила Валь. Не хотелось слушать, как Изверг отчитывает наместницу.
— Да простит меня леди Беатрис, но этому городу не впервой сгорать и отстраиваться. Гонцов я отправил, к концу недели блудный гарнизон вернётся из Кальтестранда. Так что наше дело — не высовываться и ждать помощи.
— И всё?
— А вам бы хотелось, чтобы я с огрызком учебной роты попытался отвоевать город? — Изверг вздохнул. — О таком не легенды складывают, а анекдоты.
— Не в этом дело, — Беатрис нахмурилась. — Пока мы здесь отсиживаемся, люди укрепятся в мысли, что мы во всём виноваты.
— А это точно не так? Пойми меня правильно, но, для начала, вакцину могли подменить…
— Нет, — отрезала Беатрис. — Исключено. Я боялась чего-то в этом роде, и препарат хранился у меня дома. А там все свои, ты же знаешь.
— Подарки, — пискнула одна из девчонок. — Помните, леди, мы на выходе людям корзинки раздавали? Бутылка вина, сласти какие-то…
— Кто поставщик?
— Аксель Штальзее. Такой хороший молодой человек, совсем не похож на отца… он не стал бы, Раймер, он бы ни за что не поступил так!
Валь зажмурилась. Аксель, значит? Добродушный увалень Аксель, вместе с которым брат учился в столице?
— И чёрта с два теперь что докажешь, — тихо и тоскливо протянул Изверг. — Подарков, конечно же, не осталось.
— Остались! Не все пришли, и я приказала убрать лишние в кладовку. Конечно, их могли утащить, но шанс есть…
— Ясно, — Изверг резко поднялся — и замер. От взгляда Валь не укрылась ни испарина на лбу, ни побелевшие губы. Рука взметнулась к сердцу, но замерла на полдороги.
А если он умрёт? Эстера защищает от насильственной смерти, не более того.
— Я тебе объясню, как туда пробраться, — Беатрис, взяв со стола лампу, уверенно направилась куда-то — явно она была в доме не впервые. — Идём.
Валь сдуру метнулась было следом, но Отто помотал головой:
— Вряд ли им понадобится письмоводитель, дружище.
Письмоводитель всё-таки понадобился — где-то через час.
— Попросите Отто подготовить купальню для леди Беатрис и девиц, — распорядился Изверг, обернувшись на пороге. — Да и сами туда отправляйтесь, вам не повредит.
— Но не могу же я…вместе с женщинами.