— Хочешь сказать, разобралась во мне? — поглаживая девушку по спине.
— Нет, только определилась в своих чувствах. Не зря меня тянуло к тебе, есть притяжение.
— Странно, а ведь в кальянной ты держалась по-другому.
— Ты не представляешь, как это было сложно, не выдать себя, посмотреть, как ты реагируешь не на влюбленную дуру, а на женщину, с которой у тебя может что-то быть, а может, и не быть.
— Если это так, то ты великая актриса, — слегка отстранившись и заглянув в ее синие глаза, произнес Радим. — Меня ведь учили читать людей, и я не заметил ни одного признака из того, что ты говоришь.
Его рука коснулась шрама на шее, оставленного ножом черного ходока. Тонкий, очень аккуратный, почти незаметный, но Влада стеснялась его, пыталась спрятать под мокрыми волосами. Стоило его пальцам коснуться шеи, как она вздрогнула и попыталась отстраниться, но он не дал, крепко держа ее левой рукой.
— Не надо, — почти с болью простонала она, — он ужасен.
Но Радим не послушал, он откинул в сторону мокрые волосы и, склонив голову, поцеловал его.
Влада вздрогнула и тихо выдала
— Ох!
Вяземский улыбнулся.
— А вот твое тело считает иначе, — прошептал он ей на ухо.
— Просто это ты, — попыталась оправдаться она, — ни один мужчина не приводил меня в такое состояние.
— Ну, значит, продолжим, — он легко подхватил ее под бедра и, прижав спиной стенке, вошел без каких-либо проблем.
Влада еще раз охнула и вжалась, как можно глубже, сжав ногами его бедра. Похоже, она кончила только от этого.
— Что ты со мной делаешь? — прошептала Зотова, впиваясь в его губы поцелуем. — Только не останавливайся.
— Хорошо, не буду, — согласился Вяземский, начиная двигаться гораздо активней.
Да, пожалуй, этот секс можно было считать самым странным в его жизни. Пока он кончил раз, Влада умудрилась около десяти. Из душа он выносил ее на руках, так ее саму ноги не держали. Глядя на почти мгновенно уснувшую девушку, Радим взял сигарету и, накинув халат, вышел на крохотную лоджию. Открыв окно, он пустил внутрь сырой холодный воздух. Прикурив, он выпустил облако дыма, и с минуту просто таращился в окна дома напротив. Потом все же встряхнулся и принялся анализировать то, что случилось в душевой. Данных пока маловато, завтрашний день все расставит по своим местам, надо будет глянуть на ее поведение на людях, да и просто, как она с утра будет себя вести. Но если она и вправду съехала от чувств к нему, это плохо, такая обуза в виде фанатичной бабы ему не нужна. Тут доктор потребуется, чтобы мозги ей на место поставил. Но данных пока маловато, возможно, это разовое впечатление от встречи с любимым, и тогда она просто невероятно темпераментна, а это уже совсем другое дело. Хотя… Радим резко обернулся и шагнул в комнату. Как он сразу не догадался проверить. Он посмотрел на зеркало, вделанное в шкаф и защищенное руной, после чего перетащил Владу так, чтобы она полностью отражалась в нем, и принялся чертить на стекле обратную руну влияния, сложную, тяжелую, медленную, требующую много сил. Если вывести ее в правую сторону, она позволит на некоторое время взять объект под частичный контроль, а если в левую, определить, есть ли на отражающемся в зеркале руны контроля или воздействие чужой сущности. Ведь знал же Беглый про его дела в отделе, а это очень сложно, разнюхать об интересе Влады к нему — куда проще, а уж обработать человека с его умениями — раз плюнуть. Вот и послал он Радиму Зотову со слегка подкорректированной матрицей поведения.
Вяземский закончил руну и, отступив в сторону, так, чтобы кроме его руки в зеркале отображалась только спящая девушка, начал медленно вливать в линии энергию. Трудная руна, очень трудная. Когда та вспыхнула золотом, подтверждая, что активна, с него семь потов сошло, он даже пошатнулся.
Радим уставился в стекло, ожидая результата. Руна пылала, тело девушки было окутано тусклым светом… И ничего — ни следов воздействия, ни посторонней сущности, которая могла подтолкнуть ее в объятия Вяземского. Неужели он просто накрутил себя, и она действительно влюбилась, и просто такая темпераментная с ним? Наконец, руна погасла, исчерпав энергию. Радим снова уложил Владу обратно и, укрыв одеялом, прихватив пачку, отправился на лоджию. Может, конечно, поговорить с подполковником Пряхиным, он куда как сильнее Вяземского, и сможет лучше ее обследовать.
— Э нет, торопиться не надо, — произнес он вслух голосом Этуша.
Завтра все встанет на свои места. Он почему-то был уверен, что утром встретит совершенно обычную женщину, с ясным, а не затуманенным взором, вполне себе адекватную, которая просто себя накрутила за эти месяцы, что и привело к такому необычному результату.
И ведь угадал. Когда он проснулся, на столе его ждали сырники, а напротив в его рубашке сидела Влада и, подперев ладонью щеку, уверенно смотрела на подошедшего к кофемашине Дикого.
