— Ярославом, четыре с половиной года. И да, работай, приказ был однозначен, не лезть и не мешать. Но учти теперь, это твой крест.
— Переживу. А теперь иди, подполковник, и дверку за собой закрой. Чтобы никто сюда не совался часов пять-шесть, я сам выйду. Или не выйду.
Бобров несколько секунд сверлил Вяземского злобным взглядом, но потом все же покинул детскую, плотно закрыв дверь.
Радим же, не доверяя разумности данного кадра, взял стул и подставил его под ручку, задолбаются открывать теперь, только вышибать, а ему не нужно, чтобы тут кто-то шарахался.
— Начнем, — подойдя к кровати и беря в руки маленькую белую майку, произнес Радим.
Ну, что сказать? То, что ему предстояло, мало чем отличалось от первого похода в зазеркалье в поисках Алисы Мельниковой, только он теперь один и сам по себе, но нельзя мальчишку бросить. Разве, что память ему нужно будет стереть, не надо, чтобы он рассказывал всем про зазеркалье. Понюхав майку и удостоверившись, что ей, как минимум, день, и следы пацана отчетливые, он подошел к зеркалу.
— Давай посмотрим, кто у нас тут хулиганит, — шепнул себе под нос Вяземский и коснулся стекла, — покажи мне.
Причем теперь он был ученый, ему не нужны были старые воспоминания зеркала, а только свежее, самое яркое. Изображение изменилось почти мгновенно. Вот в комнате появляется сгорбленная фигура в истлевшей ткани. Она вышла из зеркала и направилась к кровати.
— Тухлятиной тут, наверное, сильно воняло, — вспомнив свою встречу со стрижига в раздевалке тренажерки, вслух произнес Вяземский.
Кто-то сунулся в дверь, попытавшись открыть ее. Ручка пошла вниз и, наткнувшись на спинку стула, остановилась.
— На хер пошли, — рыкнул он, одновременно чертя на зеркале руну поиска. — Что из сказанного мной вам непонятно? Свалите вообще, я делом занят.
Руна мигнула синим, начав поиск пути. Вяземский скрестил пальцы, и снова повезло, зеленый цвет, значит, дорога на тут сторону имеется. Руна дальнего взгляда тоже сработала, на той стороне Дикого ждал подвал, своды едва видны, ни черта больше не разглядеть, есть кто во тьме, или нет.
— Ну что ж, Ярик, жди, я иду, мне злобный бабайка задолжал.
И Радим, разорвав подпитку с дальним взглядом, принялся за руну пути. Пять минут, и вот зеркало пошло рябью. На этот раз придется разорвать канал, нельзя оставлять открытую дорогу, тут, в отличие от Москвы, нет директора ФСБ, который никого не пускал в комнату с зеркалом, с этих за дверью станется сунуться следом. Как потом куратору объяснить исчезновение энного количества придурков во главе с целым подполковником.
Серый светящийся камень тропы под ногами, стена тумана, давление, которое Радим тут же пресек, сотворив руну ментальной блокировки. Глянув вперед, он увидел светящееся зеркало, до которого было сорок два шага, не больше и не меньше.
Вытянув из ножен кукри, Вяземский тронулся навстречу неприятностям. А что они будут, он не сомневался. Найдет он пацана, или нет, тут, как повезет, а вот со стрижига требовалось разобраться с гарантией. Есть шанс ликвидировать тварь, значит, нужно делать.
Минута, и вот он на другой стороне. В ноздри тут же ударил запах гниения. В подземельях, которые так обожали нелюди, он держался куда лучше, чем в комнате с приоткрытым окном.
— Ну, здравствуй, зеркальный мир, — прошептал себе под нос Вяземский и призвал руну света.
Тьма шарахнулась в прочь, открывая свои тайны. Длинный подвал, старый, очень старый, стены выложены диким камнем, больше тут ничего не было.
Радим подбросил светляка вверх, достал из-за спины зеркало Забавы и принялся выводить руну поиска, держа одновременно в руке майку пацана. Прошло не меньше минуты, прежде чем зеркало все же нашло то, что Радим просил. Большая комната, закопченный поток, мальчишка в отключке, лежит на полу. Стрижига тоже здесь, он сидит в углу, роется в какой-то куче хлама. Но без ложки дегтя не обошлось, четкого пути к цели не было, придется побродить, и что-то ему подсказывало, что это подземелье не такое уж и маленькое. Главное — не опоздать.
Убрав зеркало, Вяземский призвал светляк обратно и, держа его на ладони вытянутой руки, тронулся вперед.
Глава 18
Глава 18
— Сука! — выдал он, зайдя в очередной тупик.
Это был третий и последний по счету коридор с обвалившимся сводом. Достав сигарету, Радим прикурил и завертел головой, больше идти было некуда. Стрижига устроил свое логово в другом месте, где-то рядом, возможно, даже за одним из завалов, вот только ходу туда не было, и либо есть какой-то отнорок, хорошо укрытый, либо все гораздо проще — стрижига использует зеркало для перехода.
Время утекало, как вода сквозь пальцы. На обследование подземелий он потратил примерно сорок минут. Трижды он доставал зеркало и пытался обнаружить путь к мальчишке, тот был еще жив, хоть и в отрубе, а вот стрижига из зала куда-то делся. В принципе, это неплохо, пока тварь где-то шарится, Ярослав в безопасности, разве что простынет, валясь на холодном каменном полу.
