— Неприятные ощущения, — признался Дикий.
— Как я сказал, привыкните, — протягивая ладонь для рукопожатия, произнес подполковник ФСБ. — Ну, да ладно, давайте разбегаться. И вам домой пора, и нам отдохнуть надо, пришлось в двенадцать ночи выехать, чтобы к началу рабочего дня тут быть. Так что, не помешает душ принять да пожевать заехать куда-нибудь, посоветуйте заведение. Сегодня я настроен на японскую кухню, но сойдет и вьетнамская.
— Не подскажу, — покачал головой Радим. — Если бы вы спросили меня, где лучшие чебуреки или пицца, я бы назвал адресов шесть. Спросили бы про европейскую, вроде немецкой, тоже подсказал бы, куда пойти, но вот все азиатское мне чуждо.
— Ладно, сами разберемся, — отмахнулся Платов. — Бывайте, нас не ищите, сами позвоним.
Радим кивнул и, усевшись за руль Ленд Ровера, уже хотел двинуть в сторону дома, когда его взгляд упал на больничный корпус, стоящий за тем, в котором он сейчас был. А ведь тут он валялся, когда его привезли с сотрясением, и там же должна была квартировать в настоящий момент вышедшая из комы спасенная им Влада Зотова.
— А почему бы и нет, — произнес он и полез из машины.
— Забыли что-то? — поинтересовался старлей, так и не успевший забраться за руль дорогущего гелика.
— Нет, решил знакомую навестить, уж коли тут рядом оказался, — покачал головой Вяземский.
— Аааа, — протянул он с пониманием, — спасенную проведать. Дело хорошее, красивая женщина. Вас Агапов включил в список доступа, с чего-то он был уверен, что вы захотите с ней повидаться, и ведь не ошибся. — Левашов, подмигнул Вяземскому, запрыгнул на водительское место, лихо сдал назад, и уже через двадцать секунд Гелик исчез в потоке машин.
Радим же дошел до остановки, на которой стоял большой павильон с цветами. С минуту он изучал ассортимент и вскоре выбрал букет эустом, красивые цветы и не такие пафосные, как розы. В соседнем магазине он купил фруктов, пару йогуртов и несколько шоколадок, хороших, дорогих, еще парочку подешевле взял для подкупа медсестер.
Как ни странно, он успел в часы посещений, и воевать ни с кем не пришлось. Натянув на ноги бахилы и накинув на плечи халат, его пропустили на этаж, куда два часа назад перевели Владу.
— Проходите, — кивнул полицейский, сидящий у двери, проверив паспорт.
Радим потянул дверь и вошел в небольшую палату, рассчитанную на одного. Телевизор, койка, тумбочка и, как ни странно, небольшой холодильник, справа душ, туалет. Влада полусидела, приподняв с пульта половину кровати, и смотрела телевизор. Она медленно и очень осторожно повернула голову, посмотрев на вошедшего.
— Оооо, — протянула она, и ее губы тронула легкая улыбка, — мой спаситель решил все же меня навестить. — При этом ее голос был сиплым, видимо, сказывалась специфика ранения, все же черный ходок нанес удар в шею.
— Здравствуйте, Влада, — поприветствовал ее Дикий и, пройдя к кровати, вручил букет.
Девушка поднесла цветы к лицу и вдохнула аромат.
— Спасибо. Здесь, в больнице, так мерзко пахнет лекарствами, что ваш букет будет самым настоящим спасением. Только вот поставить его некуда, — расстроилась девушка.
Радим улыбнулся.
— Сейчас решим.
Поставив на пол пакет, он вытащил одну из специально купленных для переговоров шоколадок и направился на выход. Пять минут, и он вернулся в палату с дешевой простецкой прозрачной вазой, куда налил воды и поставил цветы.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила девушка. — А в вашем пакете есть еще одна шоколадка? А то, те, что принесли накануне мои друзья и коллеги, уже кончилось.
Радим кивнул и, подмигнув, извлек из пакета плитку молочного шоколада с фундуком.
— Там еще есть кое-какие фрукты, только все вымыть надо. Также имеется бутылка минералки, коробка с чаем, банка растворимого кофе, ну и еще одна такая же плитка. Чайник у вас в наличии.
Радим придвинул к постели стул и уселся на расстоянии вытянутой руки.
— Как самочувствие? — поинтересовался он, пытаясь разрушить возникшую неловкость и не зная, что еще спросить у почти незнакомого человека.
— Врачи говорят, заживает хорошо, — ответила девушка. — Сипение пройдет, заверили, что шрам на шее будет тонким и почти незаметным.
— Это здорово, — подбодрил ее Вяземский, — нельзя портить такую красивую шею шрамами. Только за одну мысль о таком, человека, что на вас покушался, надо на кол посадить.
Губы Влады тронула улыбка.
— Прошу только, не смешите меня, смеяться пока что нельзя, поэтому вместо чего-то веселого я вынуждена смотреть по телевизору всякие дурацкие политические шоу.
Радим повернул голову в сторону телека, там какой-то толстый мужик в приличном костюме, который выглядел так, словно только что из стиральной машины достали, рассуждал о внешней политике России с видом эксперта, не забывая при этом оскорблять своего оппонента.
— Сочувствую вам, что вы вынуждены это смотреть и слушать, — выдал он, не зная, что еще сказать. Он хотел добавить, что пытки запрещены, но это была бы уже шутка, которая могла рассмешить девушку.
Влада кивнула и неожиданно протянула к нему руку. Радим коснулся ее пальцев, и его словно током ударило.
