— Спасибо, Ксан. А теперь поскачу я, время поджимает?
— Свидание? — заинтересовалась девушка.
— Нет, деловая встреча, так что, давай, до завтра.
Махнув рукой, он быстро вышел на улицу и направился к Ленд Роверу. И ведь сглазил, рядом с машиной пасся старший лейтенант федеральной службы безопасности Алексей Левашов.
— Ты хотел посмотреть, как мы работаем? — выдал он. — Поехали, Москва дала добро на твое частичное участие в деле.
— Поехали, — согласился Радим. — Куда?
— Городской морг, — задал вектор движения старлей. — Посмотрим, как ты с трупами, и не вековой давности, а посвежее.
Радим ничего не ответил, усаживаясь за руль.
— Это тот морг, что на Минской?
— Да, — кивнул Левашов. — Давай уже, двинем, итак из-за тебя задерживаемся, а у нас осталось всего три дня. Он убивает раз в неделю.
— Что за ритуал, выяснили? — выруливая со стоянки, поинтересовался Радим.
— Сейчас в морге выясним, — охотно ответил старлей. — Места, где погибли женщины, мы Гошей осмотрели, ничего не нашли, даже на свежем. Значит, знаки на телах. Сомнительно, что он просто убийца, с потребностью резать баб в туалетах. Нет, конечно, в зазеркалье разные уроды живут, но чаще всего к нам ходят практичные и циничные твари. И его методичность подтверждает это.
Радим кивнул, принимая ответ, и, следуя сигналу навигатора, съехал с главной магистрали на второстепенную. Энск был небольшим городом, всего четыреста тысяч населения, но пробки в вечерние часы в нем такие, словно он миллионник.
До морга добрались минут за двадцать. Алексей показал ксиву, и сотрудник поднял шлагбаум, пропуская их на закрытую территорию.
Платов встретил их возле лифта, ведущего в подвалы. Стоило им войти в холл, как он нажал кнопку вызова. Вместе с ними в кабину зашел молчаливый мужичок, лет сорока пяти, невысокий, слегка сутулый, одет в синий форменный халат.
Лифт быстро спустился в подвал. Выделенный сопровождающий быстро пошел по длинному коридору. Вяземский ощутил, как по спине пробежали мурашки.
— Есть у него чувствительность, Георгий Александрович, — радостно сообщил Платову старлей, — будет из него толк. Во всяком случае, смерть он почуял.
Подполковник, идущий чуть впереди, кивнул, но даже головы не повернул.
Радим не понял, о чем сейчас говорил Левашов, но порадовался тому, что не снял пиджак, тут было довольно прохладно, стены и пол выложены дешевой светлой кафельной плиткой. Почему именно светлой? Может, чтобы было проще заметить, если измажут кровью, или просто, чтобы не было так мрачно?
Наконец, они добрались до нужной двери, большое помещение со шкафами-холодильниками, напоминающими ячейки камеры хранения. На столах, прикрытыми простынями, лежат четыре тела.
Радим принюхался, неприятно пахло какой-то химией, но никакого запаха разложения.
Платов решительно остановил сотрудника морга и шагнул к первому столу. Простыня, накрывающая тело, летит на пол, затем следующая, еще одна и еще. Он несколько секунд смотрел на тела, потом повернулся к лицом к остальным.
— Александр Викторович, — обратился он к сопровождающему, — прошу вас, покинуть помещение.
Тот несколько секунд медлил, потом вышел за дверь, плотно прикрыв ее за собой.
— Ну что ж, Радим Миронович, — Платов посмотрел на Дикого, — давайте посмотрим на вашу чувствительность. Подойдите к любому из столов, не бойтесь, они уже не кусаются, хотя бывает и наоборот, еще как кусаются, но эти обычные честные покойницы, без сюрпризов.
Вяземский направился к ближайшему, четвертому. На нем лежала брюнетка, лет тридцати, с хорошими формами. Вообще все четыре покойницы были при жизни очень красивыми женщинами.
— Последняя жертва, — проинформировал старлей, — Анна Лопатина, убита в том же ресторане, где вы спасли Владу Зотову.
Платов поднял руку, останавливая подчиненного.
— Радим Миронович, попытайтесь ощутить что-то необычное, то, чего у нормального человека быть не должно.
Радим несколько секунд озадаченно смотрел на подполковника, потом пожал плечами и подошел поближе к столу.
— Сразу скажу, — продолжил Георгий Александрович, — увидеть глазами вы пока что ничего не можете, только ощутить.
Вяземский прикрыл глаза, стараясь отрешиться от картинки и звуков, которых в морге было совсем мало, только дыхание двух фсбшников да его собственное. С минуту он стоял, уйдя в себя. Спасибо одной знакомой девице, с которой он прожил почти четыре месяца, которая научила его медитации… И тут он почувствовал усиливающийся с каждой секундой холод, идущий откуда-то спереди и снизу, там, где должна была лежать покойница. Он вытянул руку и провел ладонью горизонтально полу, и в месте максимального падения температуры, он остановил ладонь.
— Браво, — довольно сдержано произнес Платов. — Не думал, что справитесь. Скоро вы научитесь делать это, куда быстрее, вы будете чувствовать такие вещи влет. Поздравляю, вы обнаружили свою первую в жизни метку. Открывайте глаза, теперь мы взглянем на то, что нам оставил черный ходок.
