— Дошло наконец? — Александр Николаевич щелчком выбил из пачки новую сигарету. — А ты подумал, что этот закон придумали не мы, а наши «заклятые друзья», и стесняться в его применении они не будут? Более того, наверняка уже что-то или делают, или сделали![267]
— Но почему тогда этим занимаемся мы, в смысле МЭП? — Этот вопрос Шокин хотел задать уже больше года, но все не подворачивалась возможность. И уже как член ЦК КПСС спохватился: — Обороноспособность подрывать никак нельзя!
— Сроки! — веско ударил словом Шелепин. — Была у меня идея передать часть полупроводниковых фабрик Калмыкову и посмотреть, кто из вас лучше справится, но… — Председатель Президиума внимательно посмотрел прямо в глаза министра. — Я на тебя очень надеюсь, еще не поздно дать Штатам щелчок по носу. И потом… — На губах Александра Николаевича заиграла едва заметная улыбка. — Ты сам только что сказал: бардак в МРП с разработкой ЭВМ, налицо техническая, а возможно, даже политическая близорукость!
Не объяснять же, что «однажды в будущем» ВПК уже погубил экономику страны закапыванием ресурсов в бесконечные ряды танков, самолетов и прочих авианосцев. А обойти военных в оборонном министерстве не под силу даже президенту страны. Тем более этого и не потребовалось, Александр Иванович без лишних подробностей «проглотил наживку»:
— Спасибо! Доверие оправдаю! — Казалось, Шокин на глазах скинул не меньше десятка лет. Сами собой развернулись плечи. Но червь сомнения продолжал грызть: — Если ЦК прикажет…
— Генералов особо не бойся, но и зря не подставляйся, мало ли что. — Слова Шелепина сполна оправдали надежды Александра Ивановича на защиту от лишних посягательств: — Просто знай, что Устинов в курсе и мою позицию поддерживает. Ему не нужна техника, устаревшая на два поколения.
Тут Председатель Президиума слегка кривил душой, окончательно убедить министра обороны СССР в необходимости перехода на «гражданские» микросхемы, пусть изготовленные по специальным технологиям, до сих пор не удалось. Слишком это противоречило всему советскому опыту, в котором гражданские самолеты, вертолеты, автомобили и прочие трактора появлялись совсем наоборот, «по мотивам» военных изделий. Но издревле на Руси проще узаконить уже сделанное, чем получить разрешение. И Александру Николаевичу безотлагательно требовался прецедент, а именно микропроцессор, который бы оказался хорош настолько, что ни один генерал не смог бы затормозить разработку оружия на его основе.
— Что тогда с «Рядом» делать в НИЦЭВТ будут? — Шокин никак не мог оставить в покое соперников. — Как им отказывать в комплектации?
— А зачем?! — искренне удивился Шелепин. — Спорим, как только ты им покажешь первую ЭВМ на одной плате, им совсем иные элементы понадобятся. Так что погоди выполнять, отменят, — поделился он старой армейской шуткой.
— Собственно, вопрос в другом, — постарался сгладить свой промах министр. — Как это будет стыковаться с копированием IBM-360?
— Тут тоже потяни время, а там видно будет, — выдал решение Шелепин. — Хотя постой! — перебил он пытающегося что-то возразить министра. — Есть хороший вариант. Закупим комплектацию для первых версий за границей, будут спрашивать — смело обещай сделать стопроцентные аналоги, но года через три.[268]
Послезнание давало Шелепину уверенность — микропроцессорная гонка пришла в мир надолго. Компьютеры в будущем нужны буквально всем, а их производство так или иначе сводится к микросхемам. И главное: пришелец был уверен твердо и бесповоротно — ничего похожего на шкафы IBM-360 в его мире не используется.[269] Вернее, кое-где они оставлены под старые программы, но не более того. Даже могучие суперЭВМ выполнены в виде кластеров, на сотнях и тысячах вполне обычных, можно сказать бытовых, процессоров. А значит, нет смысла вкладывать большие ресурсы в заведомо устаревший «Ряд», проще потянуть время — а там «само рассосется».
— Понял, Александр Николаевич!
— Это не все, — снисходительно улыбнулся Председатель Президиума. — По кадрам ситуация следующая: как только будет готов микропроцессор, можешь собирать людей под массовое производство и внедрение ЭВМ, ну это примерно под то, что сделал Петр Воронов. Масштаб, я надеюсь, ты сам представляешь. Особенно присмотрись к коллективам из Прибалтики и с Кавказа, а то они еще десяток лет будут самостийные разработки вести в тупик. Но Украину не трогай, Глушков сразу побежит к Косыгину, а это пока лишнее. Что еще? — Шелепин на секунду замолчал, припоминая мелочи, и продолжил: — В общем, прикрою, насколько смогу. С Петром Вороновым сам поговорю, чтоб сидел пока как мышь под веником.
— В июне у нас будут микропроцессоры. — Министра начала бить дрожь, и он сам не мог понять — то ли от сдерживаемого восторга, то ли от чересчур свежего ветра.
