Дмитрий, снова вооружившийся сразу двумя кукри, кивнул, принимая команду, и выскочил из дома.
Радим, соблюдая прежний порядок движения, пошел следом за Ждановым и девчонкой. Бросив на нее взгляд, оценил внешний вид, туфельки на шпильках не созданы для быстрой ходьбы. Тощая, угловатая, привлекательная, но красавицей не назвать. Рост средний, чуть выше метра семидесяти. Волосы тонкие, темные, прямые. Не его типаж. И тут девочка оступилась и полетела на асфальт, обдирая голые коленки.
— Не было печали, — обреченно вздохнул подполковник и подхватил ее на руки. — По очереди понесем, а Дима с Мишей нас прикроют.
Радим кивнул и пристроился рядом с наставником. Первый поход в зазеркалье оказался эпическим. Правда, местные что-то не впечатлили, уж больно легко они вчетвером их вырезали. А ему говорили — они серьезные противники.
Глава 12
Глава 12
Двигались быстро, передавая ее с рук на руки. Радим не верил, что Беглый так просто их отпустит. Он с опаской крутил головой, выискивая неприятности, но все было спокойно, только в домах, мимо которых они шли, мелькали в окнах черные силуэты, наблюдали за ними, но не лезли. На месте стычки с тенью, случившейся по пути туда, на асфальте даже пятна не осталось, другие тени вобрали в себя остатки незадачливого собрата, все — до последней крупинки, и, к счастью для Жданова и его команды, смылись.
До набережной добрались без каких-либо проблем, но та тоже была пуста, если не считать сотни зеркальных фантомов, двигающихся потоком от них или навстречу, принося с собой звуки живой и деятельной Москвы.
До элитного дома, откуда они явились, дошли минут за десять. Дмитрий успокоил по дороге еще одну дикую тень, но это была единственная проблема, и больше им никто дорогу не преградил.
Поскольку никакой спешки больше не было, Алису опустили на землю, забрав у нее туфли на шпильке, чтобы она на каблуках в своем зомби состоянии себе шею не свернула, и медленно, не спеша, стали подниматься наверх.
Пройдя через всю квартиру, они добрались до зеркала, которое до сих пор было затянуто рябью перехода.
— Порядок прежний, — на всякий случай произнес Жданов.
И Дмитрий, кивнув, первым нырнул в зеркало. Выждав полминуты, туда отправился подполковник, тащивший за собой пребывающую непонятно в какой реальности Алису. Вот докторам будет работы.
Радим шагнул следом и тут же угодил в кучу-мала. Потребовалось пара секунд, чтобы понять, что происходит. Девчонка словно взбесилась — кусалась, царапалась, отбивалась всем, чем можно, от пытавшегося удержать ее Жданова, которому на помощь пришел Дмитрий. Вдвоем кое-как они ее все же скрутили, и тяжело дышащий подполковник, вытащив из своей сумки пенал, извлек оттуда шприц, отработанным движением загнав иглу в бедро буйной девицы.
— Пусть в отрубе побудет. Лучше сдать ее папаше в таком состоянии, чем объяснять, что ее потеряли на последнем отрезке, потому что ушла в туман, из которого никто не вернулся. Представляешь, столько сил положить на ее освобождение и все похерить на последних сорока метрах.
— Что с ней? Блокировка не сработала? — поинтересовался Радим, обновляя руну ментальной защиты.
— И не могла сработать, моя должна была ее прикрыть, — ответил Жданов, — но на нее так надавили, что пробили защиту. Вот девка и включила режим берсерка.
— Вы чего тут столпились? — поинтересовался капитан Ломов, переходя границу и едва не налетев на Радима. — И что это у вас, Альберт Романович, все лицо расцарапано?
— Да вот, дай, думаю, добавлю себе в образ что-то героического, — пошутил подполковник и, взвалив Алису себе на плечо, скомандовал, — до дома, до хаты.
Через минуту, один за другим они вышли из зеркала, которое тут же закрылось, поскольку Вяземский, рисуя руну, задал условия прекращения подпитки канала после возвращения группы.
— Задание выполнено, — доложился Радим, бросившемуся к нему навстречу директору ФСБ, — ваша дочь в отключке, физически в порядке. А вот морально — не знаю, все последнее время она провела в заторможенном состоянии, а стоило пересечь границу, словно взбесилась.
— Это она вам так лицо расцарапала, товарищ полковник? — сухо поинтересовался Мельников.
— Я, подполковник, господин директор, — вместо ответа поправил шефа Жданов.
— Уже нет, — ответил Мельников. — Всем принимавшим участие в операции новые звездочки. Мы с тобой, Альберт, потом поговорим, расскажешь, что там случилось, и кому и зачем Алиса понадобилась. — И, развернувшись, ушел следом за врачами, которые увозили на каталке его дочь.
— Прикольно, — устало опускаясь на кушетку и прикуривая, произнес Вяземский. — Наверное, это самый быстрый карьерный рост в истории, я за пару часов получил следующую звездочку, фиктивный младлей стал фиктивным лейтенантом.
Михаил с Дмитрием с пару секунд переваривали услышанное, после чего в голос заржали.
