С утра Сагер вместе со следопытом и парой солдат отправились обследовать две из десятка отмеченных ранее на карте точек, Дворкин, выпросив у Эллара небольшой блокнот, занялся описанием каких-то обнаруженных им жуков, а Гувер с Баркиным присоединились к оставшимся солдатам, помогая им в обустройстве лагеря. Провозились почти до середины дня, в основном расчищая местность вокруг свое палатки, организуя отхожее место, выкладывая камнями кострище и заготавливая дрова из валежника и сухостоя. За этим занятием они и наткнулись на коммандера, который вместе с сестрой устанавливали странный темно-синий почти черный камень на небольшой сделанный из очищенных ветвей треножник. Заметив друзей, Эллар приветственно кивнул и жестом приказал отойти подальше.
— Что это? — спросил гном заинтересованно наблюдая за процессом.
— Талавир, или портальный камень, — пояснил Гувер, подпирая плечом ближайшее дерево. — Редкая вещь, да еще такой величины. Что ж, умно, думаю, гореть будет где-то полчаса. Господин профессор, вы беспокоились, что у нас мало людей для изыскательских работ, поверьте, сейчас они будут.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Вы же, наверное, знаете, что существуют маги, которые могут создавать порталы для перемещения. Правда обычно они получаются не особо большие и максимум пригодны для отправки какой-нибудь небольшой вещицы.
— Я знавал и такого, что мог перемещаться сам, правда недалеко, — вставил гном, пристраивая по другую сторону дерева.
— И я знавал. Однако для того чтобы переместить что-то большое, или много человек требуется долгая подготовка и десяток довольно сильных магов. Вот этот камень, — он кивком головы указал в сторону треножника, — позволяет создать подобный портал одному человеку.
— И откуда вы все это знаете? — лениво поинтересовался гном, выбирая сухие веточки из своей бороды забившиеся туда за то время пока они таскали валежник.
— Во время южной компании на островах наши маги пользовались подобными для переброски отрядов. Насколько мне известно, обходилось это удовольствие недешево, но быстрая переброска позволяла лучше реагировать на возникающие опасности и не раз выручала наши войска, — пояснил Гувер, внимательно наблюдая за явно заканчивающимися приготовлениями Эллара.
— Хм, господин полковник, вы хотите сказать, что сейчас наш друг эльф откроет прямой портал к себе домой?
— Именно.
— Так, стоп, — гном нахмурился. — А зачем тогда все это путешествие? Зачем мы сюда тащились, били ноги, рисковали своими шеями, не доедали, в конце концов?
— Вот последнее вам явно пошло на пользу, — усмехнулся Гувер. — Впрочем, я немного неправильно выразился. К себе домой это не значит, что он откроет портал прямиком в столицу, расстояние все же имеет значение и немалое. Думаю, даже с талавиром им с сестрой его не вытянуть. Скорее соединятся с каким-нибудь ближайшим форпостом куда заранее перекинули нужных людей и оборудование.
— И все же я не понимаю…, - не унимался гном.
— Господин профессор, поверьте, я тоже многого не понимаю, но стараюсь не задавать лишних вопросов и вам не советую. Знаю только одно — эльфы нам не друзья. И я не имею ввиду Эллара и его сестру, тут наоборот, думаю только благодаря им мы все еще живы.
— Постарайтесь объяснить, — густые брови Тойрана сдвинулись к переносице.
Гувер тяжело вздохнул, на миг закатив глаза, словно вопрошая небеса «с какими болванами мне приходится иметь дело», но, тем не менее, пояснил.
— Все дело в политике. Понимаю, что это не ваша стезя, господин Баркин, но давайте посмотрим на все случившиеся с позиции эльфов. Так вот, думаю, что задержание нас Тайнуром с последующей передачей властям было для них сродни удару ниже пояса, особенно когда они узнали кто мы такие на самом деле. Как ни крути, но вы вместе с господином Сагером известные фигуры в научном мире даже на этом континенте, да и господин Дворкин весьма уважаемый человек. Казни они нас или посади в тюрьму и дипломатического скандала не избежать, а во что он выльется даже богам не известно. Конечно, можно было сделать это по-тихому — яд в бокал, нож в бочину, трупы за борт, чисто. Однако все тайное когда-нибудь становится явным и кто бы ни принимал решение о нашей дальнейшей судьбе, ему этот закон подлости наверняка хорошо известен.
— Предположим, но причем здесь наше участие в этой экспедиции?
— А вот это правильный вопрос, господин профессор, — сказал Гувер. — Ответ один — случайность. Я тут говорил как-то с Элларом и его сестренкой, не напрямую, но слово там, оговорка здесь…Примерная картина такова: Республика давно готовила эту экспедицию и наше появление в столице незадолго до ее отправки — чистая случайность, которой некие силы в эльфийском правительстве не преминули воспользоваться для выхода из щекотливой ситуации. Ну, смотрите сами, они связываются с нашими дипломатами и говорят: «да, многоуважаемые господа Баркин, Сагер и Дворкин у нас и горят желанием продолжить свои исследования, а мы им в этом готовы оказать всевозможную помощь и даже снарядить экспедицию, причем в знак доброй воли за свой счет». Все довольны, лица сохранены, жмут руки, пьют вино за здравие королевы эльфов и нашего императора.
