— Знаете, я тоже буду с вами откровенен. Мне нужны деньги, а так как я не местный то даже не представляю, насколько велика предложенная вами сумма. Например, на нее можно купить снаряжение для дальней дороги и хорошую винтовку?
— Винтовку? — старик на мгновение задумался, затем пожал плечами. — Я не в курсе цен на оружие, но могу вас уверить, что тысяча флорендов сумма немалая.
— Ладно, — я растерянно потер переносицу, — отойдем от этого вопроса. Позвольте вас спросить нечто странное. Не могли бы вы мне помочь сделать какие-нибудь документы личности, чтобы в случае чего у стражей порядка не возникало лишних вопросов.
— Молодой человек, — вскинулся старик. — Я не имею дел с местным криминалитетом, а посему…
Он резко умолк и нервно сглотнув, судорожно выдохнул, потому как на моей ладони лежал другой камень превосходящий первый в несколько раз по размерам. Пододвинув к себе стул, он плюхнулся на него и, посмотрев на меня ошалелым взглядом, жалобно произнес.
— Я правда не могу вам в этом помочь. Я человек честный и всю свою жизнь старался избегать неприятностей с законом.
«Он говорит правду», — подала голос Колючка. — «А еще он очень растерян и напуган твоим напором».
«Понятно», — сказал я мысленно, а вслух добавил: — Ладно, извините меня, тысяча так тысяча, готов продать.
Я сжал кулак и уже собирался убрать второй камень обратно в карман, но старый ювелир меня остановил.
— Не торопитесь, молодой человек, — произнес он все тем же дрожащим голосом, а его взгляд просто не отрывался от моей руки. — Я действительно ничем не могу помочь в вашей просьбе, однако я не говорил, что не знаю таких людей. Не скажу, что знакомство с ними приятно, но в нашем деле иногда приходится пользоваться их услугами.
Он развел руками.
— Вы же только что сказали, что не имеете дело с криминалитетом.
— Так и есть, так и есть, — закивал старик. — Эти люди официально чисты перед законом и довольно уважаемы, но у них есть определенные связи…, - он посмотрел на меня многозначительным взглядом, — … ну вы же меня понимаете.
Я кивнул, а мысленно усмехнулся, все же навеянный некоторыми фильмами и книгами стереотип о том, что все ювелиры так или иначе связаны с преступным миром, сработал на все сто.
— Подходите скажем…, - он извлек из кармана кругляш часов на массивной цепочке и щелкнул их крышкой, — …скажем к шести вечера. До этого времени я свяжусь со своим знакомым и если вы договоритесь, то он поможет вам в вашей просьбе.
— Хорошо, — я шевельнул пальцами, на миг перейдя в режим ускорения, и камень просто исчез с моей ладони.
«Позер», — фыркнула Колючка, однако я не ответил на данный выпад, а, кивком попрощавшись со старым ювелиром, вышел из магазина.
Верховный чародей Родарии Салах Араск был высушенным скрюченным старикашкой, чей возраст, по словам некоторых знающих людей, давно перевалил за пару столетий. Тем не менее, об этом факте все говорили шёпотом, постоянно оглядываясь в страхе, что откуда-то из тени высунется тонкая покрытая желтой пергаментной кожей рука с длинными пальцами похожими на когтистые паучьи лапы и безжалостно придушит очередного сплетника. Так что главного чародея никто не любил, а вот боялись многие, особенно юные чародейки, только вступившие на путь изучения магических основ, ибо было известно, что Араск был особенно падок до молодых прелестниц. Порой он проезжал по магическим школам столицы с инспекцией, а понравившаяся ему чародейка навсегда исчезала в недрах его башни, взмывающей указующим перстом из самого центра города. И если раньше эти инспекции проходили рас в несколько лет, то в последние года они стали почти ежемесячными и только личное вмешательство правителя, помогло прекратить этот кошмар. Что сказал чародею на аудиенции правитель доподлинно было неизвестно, но после этого Салах вообще перестал появляться на людях, а ворота его башни сомкнулись, превратив ту практически в неприступную крепость. И все же в газетах нет-нет да проскальзывала новость о пропажи очередной девушки, но в основном это списывалось на окрестных маньяков и местных преступников, тем более что тела жертв, изуродованные до неузнаваемости, частенько находили на окраинах города, тогда как все «любимицы» чародея исчезали бесследно. И все же слухи о Черном Шпиле, его зловещем хозяине, творящем непотребную магию ради своих зловещих планов, постоянно муссировались среди жителей столицы, однако на самом деле большинство было просто сплетнями, реальность была намного проще, мрачнее и одновременно ужаснее.
Салах остановился у тонкого стрельчатого окна, бросил взгляд на загорающиеся в вечернем небе звезды, что-то недовольно пробормотал под свой крючковатый нос, затем судорожно потер руки и, противно хихикнув, двинулся дальше по коридору ведущему к небольшой двери окованной широкими медными полосами. Занеся свою руку над дверной ручкой, он замер в нерешительности. Араск в своей долгой жизни боялся всего лишь нескольких человек и один из них сейчас находился по другую сторону двери. Человек, маг, владеющий настолько странными и могучими силами, что даже одно его присутствие вызывало в старом чародее приступы дикой зависти и желания обладать подобной силой. Была бы его воля, он бы запер своего гостя в лаборатории, что занимала несколько подземных этажей башни, и медленно разделывал бы по кусочкам, тщательно изучая каждый из них в надежде познать источник этой невероятной силы. Пальцы чародея засучили в предвкушении, а на их кончиках заблестели огоньки заготовленных заклинаний, но холодный разум на этот раз возобладал над желаниями, подсказав, чем может обернуться подобная авантюра. Труп его нерадивого ученика, некогда попытавшего выступить против неожиданного гостя, до сих пор украшал одну из лабораторий искореженной нетленной мумией. Поэтому Араск спешно скинул заклинание, усилием воли выровнял потоки энергии, осторожно постучал и, не дожидаясь разрешения (в конце концов, он был у себя дома), распахнул дверь. Сидевший в глубоком кожаном кресле человек, чьи длинные седые волосы были собраны в аккуратный хвост и заколоты золотой заколкой, на конце которой тускло поблескивал темно-красный изумруд, оторвался от книги и вопросительно посмотрел на вошедшего.
