– Мне надо поговорить с моими пушкарями, но я думаю, что это можно сделать.
– А ты знаешь, сколько пушек на «Дредноуте»?
– Нет.
– Шестьдесят четыре большие пушки! И если мистер Уиттли сделает им колеса, то его война может быть удачной!
– Но это трудно сделать…
– Но если догадаться, то можно сделать?
– Можно.
– Тогда ты должен послать надежного человека, который увидит, снимают ли пушки с «Дредноута», переносят ли их на сушу, делают ли на фактории для них колеса.
– Как это увидишь! Ведь если англичане будут делать это, то в большом секрете. За высокими стенами фактории.
– Неужели тебе некого туда послать?
– Некого… и незачем.
Дворец короля, состоящий из нескольких деревянных строений, окружающих главное здание и множество домов и домиков для прислуги, охраны и всякой придворной челяди, просыпался. Отовсюду доносились голоса, над кухнями поднялись дымки…
– Неужели ты не понял, почему я проснулась ночью и не смогла снова заснуть? – удивилась Дороти.
– Почему же? – Дядя снисходительно улыбнулся, видя, как горячится девушка.
– Потому что еще несколько дней назад ты просто кричал, как тебе нужны пушки! А разве плохи для тебя английские пушки?
– Что?.. Нет, это немыслимо! С чего ты решила, что англичане сделают для них колеса?
– Если они сделают для них колеса, то это будет подарок тебе, мой повелитель. Тогда тебе надо будет приехать на факторию и попросить англичан одолжить пушки тебе, чтобы защищаться от бирманцев.
– Ты несешь чепуху!
– Разве?
– Как мне найти человека, который проникнет на факторию? Они же никого не пустят.
– И меня?
– Как так тебя? Что ты имеешь в виду?
– Я готова сыграть роль потерявшейся и найденной служанки миссис Уиттли.
– Но она тебя продала в рабство!
– Если я об этом не буду вспоминать, кто об этом станет вспоминать? Неужели ты думаешь, что Регина призналась кому-нибудь в своих делах?
– Нет, я не могу рисковать тобой! Они могут тебя убить!
– Лучше меня ты не найдешь шпиона!
– Я не могу рисковать жизнью принцессы Лигона! И я не могу, чтобы принцесса Лигона была служанкой у этой мерзкой предательницы.
– Я думаю, что мне лучше выехать завтра пораньше, – сказала Дороти. – Ты расскажешь мне, с кем я могу связаться в Рангуне. С У Дхаммападой? Или с армянским купцом?
– Нет, ты никуда не поедешь!
– Мой дядя и повелитель! Ты же сам говоришь, что речь идет о судьбе Лигона!
– Я боюсь за тебя! Я тебя так недавно обрел и только-только успел полюбить как дочь…
– Но о моей поездке в Рангун не должен знать ни один человек, – предупредила Дороти.
– Кроме Бо Пиньязотты, – отошел на запасные позиции Бо Нурия. – Он будет сопровождать тебя до Рангуна и останется там, чтобы в случае опасности прийти к тебе на помощь.
– Хорошо, – согласилась Дороти.
И внутренне улыбнулась: даже если старый генерал будет проводить дни и ночи под оградой фактории, он не успеет перепрыгнуть через нее, если что-нибудь случится…
В течение дня король трижды запрещал Дороти поездку в Рангун, но все же она его переломила. И ночью втайне был собран небольшой отряд под предводительством Бо Пиньязотты, который сопровождал принцессу до Рангуна.
Глава 9ТЕМНИЦА ДЛЯ ПРИНЦЕССЫ
Милодар подошел к саркофагу и долго вглядывался в безмятежное лицо Коры Орват. Профессор Гродно, занятый своими делами, ничем не отвлекал комиссара; Пегги же, которая в последнее время стала ревновать Милодара к спящей красавице, ушла из лаборатории, хлопнув дверью.
– Потерпи, Кора, – негромко произнес Милодар. – Скоро мы кончим этот чертов эксперимент.
Разумеется, Кора ничем не показала, что слышит Милодара, да и не могла услышать, потому что стенки саркофага были совершенно звуконепроницаемы.
Не дождавшись ответа, комиссар повернулся к профессору Гродно.
– Мне кажется, что ее состояние улучшилось? – В конце утверждения прозвучал вопросительный знак.
– Все относительно, коллега, – отозвался профессор. – Разумеется, когда недавно мы наблюдали пик активности, я боялся за состояние мозга Коры. Я уверен, что связи, создавшиеся между мозгом Коры и мозгом ее прапрабабушки, куда сложнее, чем мы допускали. Не исключено даже, что не только Коре известна каждая мысль Дороти, но и Дороти догадывается, что она не одна.
– Она не может нагадить Коре?
– Что мы с вами знаем! Я вычислил в пике мозговой активности вашего агента элемент страха.
– Коре не свойственно это чувство, – отрезал комиссар, словно профессор покусился на честь всего ИнтерГпола и комиссара в частности.
– К счастью, всем людям, даже вам, комиссар, это чувство свойственно.
– Вы забываетесь, профессор!
– Иначе никого бы не осталось в живых, потому что мы бы бросались под движущийся транспорт.
