— Это ты так решила, — образ старика стал бледнеть. — Ты просто изгнала из своего сердца надежду….верни ее, почувствуй…..найди то место, где Лекс впервые встретил белую хищницу. Передай ему…
Образ поблек и растворился в воздухе.
— Кому передать? — всхлипнула Гая. — Кому, глупый ты призрак…
Дверь камеры с едва заметным скрипом отворилась, пропуская внутрь сгорбленного старикашку в темно-коричневой замызганной мантии.
— Привет, моя дорогая, — вкрадчиво пошипел он. — Наконец-то я выбрал время, дабы посмотреть на свое новой сокровище. Прости, что заставил ждать.
Его тонкие пальцы засучили в воздухе, словно лапы огромного паука. Магичка бросила на него равнодушный взгляд, но промолчала, чувствуя лишь, как накатила новая волна равнодушия.
— Красивая, необычная, какие белые, — старый чародей опустился рядом с ней на колени и принялся перебирать пальцами спутанные волосы девушки. Не бойся, милая, я тебя не трону. Не сразу…
Его рука скользнула по ее плечу и тут же отпрянула, словно в испуге.
— Ты не обычное создание, — старикашка явно был озадачен. — Но магии не чую, тут другое, тут созидание.
Он вновь засучил пальцами, что-то бормоча себе под нос и Гая почувствовала, как вокруг нее завибрировал воздух от плетений незнакомых заклинаний.
— Необычная, очень ценная. Что делать? Не простое создание…чье создание? Что делать?
Чародей заметался по камере, которая больше была похожа на заброшенный класс с остатками парт и школьной доски, к одной из стен которого неведомый шутник прикрепил несколько проржавевших от крови кандалов.
— Можно много узнать, понять. А ее тело, а запах, сделать своей, — он замер словно от какой-то пришедшей в голову идеи и быстро закивал своим мыслям, продолжая бормотать: — Сделать своей, чудное создание, своей, моей….
Он вновь потянул свои паучьи пальцы к девушке и вдруг резко выпрямился, затем медленно повернулся к двери, словно к чему-то прислушиваясь. Пришедшие с ним охранники, укутанные с головы до ног в темные одежды, так что видны были лишь глаза, да кисти рук, отскочили от двери, выхватывая из складок своих одеяний небольшие барабанные пистолеты и короткие изогнутые кинжалы.
Дверь резко распахнулась, и в ее проеме показался один из тех охотников, что доставил ее в эту темницу.
— Мой господин, — только и успел произнести он, а затем захрипел, расширенными от ужаса глазами смотря на выглянувший из груди багровый кончик клинка, который вдруг налился ярко красным, вспыхнул, и тело охранника буквально взорвалось, разлетевшись клочьями тлеющего пепла.
Затем в дверь шагнула тень, метнулась к удивленно вскинувшейся девушке, а до боли знакомый голос заставил сердце на мгновение дать сбой, а затем «запеть» от счастья.
— Милая, с тобой все в порядке.
Гая выглядела похудевшей и изможденной, белоснежные волосы сбились в грязные колтуны, темно-серая кожа приобрела нездоровый белесый оттенок. Она словно слепой кутенок ткнулась в мои ладони и счастливо улыбнулась.
— Погоди секундочку, милая, — шепчу я и поворачиваюсь к своим противникам, скидывая с себя покров невидимости.
Так, кто у нас тут? Старикан в балахоне, видать тот самый старый знакомый Флорины, и пара крепких ребят закутанных с ног до головы в темно-серые мешковатые одежды так, что видны лишь кисти рук украшенные причудливой татуировкой, да глаза, пристально смотрящие сквозь щели маски скрытой под обмотанным вокруг головы платком.
Стоило мне появиться, как пистолеты в их руках дружно вздрогнули, выплёвывая в меня порцию свинца (или чем они там были у них заряжены) так что мне пришлось уходить в режим ускорения, дабы избежать новых отверстий в моей и так не очень целостной тушке. Вот только контратаковать я не успел, так как эти странные воины откинули пистолеты и кинулись в ближний бой, видимо решив положиться на свои короткие изогнутые дугой клинки. Черт, какие шустрые! Если и уступают мне в скорости, то ненамного и стиль боя интересный, в основном резкие малозаметные выпады исподтишка, когда нападающий находится вне зоны твоего внимания и сразу уход, дабы избежать контратаки. Все это идет на бешеной скорости, так что мне приходится вертеться как ужу на сковородке, отбивая сыплющиеся с двух сторон удары. И все-таки одного я подловил довольно быстро. Он попытался парировать удар катаны своим мечом, который, судя по вьющимся вокруг его лезвия потокам энергии, скорей всего был зачарован, однако бедняга не знал, что у меня в руках не простое магическое оружие. Мой клинок даже не замедлил своего бега, а пройдя сквозь металл подставленного меча, вошел в плечо, перечеркнув наискосок и развалив его от шеи до пояса. Его напарник тут же отскочил в сторону и, подхватив с пола брошенный ранее небольшой тупорылый револьвер, выстрелил. Катана вырвалась у меня из рук и со звоном покатилась по полу. Твою ж! Ладно. Я тоже цапнул пистолет из кобуры и мы вновь сошлись в ближнем бою, нанося удары руками и ногами, раз за разом пытаясь пристрелить друг друга. Удар, блокировка, уклонение, грохот выстрела над ухом, пуля проходит рядом со щекой, едва обжигая ее. Пытаюсь достать его коленом, уходит, вскидывает пистолет, я блокирую левой рукой, в свою очередь, уходя с линии выстрела. Контакт плотный, мы почти танцуем друг с другом, плетя вязкую паутину боя, что не дает свободу действий противнику. Плохая схватка, непредсказуемая, любая ошибка — смерть. И все же. Я резко выкидываю правую руку с зажатым в ней пистолетом вперед, целясь ему промеж глаз, но сайсинер «утекает» вниз, чтобы тут же ловко уклониться от моего мощного апперкота левой. В результате меня по инерции разворачивает, что на миг открывает спину для удара и мой противник естественно спешит этим воспользоваться, лишь в последний момент замечая легший на сгиб руки ствол пистолета. Выкуси в упор. Три хлопка, затворная рама почти лениво откатывается назад, выплевывая все еще дымящиеся обрубыши гильз. Я остановился, шумно выдохнул, приводя немного сбившиеся дыхание в порядок, затем нарочито медленно сунул пистолет в кобуру и, подойдя к катане, подобрал ее с пола. Меткий был подлюка, попал прямо в гарду, хорошо, что выдержала, иначе лечить бы мне сейчас раздробленную руку…
— Ты кто такой?! Что тебе тут надо?! — визгливый голос, заставил меня вернуться в реальность и задумчиво покоситься на чародея, длинные пальцы которого буквально горели огнем заготовленных заклятий.