— Спасибо, что не струсил и пошел против этого маньяка, — просипела девушка. — Ты спас мне жизнь, и я тебе очень благодарна. Я видела, как ты ворвался, и что-то швырнул в этого ублюдка, больше, правда, ничего не успела заметить, потеряла сознание.
— А больше и ничего и не было, — развеселился Радим. — Я до него добрался, только он меня в полет отправил, приложив башкой о стенку. Не понимаю, почему не добил. А потом еще один из твоих дружков — здоровяк с пучком волос на макушке, вырубил.
— Володька мог, — с улыбкой прокомментировала услышанное Влада, — он мне, как брат, любого за меня порвет, вот и тебе прилетело. Не держи на него зла.
— Не буду, — заверил ее Вяземский, так и удерживая тонкие длинные пальцы девушки в своей руке. — Могу его понять. Хотя моя челюсть требует сатисфакции, двенадцатилетний Чивас вполне устроит.
— Ну не смеши меня, — улыбаясь, попросила Влада, — больно смеяться.
— Извини, не хотел. Так что, передай Володьке, если придет проведать, что он мне пол литра Чиваса торчит.
— Радим, — она в первый раз назвала его по имени, — а я ведь тебя помню, в то утро ты стоял на балконе в доме напротив и курил. Ты там живешь?
Вяземский кивнул.
— И я, увидев тебя в ресторане, не мог вспомнить, где же мы пересекались. Только следующей ночью, выйдя на балкон, я вспомнил обнаженную красотку, и тут в голове щелкнуло.
— Где та красотка? — погрустнела Влада. — Башка растрепанная, грязная, на шее повязка, макияжа нет. По приказу следователя, что меня допрашивал, полицейский и из этой палаты зеркало зачем-то упер, и из прошлой. Может, он вампир и боится спалиться, что в зеркалах не отображается?
— Нет, — покачал головой Радим, — он обычный, нормальный мужик. А насчет зеркал… Хрен его знает. Может, не хочет, чтобы ты на себя смотрела, пока не поправишься.
Влада несколько секунд сверлила его подозрительным взглядом.
— А ведь ты в курсе происходящего, и почему он зеркала выносит, — выдала девушка.
Радим даже растерялся, не зная, что ответить, в очередной раз, поражаясь женской интуиции.
— Не знаю, о чем ты, — улыбнулся он, но судя по выражению лица собеседницы, Влада ему не поверила.
Спасение пришло в виде медсестры. Заглянув в палату, она строго посмотрела на Вяземского.
— Часы посещения закончены. Прощайтесь, и на выход.
Радим поднялся и ободряюще пожал пальцы девушки.
— Выздоравливай, — пожелал он.
— Ты придешь еще? — с надеждой спросила она.
— Да, если ты этого хочешь. — И, подмигнув, Дикий пошел к выходу.
— Хочу, — сипя, произнесла Влада ему в спину.
— Значит, приду, — не оборачиваясь, ответил Радим и покинул палату.
Глава 7
Глава 7
Приготовив нехитрый ужин, Вяземский занялся осмыслением того, что узнал сегодня от комитетчиков. За два часа, что они проторчали в его кабинете, он сумел выудить у них немного информации, касающейся зеркального мира. Первое, и самое главное, он выяснил, что за зеркало попало ему в руки. Ну, что сказать? Вещь очень полезная, правда нужно будет привязать ее на кровь, выведя на стекле соответствующую руну и, скорее всего, коснуться камнем. Зеркало представляло собой артефакт, позволяющий открывать дорогу в зазеркалье через любое другое, куда он сможет пролезть. Но воспользоваться им могли только зеркальщики, способные открыть переход. Для остальных — это было просто средством наблюдения, через которое они могли заглянуть в любое зеркало, главное только — контакт нащупать. Но для этого нужна руна наблюдения. Вообще все, что знали люди и смогли поставить себе на службу, базировалось на рунах. Полный рунный круг, про который говорила Забава, насчитывал почти сотню символов, вот только половину из этого новички не могли воплотить, так как, чем сильнее знак, тем больше он требовал жизненной энергии. Причем Платов сразу сказал, что искать информацию по рунам в интернете бесполезно, зеркальщики всего мира строго следят, чтобы их секреты не утекли в великую информационную помойку. Так что, ознакомиться с рунами можно было либо у комитетчиков на обучении, либо кто-то из вольных покажет и расскажет, как и что. Третий вариант — связаться с какой-то зеркальной ведьмой или каким другим выходцем из зазеркалья, но тут проблема — им нельзя доверять. Это — как садиться за карточный стол с шулером. Не важно, что ты знаешь, что он шулер, все равно объегорят. Вообще, по сведениям Платова, в Москве на контроле живет несколько десятков зеркальных ведьм и около двух сотен различных выходцев из зазеркалья. Все они ведут какие-то дела, и закон у них один — не зарываться, переступишь черту, и тебя вышлют обратно, а если что серьезное, суд и казнь.
Тарелка с жареными пельменями опустела, и Радим с сигаретой перебрался на балкон.
Другой категорией гостей из зеркально мира были гадящие. Они являлись через зеркала решать свои вопросы, иногда быстро и кроваво, как в случае с ритуалом, который проводил черный ходок, либо долго и бескровно, забирая у объекта всю энергию, но результат был один — человек погибал. Еще одна проблема — дикие сущности, которые прорывались сюда, захватывали и полностью подчиняли себе людей, словно костюм надевали. Чаще всего именно они были основной проблемой. Питались эти паразиты чужими эмоциями, и чтобы спровоцировать на ни