— Да, младлей, — согласно кивнул Жданов, — ты совершенно прав, они готовили эту комбинацию, и готовили долго, вложили в нее ресурсы. Непонятно все это, девочка должна быть действительно особенной. Но странно другое — почему его не уничтожили, чтобы нас максимально задержать, одна трещина, и здесь бы мы уже не прошли. Пришлось бы искать новое, затем след. На это ушла бы уйма времени.
Радим кивнул, соглашаясь с наставником, вот что его царапало, что-то не срасталось во всей этой истории, но он не мог найти нужную ниточку, чтобы потянуть, по одной простой причине, он очень мало знал про то, что происходит за зеркалом.
Альберт шагнул к зеркалу, с минуту смотрел на него, потом повернулся к Вяземскому.
— Ну, что стажёр, пора учиться, давай за работу.
Радим шагнул к наставнику, и принялся прямо на стекле точно по центру чертить пальцем руну следа. Это была руна средней мощи, капитан Мятников не смог бы ее начертить, даже если бы очень сильно захотел, во-первых, ему бы не хватило резерва, а во-вторых, руны, связанные с хождением в зеркальный мир, мог создать и запитать только зеркальщик с даром. Направить энергию в знак, и вот он вспыхивает сначала синим, что означает поиск, потом зеленым — конечная точка, вот если бы красным полыхнуло, значит, ее нет, она разрушена, и дальше можно не дергаться.
— Странно, — задумчиво произнес Жданов, наблюдая за Радимом. — Я был уверен, что они с той стороны оборвали след, хотя это ничего не значит. Давай руну далекого взгляда, в слепую туда не ходят.
Радим кивнул и принялся слева чертить пальцем новую руну, сейчас он использовал энергию, как грифель карандаша. Одна за другой на стекле появляются серебристые линии из чистой энергии, еще не запитанные от резерва. Пока что это просто рисунок. Вот символ вспыхнул, показывая, что он правильный и закончен полностью. И Радим пустил в него энергию, не сказать, что затратный, но все равно резерв поджирает.
Зеркало пошло рябью, но тут же восстановилось. На другой стороне оказалась такая же комната, только пыльная, заброшенная. Шторы на окнах висят грязными тряпками, мебель старая, только копия зеркала в центре помещения, из которого они и смотрели на зазеркалье, выглядит хорошо. Вообще, зеркала были неизменной составляющей, с той стороны они располагались точно так же, как в родной Радиму реальности. Но был еще один аспект, там ни одно зеркало не могло быть разбито или спрятано.
— Следы в пыли, — указал Михаил. — Там потопталось много народу, человек пять, но сейчас пусто.
— Разрывай подпитку, — скомандовал Жданов.
Радим отнял палец от стекла, и руна дальнего взгляда истаяла.
— Как ты себя чувствуешь? — гладя на стажёра, поинтересовался подполковник.
— Ничего, Альберт Романович, спасибо, — ответил Вяземский.
— Ну, тогда давай финальный штрих, — приказал наставник.
Вяземский немного подвигал пальцами, разминая их, и приступил к руне пути. Вот тут было сложно, хоть она и относится к среднему порядку, но была на грани с высшим, и силы забирала, ой, как много. Так что, хорошо, что за эти полгода резерв Дикого вырос до шести единиц, и если бы был ниже четырех с половиной, он бы просто не смог ее запитать. Как любил говаривать наставник по рунам: кровь — великое дело.
Закончив символ, Радим принялся вливать в него энергию. Процесс это был не долгий, но выматывающий. Три раза Жданов показывал ему, как открывать проход в зеркальный мир, но внутрь не пускал.
Руна полыхнула золотом, открывая дорогу, и зеркало пошло рябью. Радим слегка покачнулся, прислушался к резерву, всего три символа, а сожрали половину того, что было.
— Дмитрий, вперед, — скомандовал Жданов, — я за тобой, потом ты, стажер. Миша, прикрываешь. Все, пошли.
Дмитрий ухватился за рукоять сокрытого кукри, у него вообще было два ножа, один, как у Вяземского, хотя, наверное, чуть длиннее сантиметров на пять-семь. А вот второй — полноценный короткий меч, больше полуметра, и рукоять длинная, можно двумя руками взять. Да уж, если бы обычные полицейский могли это видеть, то у капитана документы проверяли бы через каждые сто метров. Вот его силовик и потащил из ножен. Михаил же был более традиционен, у него нож, как у Радима, но помимо этого через грудь висела перевязь с целым десятком метательных. Дикий мысленно порадовался тому, что прихватил на работу десяток пакетиков с солью, хотел в стол свой закинуть, чтобы всегда под рукой была, но не донес, так что, помимо того, что в кармане, у него в сумке есть приличный запас по пятьдесят грамм в каждом.
Дмитрий первым перешел через водную гладь, следом в зеркало шагнул Альберт, дальше, чуть поколебавшись, Радим. На несколько секунд у него защипало лицо, словно его обдало порывом ледяного ветра, но это быстро прошло. Замыкал Михаил.
Так впервые Вяземский оказался за гранью. Не отставая от своих спутников, он вытянул из ножен свой кукри, и тут же ощутил прилив сил.