— Я вчера вела себя не совсем нормально, — наконец, произнесла она, и это был голос совершенно вменяемого человека. — Просто все, что накопилось во мне за эти полгода, разом вырвалось наружу. Прости меня, я понимаю, что ты подумал, одержимая, спятившая фанатка. Но когда ты меня коснулся, все внутри взорвалось. Ни с одним мужчиной я не испытывала подобного.
Радим, забрав свою большую чашку капучино, уселся напротив и кивнул.
— Надо сказать, это был самый странный секс в моей жизни, и я обеспокоился.
— С одной стороны, мне очень стыдно, с другой — это было невероятно.
Радим требовательно протянул руку, ожидая, что она сделает то же самое. Влада несколько секунд медлила, затем все же вложила сою маленькую ладошку с длинными аристократическими тонкими пальчиками в его. Радим на секунду вошел в боевой транс и создал простенькую руну осознания, крайне полезная штука, позволяет короткое время чувствовать все вокруг, действует меньше минуты, но даст возможность осознать, что ощущает человек, которого касаешься. Эту руну очень любят дознаватели отдела, так, куда проще, колоть запирающегося клиента.
Мгновение, и он прислушался к тому, что сейчас ощущала Влада. Вина была основным чувством, затем шел страх, она боялась, что он не захочет с ней общаться после всего случившегося. За ним стыд, далее доминировало удовлетворение от произошедшего, потом шло счастье, что Радим не сердится на нее, ну и в арьергарде тащилась мизерная толика возбуждения. Но это точно не было тем невероятным фонтаном, который из нее хлестал накануне.
— Что ты сделал? — с опаской уставившись на Вяземского, поинтересовалась Влада.
— В смысле? — озадачился Радим, руну она точно видеть не могла, для этого надо быть зеркальщиком.
— Я на мгновение ощутила себя полностью открытой тебе, ты так смотрел на меня, словно читал меня, как книгу.
— Глупости, — улыбнулся Вяземский, сделав зарубку в памяти поговорить о подобном с Пряхиным. — И я не сержусь на тебя, несмотря на то, что это было странно и крайне эмоционально. Думаю, ты своими криками ближайших соседей на уши подняла, так вот, как я сказал, я не сержусь, это был великолепный секс. И я не против повторить.
— Обязательно повторим, — улыбаясь, заверила его Зотова. — Нас ждут в ресторане только к семи вечера, и он отсюда не так уж и далеко, так что, думаю, у нас будет время проверить, сумасшедшая я, или все же я просто выплеснула то, что накопила. — Она слегка расслабилась и снова приоткрылась.
Радим на остатках руны ощутил повышение спокойствия. Вяземский решительно поднялся, не выпуская ладошку Влады, она словно поняла и поднялась следом, а затем был страстный поцелуй. Радим отстранился и посмотрел в ее лицо, никакого безумия. Зотова открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Радим облегченно и незаметно выдохнул, перед ним была вполне адекватная женщина, возбужденная, но без следа какого-либо фанатизма. Но главная проверка была еще впереди. Он быстро убрал сырники и чашку с кофе, после чего, легко подхватив девушку, усадил ее на стол. Затем снова поцеловал, и они повторили, и на этот раз все было, как надо. Да, страстный секс, но без безумия.
— Ты успокоился? — спросила Влада, когда они вышли на крохотную лоджию покурить.
Радим кивнул.
— Не буду врать, ты меня слегка напугала. Хотя, наверное, напугала, немного не то слово, скорее, насторожила.
— В пору, инквизицию звать или священника, — развеселилась Зотова, — она одержима бесами!
Вот только Вяземский шутку не поддержал и даже не улыбнулся, он как раз прекрасно представлял, что такое одержимость чужой сущностью, за время обучения, он не раз и не два сталкивался с костюмами, в которых вселилось сущность из зеркала, и которые творили полную дичь. Кстати, последний такой эпизод был всего две недели назад. Женщина сорока лет разделась посреди вагона метро в утренний час пик, вот это была жесть. Пока полицейские разогнали толпу гастеров, ее трахнули раз двадцать, доведя до полубезумного состояния. Причем сущность, получив все, что ей требовалось, бросила оболочку и ушла в зеркало прямо в отделении, куда гражданку доставили, чтобы передать в скорою. Так что, прибывшим на место зеркальщику, которым был капитан Абашидзе, только оставалось развести руками. Все уже случилось, дикая сущность получила свое и смылась, репутация тетки, которая была директором небольшой компании, разрушена, ролики с ее участием утекли в интернет, и теперь их не отловить. Так что, Радиму было, от чего напрячься. Поэтому шутка про одержимость была для него совсем не шуткой.
Влада заметив, что одержимость не зашла, быстро сменила тему, начав рассказывать ему про подругу, к которой они собирались на день рождения. Та добилась в Москве многого, и замуж удачно вышла, и бизнес ее шел в гору — открыла два салона с ноготочками, которые пользовались популярностью у богатых женщин.
— Что с подарком? — вынырнув из мрачных мыслей, поинтересовался Радим. — Я хоть и твой «плюс один», и именинницу не знаю, но идти к ней на праздник с пустыми руками, как-то не комильфо.