— И в чем подвох? — задумчиво поинтересовался гном, продолжая хмуриться.
— В том, что дорога дальняя и некие весьма любопытные ученые могли просто не добраться до своей цели. Знаете, дорога дальняя и весьма опасная: укус змеи, шальная пуля, кто-то может поскользнуться на камне и свернуть себе шею…
— Кажется, я понимаю, — гном уже стал мрачнее тучи. — Однако вы сказали, что мы должны быть благодарны Эллару. Интересно почему?
— Это чисто мое предположение, — сказал полковник, отрывая кусочек длинной травины и суя его в рот, — однако я уверен, что именно коммандер как-то убедил свое начальство в нашей пользе для их группы. Почему он это сделал, не спрашивайте, не знаю, но думаю, что именно благодаря ему мы все еще живы.
— Значит поэтому вы отказались уходить?
Гувер молча кивнул, не став рассказывать Баркину о неожиданном ночном разговоре с Расраком, в котором подручный Неллары напрямую предупредил его об этом.
Гном хотел было еще что-то спросить, но в это время Эллар вскинул руку, выставив ее перед собой с растопыренными пальцами, а другую протянул к кристаллу талавира, заставив тот замерцать призрачно-белым светом. Посереди небольшой поляны, на краю которой стоял треножник вспыхнул бледно-зеленый вихрь, который принялся медленно вытягиваться в струну, то и дело причудливо изгибаясь в разные стороны. Эндрю, наблюдающий за всем этим действом, мысленно отметил, как побелели от напряжения костяшки пальцев эльфа, а по лицу покатились крупные капли пота. Видимо Неллара это тоже заметила, так как в свою очередь вскинула руки в точно таком же жесте и вихрь стал постепенно успокаиваться, пока не замер, превратившись в тонкий вращающийся столб, который резко развернулся в некое подобие огромного «окна» затянутого дымной пленкой, сквозь которую едва угадывались очертания каких-то массивных предметов. Поверхность окна колыхнулась, пошла волнами и из него появился эльф в офицерской форме. Увидев Эллара, он вскинул руку в солдатском приветствии и сделал шаг в сторону, пропуская появившихся из портала солдат тащащих какие-то ящики, ведущих под уздцы впряженных в груженые повозки лошадей.
— Сколько ж их тут? — пробормотал Баркин, наблюдая за прибывающими, количество которых росло с каждой минутой.
— Думаю около квадранта, — ответил Гувер, жуя травинку, но заметив вопросительный взгляд своего собеседника, пояснил: — Около ста человек. Только вот талавир почти догорел.
Он вынул травинку и указал ею на кристалл, что уменьшался на глазах, исходя целыми снопами искр, которые то и дело устремлялись к окну портала. Видимо Эллар был такого же мнения, потому как что-то крикнул на эльфийском все еще стоящему неподалеку офицеру и тот, понимающе кивнув, поспешно «нырнул» в портал. Через минуту на поляну, лязгая гусеницами и натужно пыхтя паровым двигателем, вполз экскаватор, следом за которым проследовал небольшой трактор, после чего портал с протяжным воем схлопнулся, а коммандер вместе с сестрой обессиленно опустились на землю, переглядываясь и тяжело дыша.
Дернитовые оковы, тонкими полосками охватывающие ее шею и запястье, причудливым корсетом обвившие грудь, жгли огнем при каждом резком движении, сбивая потоки внутренних энергий, переплетая их в причудливые жгуты, отчего все кости ломило точно зубы от глотка ледяной воды, заставляя тело корчиться от боли. Впрочем, Гая давно не чувствовала эту боль, ибо боль потерь, раскаленной иглой засевшая в сердце, была куда сильнее. Сперва Нея, затем Лекс — она потеряла все и теперь даже мысль о возможной мести трижды проклятому Варку больше не прельщала, не вела ее за собой, не была той целью, ради которой следовало жить, ибо жизнь в одночасье лишилась всякого смысла и всех своих красок. Осталась лишь боль и память — воспоминания о тех днях счастья и любви, что судьба подарила ей после встречи с Лексом…. порой они обжигали куда хуже, чем вгрызавшийся в тело дернит. Одинокая слеза скатилась по щеке и сорвалась вниз, разбившись о плиты холодного пола.
— Я не думал, что ту в ком течет моя кровь, смогут остановить такие слабые оковы.
Голос похожий на шелест далекого ручья, заставил Гаю вздрогнуть и с трудом разлепить глаза.
— Это ты, — прохрипела она.
Фигура призрачного старика опустилась на одно колено, а его рука скользнула по ее волосам, взъерошив их легким ветерком.
— Ты изменилась, девочка моя.
— Это все друг Лекса, какой-то бог.
— Да уж, — прозрачные губы мага изогнулись в улыбке. — У него всегда были странные знакомства. Однако сейчас я хочу поговорить не об этом. Почему ты остановилась, почему не идешь дальше?
— Куда дальше? — Гая приподнялась на одной руке. — Куда идти, старик? Зачем? Я все потеряла…все…смысла нет, надежды нет, все тлен и пустота.
Ее голова вновь коснулась пола, а волоса разлетелись по плитам, подняв в воздух частицы пыли.