Радим посмотрел на свою руку, она находилась прямо надо лбом покойной Анны Лопатиной. Холод, который еще секунду назад обжигал пальцы, как сухой лед, исчез.
— Артефакт поиска сокрытого, — пояснил Платов, вытаскивая из кармана крупную железную то ли монету, то ли медаль, на слегка ржавой цепочке.
Следом из кармана появилась небольшая капсула, которую он приставил к своему указательному пальцу, отняв ее, Радим увидел каплю крови, которой он извозил символы на артефакте. После чего взял за цепочку и, выпустив медальку из ладони, начал покачивать ее над головой покойницы.
Символы на артефакте и символ оставленный убийцей на лбу жертвы засияли одновременно.
Платов перешел к остальным жертвам, на каждую он тратил чуть больше десяти секунд. Радим с интересом двигался следом, изучая каждый новый символ. Не сказать, что сложный, но и простым не назвать.
— Ну, курсант, — окликнул Вяземского подпол, убирая артефакт в карман, — что видишь?
— Он одинаковый, — пожал плечами Радим. — Понятия не имею, что это такое, и что означает.
— Ты не прав, — покачал головой Платов, — не совсем одинаковый, смотри внимательнее. Он с каждым новым телом вдавливается все глубже. Давай, старлей, просвети свежака, что тут происходит.
— Это ритуал обретения силы, — сходу выдал Левашов. — Символ сбора энергии размещается на лбу жертвы, он активен в течение шести часов, продолжая собирать энергию вокруг жертвы, а народу на местах преступлений толклось немерено, все с эмоциями. Закончив сбор, символ передает накопленное черному ходоку. Всего жертв должно быть не меньше семи, и не больше одиннадцати. Все зависит от того, сколько будет собрано энергии. Творить символ можно раз в неделю. Ритуал служит для накопления энергии для одного единственного действия, какого может сказать только тот, кто ее собирает.
— Все верно, старлей, молодец, — похвалил своего напарника Платов. — Все, пойдемте, здесь мы закончили.
— А символы так и будут светиться на их лбах? — поинтересовался Вяземский. — Не думаю, что это хорошая идея, оставлять их вот так на всеобщее обозрение.
— Молодец, курсант, соображаешь, — похвалил его подполковник. — Но нет, ничего страшного не случится, уже минут через десять они поблекнут, да и увидеть их может только тот, кто отмечен зеркальным миром. Например, наш сопровождающий, который пытается подслушать под дверью, ничего не увидит, так как лишен дара. Если, конечно, я не захочу ему их показать.
— А то, что подслушает, не боитесь? — озадачился Радим.- Дверки тут одно название, пластиковые, балконные, толщиной в пару миллиметров.
— Не боюсь, — покачал головой подпол. — Как только Александр Викторович нас покинул, Алексей активировал артефакт тишины, входящий в стандартный набор оперативников зеркального отдела. Слишком много тайн мы храним. Вы, например, выдали одну из них майору Агапову, но с ним уже проведена беседа, и он «забыл» все, что услышал от вас.
— Жаль, у нас нет сверкалки, как в «Людях в черном», — хохотнул старлей.
— Так что, впредь будьте внимательны, — продолжил Платов. — Обывателям не стоит всего этого знать. Хотя не спорю, ваш выбор гонца к нам, был невероятно удачен. Советую, не разрывать этого контакта, он вам пригодится, когда вы вернетесь сюда свободным охотником. Если, конечно, захотите вернуться, — добавил он с усмешкой, — многие после полугода предпочитают остаться в Москве. Там жизнь кипит. Те, кто приходит из зеркального мира, предпочитают действовать в крупных городах, странно, что черный ходок выбрал провинциальный. Хотя, наверное, все же ничего странного, мы могли даже не узнать о нем, пока не было бы поздно. Страна наша велика, и существует всего четыре крупных отдела — Москва, Екатеринбург, Красноярск, Владивосток. Есть малые отделения — Питер, Анадырь, Калининград, Омск. Еще в нескольких регионах работают вольные охотники. Их всего двадцать шесть, недавно мы потеряли двоих. Ладно, пойдемте, нечего нам тут делать, завтра хлопотный день, нужно будет вычислить место следующего нападения. Но это уже без вас, Радим Миронович, у вас работа есть.
— Могу пару отгулов взять, — предложил Радим.
Платов покачал головой, давая понять, что это не обсуждается. Подполковник прошел к двери и, резко нажав на ручку, с силой толкнул ее. Послышался глухой удар, дверь распахнулась, и на полу обнаружился Александр Викторович, у которого на лбу наливалась прекрасная шишка.
— Что же вы так неловко-то? — пожурил его Платов. — Поднимайтесь, мы закончили.
Служитель, кряхтя, поднялся и, сделав вид, что ничего не случилось, забежав в комнату, накрыл тела простынями, не обратив никакого внимания на светящиеся на лбу жертв символы.
Через пять минут они оказались на улице, чему Вяземский был несказанно рад, летнее солнышко почти сразу его согрело.
— Что, радуетесь, Радим Миронович? — усмехнулся Платов. — Ничего, привыкните. И если вы сейчас подумали, что вас знобило из-за климата, поддерживаемого в морге, то вы заблуждаетесь, отныне так вы будете ощущать смерть.