— Ну, не такой уж и фиктивный, — заметил Жданов, — ты покинешь службу лейтенантом, и это навсегда останется в твоем досье. И корочка у тебя будет, в которой указано, что ты лейтенант ФСБ, не вездеход, конечно, но жизнь в твоем провинциальном городке она тебе сильно упростит. По ней сможешь ходить там, где простым людям бывать не положено. Зеркальщиков, которые прошли через контору, хоть и не согласились к ней примкнуть, тем более тебя, наследника Вяземского, не оставят без контроля и поддержки. И пусть на службу ты ходить не требуется, не будет у тебя костюма и кабинета, но ты все равно останешься нашим. Это теперь с тобой навсегда. И вот еще что, Радим, я тебе должен.
Дмитрий и Михаил синхронно кивнули.
— Мы тоже.
— Без тебя и твоей волшебной соли мы, скорее всего, так легко бы не отделались. А у нас из всех потерь моя окровавленная рожа, и то, наверное, не считается, поскольку пострадала она в другой стычке.
Радим несколько секунд молчал, после чего кивнул.
— Сочтемся.
Он, поднявшись, посмотрел на себя в зеркало. Ботинки грязные в двух местах забрызганы кровью, новому пальто тоже досталось, как и штанам, теперь только химчистка. Пиджак относительно неплох, а вот белая рубашка стала от грязи серой. Да уж, видок у него не героический, он скорее напоминает интеллигента, который распивал водку с алкашами и где-то валялся,
— На сегодня я вас отпускаю, стажер, — сообщил ему Жданов. — Вы проявили себя с самой лучшей стороны, и если бы вы пошли на службу в отдел, я бы рекомендовал включить вас в штат с завтрашнего дня, свернув практику.
— Тогда, может, просто свернем практику? — забросил Радим удочку.
— Так не терпится вернуться домой? — с удивлением поинтересовался полковник. — У вас ни работы, ни близких, чего вы потеряли в этом маленьком городке?
— Я уже объяснял майору Платову свои резоны.
— Знаю, он говорил, но ведь нормально сегодня сработали, и подчинялись вы моим приказам без каких-либо вопросов.
Радим убрал кукри, который так и держал в руке, в ножны и активировал руну незаметности.
— Одно дело там, в бою, другое — весь оставшийся день вы говорите, куда мне идти, и я иду, поскольку это приказ, мне это не очень нравится. И так не один день, а каждый, и следующие лет десять… Не, Альберт Романович, не хочу. Ну что, поговорите со Старостиным по поводу окончания моей практики? Теория у меня неплоха, сегодня вот практическое занятие было. Больше вы меня на ту сторону ведь не поведете?
— Не поведу, и тебе не советую туда соваться, ждут тебя там.
— Еще одна причина покинуть столицу, чтобы не ждали меня на той стороне. Надо было все же перетереть с Беглецом, чего он от меня хотел? А то в потемках ходить как-то неуютно.
— Ключ он от тебя хотел, — с усмешкой заметил Жданов, — тебя хотел, как единственного, кто может им пользоваться. Дневник твоего предка хотел, так как единственный, кто его может прочесть, это опять же ты. И артефакты, наверное, тоже.
— Последнее меня веселит особенно сильно, — улыбнулся Радим, — учитывая, что я вижу пустые страницы, и все исследования говорят, что на них сроду чернил не было. До дома подбросите? А то я в таком виде до первого полицейского. Можно, конечно, ксивой помахать, но не особо хочется.
— Добросим, тем более рядом с твоим домом есть неплохая кафешка, где подают сносный кофе и хорошие пироженки, надо бы заесть стресс.
— Предпочту его запить, — отозвался Радим. — Коли образовался выходной, а завтра суббота, то, чувствую, пойду я по барам и по бабам.
— Ну, тогда вперед, — скомандовал Жданов, поднимаясь. — Отдышались, пора дальше двигаться.
— Вам бы, Альберт Романович, показаться доктору, — заметил Михаил, — а то спасенная лихо вам лицо расцарапала, не глубоко, конечно, но заметно.
Полковник подошел к зеркалу, секунд десять изучал свою физиономию, после чего отправился искать ванную.
Радим вышел в центральную залу, с интересом разглядывая интерьер. Когда сюда двигали, не до того было. Надо сказать, обстановка в квартире стильная и дорогая, панорамные окна выходят на Москва-реку, фасад выполнен в старинном стиле, хорошая квартирка, только убирать задолбаешся.
— Вы кто такие? — войдя в комнату и замерев, поинтересовался полноватый, лысый мужик с густыми усами моржа.
— ФСБ, — синхронно выдали Михаил с Дмитрием.
— Капитан Ломов, — представился первый.
— Капитан Андреев, — представился второй.
— И чего вам надо в моем доме? Насколько я знаю, все кончилось, ваши минут десять как уехали.
— И мы сейчас уедем, — сообщил Альберт Романович, выходя из ванной. — Полковник Жданов, это мои люди. Спасибо вам за гостеприимство, извините за неудобство.
Мужик кивнул и проводил их до дверей.
— А что вы делали в гостевой спальне с зеркалом? — поинтересовался хозяин, когда все уже покинули его апартаменты и стояли на лестничной клетке.
— Гадали, конечно, — совершенно честно заявил Жданов и, кивнув, направился вниз. — Нам без гадания в нашей работе никуда.
Через полчаса гелик высадил его у дома, в котором была расположена служебная квартира, и укатил в сторону кафешки с вкусным кофе и прироженками, а Радим, прикурив, стоял и смотрел в серое тяжелое небо, которое снова было готово обрушить на столицу снегопад.