– Ага, вы шутите, – догадался Милодар. Нехватку чувства юмора комиссар заменял быстрой реакцией и предпочитал видеть смешное там, где обычные люди его не замечали. В некоторых руководящих кругах у него была репутация бесшабашного шутника, что, кстати, помешало ему завершить свою карьеру в главном штабе ИнтерГпола.
– Мой компьютер утверждает, – продолжал доктор, – что в эти часы Дороти находилась на месте сражения мятежников из Эпидавра. В те годы там существовала остаточная радиация. Возможно, опасная для организма. Дороти ничего не знает о радиации, не может ее бояться. Но Кора о радиации знает…
– Вы хотите сказать, что Дороти уже достигла цели?
– Вот именно.
– И вы мне не доложили?
– Я не ваш подчиненный, – ответил профессор, которому уже давно надоел Милодар. Поэтому профессор не мог дождаться, когда завершится эксперимент.
– Я сегодня же перевожу лабораторию в распоряжение ИнтерГпола, – вскинулся Милодар. – Ввиду галактической важности нашей с вами работы.
– Ах, оставьте, комиссар, – отмахнулся маленький профессор. – Может быть, это было реально три месяца назад, когда эксперимент только начинался, но только не сейчас, когда у вас такие неприятности в связи с перерасходом энергии и вашими пиратскими вылазками в прошлое.
– Если бы не мои так называемые пиратские вылазки, – обиженно ответил комиссар, – мы бы до сих пор не знали, где находится наша девушка. И вообще потеряли бы ее след.
– Это не столь важно, – возразил профессор. – Ведь в основном связь поддерживает сама Кора с помощью наших приборов, а ваши пиратские наскоки мало чего дали!
– Кто нашел Дороти? Кто устроил Дороти служанкой к Уиттли? Кто вырвал девушку из рук горбатого сексуального маньяка?
– Не думаю, что вашей голограмме было уютно в кувшине, когда в него стрелял из пистолета торговец Рахман!
– Моей голограмме было на это плевать! Она готова пожертвовать собой ради дела.
– И все же, коллега, – вздохнул профессор. – Все же именно нам удалось наладить прямой контакт между Корой и Дороти. И именно нам удалось направить Дороти на поле боя.
– А дальше? – ехидно спросил Милодар. – Вы даже не знаете, отыскала она там что-нибудь или вся операция провалилась.
– Отыскала, – ответил профессор. – Я знаю об этом по реакции Коры. Был момент, когда она испытывала чувство глубокого удовлетворения.
– Что отыскала? Где отыскала? Где это сейчас?
– Наверное, у Дороти.
– Что значит ваше «наверное»? Не исключено, что Дороти не понравилось Зеркало Зла и она выкинула его.
– Вы знаете, что это не так.
– Не так, потому что она запомнила мои указания… – Милодар кинулся было к двери, к генераторам, намереваясь, плюнув на все, снова нырнуть в прошлое и задать Дороти важный вопрос: где вещи?
Но на полдороге к двери Милодар остановился.
У центрального пульта стояли уверенные в себе, равнодушные ко всему биороботы Управления энергетики. Вторую неделю по решению Совета Земли они не оставляли комиссара ни на секунду, ибо он уже трижды нарушал строжайший запрет на растрату энергии и из-за него погибли все помидоры в Северном полушарии.
Комиссар Милодар при всем уважении к нему руководящих лиц Земли был лишен права приближаться к энергетическим пультам и установкам…
Из своей комнаты вышла улыбающаяся Пегги в синем парике. Она вынесла на подносе две чашки кофе для биороботов. И ее можно было понять – биороботы являли собой молодых загорелых красавцев, облаченных в форменные плавки и каскетки. Так как биороботы были равнодушны к переменам погоды, Земэнерго не считало необходимым тратиться на их одежду.
– Но у вас остался один сеанс, – сочувственно произнес профессор, которому также не нравилось легкомыслие Пегги. – Один сеанс, на котором все решится.
– А мне нужно два сеанса! – В последние дни Милодар пристрастился кусать ногти и обкусал их до мяса. – Мне нужен один сейчас, чтобы узнать, какова добыча Дороти, и еще один сеанс, чтобы приказать ей положить вещи в условленное место.
Профессор пожал плечами. Он понимал, что больше снисхождения к Милодару ждать не приходится. Один сеанс, причем короткий.
– Когда? – спросил Милодар у профессора. – Мне же нужно вызывать эпидаврян на передачу ценностей!
– С этим вы никогда не опоздаете, – возразил профессор Гродно. – Они прискачут, как только запахнет жареным. Материализуются прямо здесь! Это такой народец…
Хоть встреча с начальником империи Эпидавр имела место несколько месяцев назад, память о ней запала в душу профессора.
Милодар подошел к саркофагу. Он умоляюще посмотрел на Кору. Потом осторожно постучал согнутым указательным пальцем по прозрачной крышке саркофага.
– Кора, – произнес он ласково. – Девочка моя. Ты меня слышишь?
Прекрасное обнаженное тело агента № 3 покоилось в туманном инертном газе, не касаясь стенок саркофага. Спящая красавица не слышала своего принца.
– Я готов поцеловать крышку гроба, – сообщил комиссар.
– Я вас понимаю, – сказал профессор.
– Из этого ничего не выйдет, – отозвалась от двери Пегги. Один из биороботов хихикнул. Видно, в него было введено чувство юмора.