Перемещение между мирами не было мгновенным, во всяком случае, для людей, это обитатели зазеркалья ходили просто — вошел в одно зеркало, вышел из другого. А вот им предстоял путь от зеркала до зеркала, которые ярко сверкали, не давая потерять ориентир. Требовалось пройти ровно сорок два шага по узенькой дорожке, шириной в метр, выстланной каким-то слегка светящимся камнем, по бокам этого пути сплошной стеной стоял непроглядный туман, тех, кто сошел с тропы, больше никто никогда не видел. Но эта молочная густая пелена была не единственной проблемой, стоило Радиму оказаться в междумирье, как тут же ощутил на себе внимание чего-то очень сильного и чужеродного. Его взгляд подавлял, заставляя сомневаться в себе и тех, кто находился рядом. Радим с подозрением посмотрел на Михаила, который оказался у него за спиной. На мгновение он ощутил, что кукри капитана вот-вот пойдет вверх, чтобы рубануть его по шее. По спине скатилась капля холодного пота, в голову полезли посторонние мысли, плохие мысли, которые нашептывали ему, что нужно ударить первым, упредить атаку.
— Стажер, — жестко окликнул его Альберт и больно саданул кулаком в плечо, попав в нервное окончание так, что рука на секунду занемела. — Защиту возведи!
И тут Радим вспомнил, что после перехода не активировал руну ментальной блокировки. Та, что была выгравирована на клинке, отвечала за рассеивание рунных атак, но никак не того, что направлено на восприятие.
Радим быстро создал знак и напитал его силой, и давление тут же ослабло. Чужие мысли все так же лезли в голову, но теперь они были куда слабее, стало проще их игнорировать, а через полминуты Вяземский облегченно выдохнул, давление сошло на нет.
— Никогда не забывай о защите, — наставительно произнес подполковник. — Многие сгинули тут, не сумев справится с собой, ведь руну можно активировать, только пройдя границу. А теперь вперед.
Группа двигалась, не спеша. Дмитрий уверенно топал во главе отряда, опережая подполковника шагов на десять. Радим же шел почти вплотную к наставнику. Михаил, наоборот, немного отстал. Вот силовик вошел в зеркало на той стороне, сейчас он был виден, как мутный силуэт. Судя по тому, что на него никто не кинулся, все было в порядке. Вот он поднял руку, это сигнал зеркальщиков, что можно идти.
Снова порыв ледяного ветра, и вот Радим стоит в пустой пыльной комнате. Все было так же, как при использовании руны дальнего взгляда. Грязные полуистлевшие шторы, напоминающие тряпки, пыльная мебель… И если в той реальности она выглядела новой, то здесь сильно потасканной. Радим вошел в боевой транс и сотворил руну обнаружения сущностей. На мгновение серый мир зазеркалья стал для Радима ярким и живым. Ничего постороннего в поле зрения — ни потерявшихся душ, ни черных теней, ни укрытых рунами местных.
— Чисто, — доложился Жданову Вяземский.
— Молодец, стажер, — похвалил тот. — Не забыл мои наставления.
Радим опустил глаза, посмотрев на свои ноги, всего один шаг, а новые ботинки выглядели так, словно пережили песчаную бурю.
— Чую, мои шмотки этого вояжа не переживут, — прокомментировал он, и его слова эхом заметались по пустому помещению.
А что еще сказать? Остальные его спутники были одеты соответствующе. Силовики — в черной форме с шапочками-масками, которые именно в этот момент они раскатывали, закрывая лицо. Подполковник в слегка потасканном пилоте, в свитере и крепких джинсах, заправленных в высокие зимние ботинки. Один Радим, как дурак, в длинном расстегнутом пальто, черном костюме, только шапка осталась валяться на столе в комнате, забыл про нее, в помещении было жарко. Как пальто не снял, удивительно?
— Да уж, это точно, — почти шепотом произнес Дмитрий, сжимая свой здоровенный тесак. — И говори тише, эхо и звуки в зеркальном мире разносятся далеко.
Радим кивнул и посмотрел на наставника. Жданов же, вытащив из сумки небольшое зеркало, начал выводить на нем руну поиска. При этом в той же руке, что и зеркальце, он сжимал какую-то кружевную тряпку, которая, при детальном изучении, оказалась женскими трусами. Вот что директор передал подполковнику перед уходом, видимо, он хорошо представлял, что потребуется для ее поиска, и заранее прихватил личную интимную вещь.
— Стажер, тебе понятно, что делаю? — едва слышно поинтересовался он.
— Да, Альберт Романович, — ответил Радим. — Вы пытаетесь найти след девушки, используя ее личную вещь.
— Молодец, — похвалил его наставник.
В этот момент руна на стекле вспыхнула, и в зеркале появилось изображение девушки, которая сидела в каком-то подвале. Света там было мало, только тусклая лампочка под потолком. С виду с ней было все в порядке, только выглядела она подавленной и заторможенной, пялилась в стену, словно там было что-то невероятно интересное.
— Есть направление, — довольно заявил Жданов, когда картинка сменилась и показала очень странно выглядевшую улицу. — Нам наружу.
Дмитрий кивнул и направился к двойным дверям.
— Ничего не понимаю, — озадаченно произнес подполковник, — это почти рядом, и километра не будет. Ее даже не пытались спрятать или укрыть. Зачем красть дочь такой фигуры, если на нее плевать.