— Не знаю, — развела руками Ольга, — мне не докладывают, сказали — занят, и все. У вас есть свой специалист, вот его и привлекайте. Сделаешь все правильно, награда за операцию будет пятьсот тысяч, плюс то, что положено за головы этих ублюдков, так что, деньгами не обидим. Главное сделай. Вот фотография Редькина, которого требуется взять живым. — Она вытащила из папки на столе карточку. Снято было недавно, скорее всего, прямо тут, на КПП.
Радим запомнил лицо. Работа предстояла не сказать, что сложная, но опыта в освобождении заложников у него не имелось, рубка при походе за Алисой Мельниковой не в счет. Да уж, трудный день выдался, а тут еще резерв уполовиненный.
Радим подошел к зеркалу и принялся за поиск зеркал поблизости, не такое это и простое дело, но за пятнадцать минут справился. Всего в лаборатории на трех этажах было двадцать шесть зеркал, пятнадцать из них не подходили, четыре были не пригодны, оставалось семь. Видел он и заложников, и трех террористов, но Редькин в поле зрения не потопал.
Стоящая у него за спиной Бушуева с интересом таращилась в зеркало, что-то записывая, правда, поняв, чем занимаются, лицо ее стало злым.
— Они минируют здание, — прокомментировала она очевидное. — Вот, что было в тех ящиках, что они привезли с собой, тут не меньше полтонны взрывчатки. Кто-то за это ответит.
— Главное, чтобы не ты, — произнес Радим, переодеваясь в черный штурмовой комбинезон, натягивая легкий броник и раскатывая на лицо шапку-маску. Он остановил свой выбор на зеркале в туалете второго этажа, на котром находилось трое из пяти террористов и основная масса заложников. — Как вообще захват произошел, да еще такого объекта?
— Те, кто играют в нападении, начинают первыми, у них преимущество в атаке Охраны тут немного, смена — три человека. Террористы захватили машину, которая сюда воду для кулеров возит. Водителя нашли убитым в нескольких километрах отсюда. Подъехали к КПП, когда боец вышел, чтобы проверить документы, убили его и прикрывающего. Но тут им не повезло, третий боец не растерялся и полоснул очередью по лобовухе. Был убит один из террористов и ранен водитель, причем в последствие он скончался, тела валялись в кузове газели. В общем, тихо не вышло, да и не планировалось, караул погиб, но успел поднять тревогу, и у нас на два противника меньше.
— Ладно, пошел я, — произнес Радим, выписывая на стекле руну пути. — Зеркало за мной закроется, никакой связи не будет, телефоны глушат, рация мне не нужна. Когда все сделаю, вернусь.
— Удачи, — пожелала Ольга. — Но смотри, не облажайся, иначе нас обоих к стенке поставят, меня за инициативу дурную, тебя за провал.
— А кто из местных знает про твою авантюру? — насторожился Вяземский.
— Генерал, — успокоила его Бушуева, — начальник управления, он дал добро. Правда, он не в курсе подробностей, ему просто из Москвы позвонили и приказали не мешать. Так что, выбора у него особого не было. Но если облажаемся, нам обеспечат круглосуточный расстрел без права передышки.
Радим улыбнулся и, закончив руну, начал накачивать ее энергией, и как только открылся проход между зеркалами, применил на себя сокрытие. Жаль только, что нельзя при этом выполнять физические действия, проще говоря, в неосязаемом состоянии он не сможет всем уродам горло перерезать.
Полюбовавшись на лицо Ольги, которая уставилась в пустоту, где еще секунду стоял Вяземский, Радим перешел в туалет второго этажа. Зеркало за спиной тут же закрыло проход, теперь он точно был сам по себе.
Не слишком скрываясь, Дикий прошел прямо сквозь дверь, ощутив лишь небольшое сопротивление, такие картонки не могли его задержать. Вот через метровую стену он бы не решился ломиться, расход резерва возрастал, на преодоление подобной преграды потребовалось бы минут десять, можно навечно внутри остаться. Железо тоже было не лучшим вариантом, оно сопротивлялось куда сильнее, чем прессованный картон или дерево.
Радим, изучивший схему здания и поскакавший по зеркалам, прекрасно знал, куда ему нужно. А вот и первые последствия захвата — три тела, валяющиеся у стены в коридоре, все залито кровью. Террористы казнили их, поставив на колени и выстрелив в затылок. Все погибшие были крепкими мужчинами. Может, пытались оказать сопротивление, может, так, запугивали остальных. Это уже пускай следователи разбираются, когда все кончится.
Пройдя через комнату с заложниками, которых, разделив на две группы, согнали в большой зал и упаковали в ошейники, скорее всего, со взрывчаткой, Радим посмотрел на террориста, который осуществлял контроль за пленниками. Обычный парень лет тридцати, не особо красивый, шрам на лбу, руки в татухах, среди которых и свастика нашлась, и скандинавские руны, короче, чего там только не было.
Редькин обнаружился там, где они с Ольгой и предполагали, в самом центре паутины. Тут был и спутниковый телефон, который вполне работал, и по которому он в данный момент разговаривал по-английски. Не сказать, что Вяземский хорошо знал язык, но все понял, обсуждался план ухода с данными, после подрыва комплекса. И пока разгребут завалы, он будет уже далеко. Кстати, своих подручных он вытаскивать не собирался, их тела должны были уверить тех, кто будет разбирать завалы, что все тут. Как он собирался выскользнуть из окружения и уйти, Радим не понял.