Сплюнув и раздавив окурок каблуком, Вяземский развернулся и двинул прочь от завала. И тут он понял, что уже давно не ощущает запаха гниения и тлена, который источает стрижига, во всех ходах, куда он совался, дышать было куда легче, чем в той комнате, куда он попал в самом начале. И это был еще один довод в пользу того, что тварь делает двойной переход через зеркало, не светя свое логово. А значит, нужно торопиться. Ускорившись, он пошел в обратном направлении, не особо глядя под ноги, здесь вообще было на удивительно сухо и чисто, только воздух затхлый.
Пока шел, Радим старательно вспоминал все, что было известно о стрижига. Во-первых, хоть он и жил в зеркальном мире, но не был коренным его обитателем. Демоническая сущность, неизвестно откуда приходящая, просто в один прекрасный момент в подвалах или подземельях появлялась скрюченная фигура в истлевших обносках, от которой несло разложением, зеркало появлялось обычно вместе с ней. Несколько раз охотники ловили стрижига живьем и пытались допросить, тварь была разумной. Но ничего не добились, та стойко переносила боль, и молчала. Питался стрижига детьми возрастом до пяти лет, ее не столько интересовали мясо и кровь, хотя это она поглощала с огромным удовольствием, сколько чистые детские души. К счастью, стрижиг было не особо много, и пища им требовалась не так часто — один ребенок раз в три недели. Между похищениями они обычно впадали в спячку, пока голод их не будил. Зеркала позволяли им охотиться, где угодно. Твари были осторожными и старались не привлекать внимания зеркальщиков, критически ухудшая статистику по исчезновениям в конкретном городе, а так — то в Урюпинске ребенка украдут, то в Шанхае. Хотя иногда они выполняли заказы, вроде того, что дал черный ходок на Вяземского. Если верить дневникам зеркальщиков, цена была всегда одна и та же — детские жизни, три младенца, ни больше, ни меньше. А еще стрижига представлял интерес для охотников, он был единственным источником амариила. Черный камень-кристалл рос у него в животе, и чем древнее тварь, тем большего размера он был. В одном из дневников зеркальщиков Радим вычитал крайне интересную теорию, ее автором был монах-ходок, живший аж в восемнадцатом веке. Так вот, он предполагал, что демон приносит с собой семя амариила крохотное вначале, но с каждой поглощенной душой оно становится все больше и больше, а две недели — это минимальный срок, за который камень может поглотить пожранную душу, поэтому тварь это время спит. И когда камень в стрижиге достигает нужного размера, тот уходит обратно, а его место занимает другой сборщик с крохотной песчинкой. Кстати, Жданов полностью поддерживал данную теорию, стрижига он убивал дважды, но всякий раз молодых, так что, трофеи ему доставались смешные, самый крупный камень размером с приличную горошину, но и это было большой удачей. А самый большой из известных амариилов был размером чуть меньше куриного яйца. Тот, что находился внутри артефакта сферы из наследия князя Вяземского, можно считать крепким середнячком. Но даже таких было немного. Еще в дневниках упоминалась маска из лицевой кости стрижига, Радим даже рисунок видел, невероятно дорогая штука, потому что в нее был вделан амариил и изрядное количество миродита артефактного металла, который был довольно редким, он падал откуда-то с неба, пробивая серую, непроглядную пелену. Так вот, маска, вышедшая из-под руки грамотного мастера, позволяла видеть сокрытое, и прилично увеличивать энергетический резерв. Но такие маски были редкостью, и все зависело от камня, который в нее вставляли. Так что, охота на этого скрюченного уродца хоть и опасна, но выгодна. Вообще ловить стрижига было крайне сложно, его след в зеркале истаивал куда быстрее, чем после зеркальной ведьмы или ходока, всего часов пять, а вот остальные, кто способен был проходить из мира в мир, запечатлелись в зеркале не меньше, чем на одиннадцать. Повезло им тогда с Алисой, успели путь ухватить.
Комната с зеркалом на стене была пуста, даже запах стрижига уже почти выветрился, хотя вонь тухлятины еще чувствовалась, но уже не так сильно. Радим шагнул к зеркалу и принялся рисовать руну поиска. Та, мигнув, сообщила, что путь есть. Вяземский тут же начертил символ дальнего взгляда, посмотреть, куда его унесло. Ну что сказать? Та привела его обратно. Дверь в комнату, откуда был похищен Ярослав, была выбита и по комнате слонялись абсолютно охреневшие от происходящего менты во главе с подполковником Бобровым. В принципе, Радим мог их понять. Мальчик исчез без следа, затем, словно в воду, канул целый лейтенант ФСБ. Правда, помимо растерянных ментов, в комнате находился новый, незнакомый Вяземскому, персонаж, спокойная и абсолютно уверенная в себе, сексапильная брюнетка, фигуристая, высокая, в зимних сапогах и черном форменном кителе с погонами подполковника и шевроном ФСБ. Судя по тому, как она смотрела на зеркало, на место происшествия явилась его куратор. Она выглядела довольно молодо, наверное, лет на пять-семь старше самого Радима. Оно, в принципе, и понятно, звание-то у нее вполне серьезное — подполковник. Секунд десять Вяземский разглядывал Ольгу Бушуеву, и вот тут случилось нечто странное, она сделала два шага и подошла вплотную к зеркалу. Приблизив лицо, она пристально всмотрелась в стекло, словно могла его видеть. Надо сказать, глаза у нее были интересные, серые, глубокие, с серебристым отливом. Несколько секунд она всматривалась в отражение, затем достала из сумочки, висящей на локте, помаду и поправила макияж.