— Мои люди нашли девушку, — сказал Араск, подходя ближе и останавливаясь в нескольких шагах от сидевшего. — Ее уже везут в столицу. Думаю, через пару дней она будет здесь.
— Хорошая новость, уважаемый, — Эндрис Варк захлопнул книгу. — Хозяйка будет довольна твоими услугами.
— Рад услужить Великой, — чародей согнулся в поклоне. — Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Кстати, охотники наткнулись в изменённых землях на странную эльфийку с темой кожей, говорят она очень красива и не менее строптива, ее доставят вместе с девушкой, не желаете взглянуть, уважаемый? Лично я в нетерпении и очень сильно хочу ее изучить…
Он засучил пальцами, противно захихикав при этом и заставив Варка невольно поморщиться.
— Благодарю, но ваши мутанты и химеры меня не особо интересуют. Да и вам бы я советовал сперва закончить все наши дела, а уж затем придаваться удовольствиям. Не забудьте, Хозяйка ошибок не прощает.
— О, я это помню, — развел пальцами Салах. — Не беспокойтесь, уважаемый, все будет готово вовремя.
— Замечательно.
Варк вновь открыл книгу, давая таким образом понять, что разговор закончен, однако Салах продолжал топтаться на месте, и не спешил уходить. Тем не менее, Эндрис углубился в чтение и, лишь перевернув пару страниц, вновь перевел внимание на старого чародея.
— Что-то еще? — спросил он недовольным голосом, скосив глаза.
— К-хм, — прокашлялся чародей. — Уважаемый, не могли бы вы мне вновь помочь в маленьком деле, а то, знаете ли, года….
— Кровь принесли?
Длинные пальцы мага двинулись самым причудливым образом, и в них появилась небольшая склянка до половины заполненная темной жидкостью, которую он и протянул Варку. Эндрис взял посудину, откупорил ее, провел перед носом, вдыхая терпкий аромат свежей крови и коротко кивнул.
— Пойдет.
Повинуясь движению его руки, кровь выскочила из посудины, повисла в воздухе и вдруг стала вытягиваться, вращаясь вокруг своей оси и превращаясь в некое подобие длинной иглы. Варк поднялся с кресла, взял эту странную иглу и, подойдя к Салаху, с размаху воткнул ее тому в спину ниже поясницы, после чего вернулся на свое место. Араск некоторое время стоял неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям, затем его сморщенное лицо расплылось в довольной улыбке.
— Я чувствую, как силы вновь вливаются в мои чресла, а посему спешу вас покинуть, уважаемый.
Дверь захлопнулась. Эндрис с ухмылкой посмотрел вслед чародею, покачал головой и, погладив набалдашник прислоненной к креслу трости, выполненный в виде головы демона, вновь вернулся к чтению.
Глава 8
Сайбрид Хара являлся одним из крупнейших ростовщиков Андары, причем во всех смыслах этого слова: его лавки оккупировали все кварталы, количество работающих на него людей исчислялось сотнями, а его объем его талии давно уже не выдерживал никакой критики. А еще он был его старым школьным товарищем и человеком, входящим не только в городские верхи, но и самые тайные низы города.
Зайф Углис остановился, снял котелок и, достав из кармана платок, вытер выступивший на лбу пот. День давно уже перевалил за середину, однако на улице было все еще довольно жарко, хотя пот ювелира прошиб не столько от жары, сколько от мысли о предстоящей встречи со «старым другом». Он несколько минут стоял на одном месте, опершись на потертую трость, затем решительно выпрямился и направился дальше, вдоль по узкой улочке, поросшей высокими раскидистыми кленами и огороженной высокими глухими заборами из беленого кирпича. Долги нужно было отдавать, а как бы это не хотелось Улгису признавать, но Сайбрид своим долгосрочным кредитом помог ему в трудную минуту. Наверняка эти деньги были нажиты незаконным путем, возможно на них была даже кровь честных граждан, но в то мгновение он не думал об этом, так как на кону стояла жизнь его единственной дочери. И вот теперь появилась возможность избавится от бремени этого долга и все благодаря странному незнакомцу с его необычным питомцем. Зайф снова остановился, затравленно огляделся и, подойдя к неприметной обшарпанной дверце опутанной густым плющом, взялся за вделанное в нее тяжелое металлическое кольцо и пару раз стукнул. Некоторое время ничего не происходило, хотя Углис всеми клеточками своего тела чувствовал скользящий по его лицу изучающий взгляд, который заставлял его нервничать еще больше, затем дверь с легким скрипом отворилась, а стоящий по другую сторону здоровенный детина с угрюмым насупленным лицом более подходящим горной обезьяне, приказал следовать за ним. Зайфу ничего не оставалось делать, как послушаться. Они прошли через целую анфиладу роскошных комнат пока не остановились у широкой двухстворчатой двери украшенной превосходной резьбой.