Закончив разговор на не очень хорошей ноте, террорист и предатель зло швырнул трубку на стол. Стукнувшись обрезиненным корпусом, она подскочила и замерла в самом центре.
С пару минут он курил, после чего вышел в зал с заложниками. Радим, озадаченный, потопал следом, не понимая, что ублюдку надо, и тут же пожалел, что не обездвижил его сразу, как закончился разговор с неизвестным абонентом.
Редькин выбрал симпатичную женщину лет тридцати в офисном костюме и, ухватив ее за волосы, потащил в сторону кабинета. Та плакала, кричала, умоляла, но ему было пофигу. Времени оставалось мало, поэтому, как только за уродом и его жертвой закрылась дверь, Радим приняв материальное воплощение, возникнув у них за спиной, работать рунами из под скрытности можно, но резерв расходуется гораздо активней, так что лучше так, поэкономней. Пленница ничего не увидела, поскольку закрыла глаза, так что, он остался незамеченным.
Мгновение руна паралича сковала обоих, оба были в сознании, но не могли и пальцем пошевелить. Женщину и так тащили за волосы по полу, ее ловить не было нужды, а вот тело Редькина он подхватил и уложил, чтобы тот не нашумел. Следующая руна отправила обоих в долгий сон. Уйдя в скрытность, Вяземский прошел через дверь, вернувшись в помещение с заложниками. Тут картинка слегка поменялась, террористов резко прибавилось, помимо охранника нарисовались еще двое, которые тащили провода к кабинету, в котором сейчас отдыхал Редькин.
В принципе, вопрос можно было решить прямо сейчас, сразу трое в минус, главарь уже отдыхает, останется последний, который наверняка приглядывает за входом в здание, но вот количество свидетелей удручало. Все заложники молча таращились на захватчиков.
Радим вздохнул и решил не мудрить. Он вернулся в кабинет и быстро оттащил тела за стол, так, чтобы с порога было не видно. После чего, сняв с себя сокрытие, вооружился пистолетом с глушителем, который валялся на столе. Нарисовав на двери руну прохода и сделав ее для себя полупрозрачной, он принялся наблюдать за троицей террористов. Те, наконец, оказались в одной точке, достали сигареты, закурили. Говорили по-русски без какого-либо акцента. Дистанция была до них смешной, всего четыре метра. Вскинув руку, Вяземский взял на прицел того, что стоял лицом к двери, и нажал на спуск. Ствол слегка подбросило вверх. Пуля, пройдя через неосязаемую дверь, угодила чуть ниже глаза. На ближайшего мужика в белом халате плеснула кровью и мозгами из развороченного экспансивкой черепа. Он инстинктивно отпрянул, забираясь в основную массу заложников. Боевик еще падал, а магазин в пистолете уже опустел, три тела повалились друг на дружку, заливая пол кровь. Отшвырнув ствол, Вяземский снова активировал руну скрытности, и, пройдя через дверь, направился на поиски последнего. С ним тоже проблем не возникло. Дикий оказался прав, тот сидел и, попивая газировку из разграбленного автомата, таращился на запертую дверь, на которую повесили внушительный заряд. Возникнув за спиной последнего живого террориста, Редькин не в счет, Радим перерезал тому глотку. Заряд он трогать не стал, не его забота, только сфоткал со всех сторон на старый ненужный телефон, чтобы у спецов было представление, с чем они имеют дело. Очистив кукри об одежду покойника, Радим убрал его в подмышечную кобуру и спокойно отправился восвояси, задача была выполнена.
Семь минут, и вот он спокойно шагает через зеркало в кабинет, где его ожидала Ольга.
— Редькин захвачен, остальные мертвы, — проинформировал он ее. — Вот тут фотки взрывчатки, что на дверях ведущих в корпус. Не хотелось бы, чтобы мужики случайно подорвались.
Несколько секунд Бушуева стояла и смотрела ему в лицо, после чего, сделав один быстрый шаг, решительно оплела шею руками и страстно поцеловала. И Вяземский ответил, ее губы были очень настойчивыми и жадными.
— Мне нравится такая награда, — когда она отпрянула, прокомментировал Радим, причем он почему-то даже не испытал никакой вины по отношению к Владе. — Но, не надейтесь, товщь подполковник, от полумиллиона я тоже не откажусь.
Ольга улыбнулась.
— Ты хочешь сказать, что мой поцелуй не стоит полмиллиона?
Радим понял, что его поймали в ловушку, но ответ нашелся.
— Он бесценен.
Бушуева подмигнула.
— Потом договорим. Все, я пошла, надо известить начальника управления, а тебе пора, только переодеться не забудь. Машина отвезет тебя назад. Спасибо, ты мне очень помог сегодня, и я тебе должна. И да, завтра в семь у нас ужин.
Радим на это только усмехнулся.
— Стоило ли отклонять предложение Москвы, чтобы на меня присели в родном Энске?
— Стоило, — уже от двери прокомментировала Ольга. — Во всяком случае, может, тебе понравится, если на тебя присяду лично я. — И, подмигнув, покинула комнату.