Интересно, почему он меня не атаковал? Нет, весь наш бой, конечно, занял минуты две, три, но неужели ему потребовалось столько времени для подготовки заклинаний? Растерялся? Испугался? Впрочем, все равно. Я взмахнул клинком, зажигая пламя на его лезвии.
— Он мой, забыл?
Я повернул голову в сторону вошедшей в комнату Флорины, руки которой до локтя были оплетены молниями и, равнодушно пожав плечами, вложил меч в ножны. Маг же завидя вошедшую, как-то совершенно по собачьи заскулил и неожиданно бухнулся на колени, протянув руки в умоляющем жесте.
— Великая, я не виноват, пощади.
— А кто виноват? — лицо Зейнары напоминало перекошенную маску полную злобы и презрения. — Кто, скажи, и я накажу именно его.
Я хмыкнул и, подойдя к Гае, которая с интересом наблюдала за происходящим, быстро освободил от остатков оков, затем помог подняться, после чего вновь повернулся к Флорине.
— Дальше без меня справитесь?
— Да, не мешай.
Ответ резкий и беспрекословный. Что ж, одна баба с волчонком свозу…. А нам действительно пора.
Я сидел у окна и рассеяно смотрел на проплывающий мимо пейзаж. Поезд уже миновал промышленные окраины родарской столицы и теперь бодро бежал среди холмов и полей, периодически ныряя в темноту тоннелей. Заняться было совершенно нечем. Гая с Колючкой оккупировали диванчик напротив и банально дрыхли, не обращая внимания на шумную компанию молодежи в соседнем купе, перестук колес и периодические пронзительные гудки паровоза. С того времени как мы покинули башню прошло около недели, проведенных нами в небольшой уютной гостинице на краю города, и только к концу этого времени эльфийка стала помаленьку отходить от всего произошедшего. Как оказалось, сильно ее не мучали и даже кормили вполне сносно, однако из-за долгого ношения дернита она едва держалась на ногах. Пришлось побегать по местным аптекам, знахарям и магазинчикам различных магических штучек, собирая нужные ей для лечения ингредиенты, а затем помогать с приготовлением различных мазей и настоек. Вот тут-то энциклопедические знания моей драконицы пришлись как нельзя кстати, это чешуйчатое справочное бюро буквально засыпало нас различными рецептами и советами, порой приводя Гаю в какой-то детский восторг. Вскоре эта парочка стала просто «не разлей вода» частенько проводя половину дня за праздной болтовней о том, о сем и мне приходилось мысленно затыкать уши, ставить ментальные барьеры или сбегать куда подальше. Впрочем, постепенно Колючка подстроилась, видимо вычислив наши персональные частоты и перестав транслировать свою мыслеречь в широком диапазоне, так что в моей голове наступила блаженная тишина, нарушаемая лишь весельем собственных «тараканов».
Вообще-то я намеревался задержаться на более долгое время, но неожиданно сама Гая настояла на скорейшем продолжении нашего пути к Рамиону, заявив, что ее вновь посетил призрак старого мага. Я, конечно, возражал, говоря, что ей надо лучше восстановиться, хотя подсознательно чувствовал ее правоту, так как проклятый метроном в башке вновь ожил и с удвоенной силой принялся вести свой непонятный отчет.
Я покосился на безмятежное лицо спящей магички, вздохнул и, поднявшись, потянулся за висевшим на крючке кителем.
— Что-то случилось? — спросила Гая, не открывая глаз.
— Нет, просто решил пройтись до вагона-ресторана, посмотреть, что у них там в меню, а то, когда сюда ехал, одними супами кормили.
— Будет что-то вкусненькое — купи.
— Хорошо, — я накинул на плечи китель и распахнул дверь.
Надо заметить, что в отличие от тех купе, что я повидал у нас на Земле и которые всегда напоминали мне тесные клетушки, здесь это были скорее небольшие комнаты с удобными диванчиками и даже собственным санузлом, так что ехать было одно удовольствие. В принципе всю еду можно было заказать прямо в купе, для этого там был усыновлён звоночек вызова официанта, но мне просто захотелось размять ноги. Быстро пройдя через два вагона, я наконец оказался в нужном мне месте и, оглядевшись, уселся за один из свободных столиков, благо народа было всего три человека.