— Вот и договорились… Черт! — Шелепин сам не заметил, как сигарета обожгла пальцы. — И покурить толком не смог на этом ветру! — Остаток сигареты по короткой дуге вылетел за ограждение. — Пойдем в зал! Там должны как раз горячее вынести!
Глава 12КУМУЛЯТИВНЫЙ ЭФФЕКТ
История наших взаимоотношений с товарищем Галустяном не закончилась на женской обуви. Он поставил своей целью отблагодарить меня и сделал это воистину по-советски, а именно — подкинув НИИ «Интел» так называемый «блатной» заказ на автоматизацию от знакомых нефтяников.
Откровенно говоря, поначалу я не горел желанием связываться с подобной работой, ведь на «Пульсаре» полным ходом шел запуск производства микропроцессора. Инженеры круглые сутки, как зэки тайгу, рубили рубилит — специальную пленку для изготовления масок. Но впряглась бухгалтерия — оказывается, с первого июля текущего, 67-го года новые веяния реального хозрасчета коснулись даже нас. Разумеется, речь близко не шла об отказе от планового финансирования и тем более урезании зарплат. Но в остальном прижали крепко: нужны деньги — бери кредит в мэповском «Электронбанке», хоть и под смешной процент, однако придется такую гору бумаг оформлять, что жесткий на финансы XXI век вспомнишь с ностальгией!
Поэтому выбор простой, прямо как при капитализме. Взять заказ и получить через год нормальную столовую-кафе-клуб-баню для сотрудников или дальше питаться непонятно чем. Да и расходы по «сноубордовому» увлечению надо было чем-то закрывать… Не идти же из-за этой чепухи за санкцией к Шелепину, право слово?!
Тем более что суть «халтурки» проста, как двигатель ГАЗ-21. Очевидно, что при проведении геологоразведки нужно знать, через какие породы проходит бур. Ранее я считал, что единственный путь — вытаскивать керны, в смысле столбики породы, из скважины и их внимательно изучать с микроскопом и химреактивами. Но, оказывается, кроме такого сложного и точного варианта есть масса куда более простых и быстрых способов, которые на профессиональном языке называются «электрическим каротажем». Или, упрощенно говоря, это выполненное по разным методикам измерение электрического или электромагнитного поля в скважине, которое проводят, запихивая в ранее пробуренную дыру специальный «снаряд».
Технология не слишком новая, была изобретена каким-то французом в начале века[270] и быстро стала популярной во всем мире. Не стал исключением и СССР, иностранцы подрядились работать на коммунистов с начала 30-х, трижды приезжал сам изобретатель, но на пользу сотрудничеству это не пошло. В печально знаменитом 1937-м его компанию цинично кинули, хорошо хоть обошлось без расстрелов, просто в жесткой форме выдворили из Советского Союза[271] без оплаты. После этого отечественные исследования темы не сказать чтобы прекратились вообще, но пропустили несколько принципиальных открытий и существенно замедлились. Однако спустя три десятка лет, после моих ли «записок о будущем» или после открытия Самотлора, в отрасль были вброшены колоссальные объемы валюты, импортная техника хлынула на геологов.
Вместо скудных цифр, часто вписанных в протокол на глазок со стрелочных приборов чуть не царских времен, на станциях появились самописцы, выводящие на лентах бумаги более-менее достоверную картину состояния недр. Разумеется, интерпретация данных каждой скважины не слишком большая проблема, но когда их собираются сотни и тысячи… Осознать общую картину — не хватит никакой головы, а так бы хотелось строить произвольный геологический разрез бескрайних просторов тайги! Инструмент есть — на ЭВМ 60-х годов и не такие задачи решают, вот только для превращения линии на бумаге в цифры на перфокарте нужно затратить уйму времени и сил.
Отсюда и задача для НИИ «Интел» — разработать устройство, принимающее данные электрического каротажа прямо «у дырки», параллельно с самописцем, и способное вывести их на перфоленту для дальнейшей компьютерной обработки. «Слишком все просто, — было моей первой мыслью после изучения техзадания. — Конечно, спасибо Ариусу Ваграмовичу за искусственно выдуманную работу специально для нас, но… Надо передать все ребятам да забыть».
Реальность напомнила о себе через пару недель, когда при традиционной утренней пробежке-инспекции в хозяйстве «двух Иванов» я наткнулся на тестирование электромеханического монстрика, который совсем не соответствовал моим первоначальным предположениям. Быстрые расспросы показали, что я сильно недооценил коварство геологоразведчиков. Во-первых, информация им нужна в жесткой привязке к глубине. Причем брать значения последней приходится чуть не прямо с мерного колеса, буржуйское оборудование не оборудовано дополнительными интерфейсами. Во-вторых, выводить данные на перфоленту, а поверх нее карандашом писать код станции, дату и координаты — как-то не комильфо, какая тут, к черту, автоматизация? Соответственно, нужна хотя бы цифровая клавиатура, через которую оператор сможет ввести данные перед записью. В-третьих, «канал», в смысле ленточка бумаги под самописцем, не один, их как минимум два, и хотелось бы предусмотреть возможность расширения.