Хозяйка поместья хотела было рассказать об услышанном мужу, но представила, как он, презрительно скривив лицо, начнёт упрекать, что она или специально всё выдумала, дабы умалить его заслуги перед семьёй, или по причине слабости женского ума поняла всё неправильно. Напрямую называть жену «дурой» чейз Виян, помня предупреждение тестя, больше не рисковал. Приняв решение, чейза Лизия отмахнулась от пустого занятия мужа и забыла о нём.
Но вот сейчас, после слов дочери о связанном юноше, что убеждал всех в своей невиновности, вдруг вспомнила. Женщина воткнула иглу в полотно и спросила у Адеи:
– Куда солдаты отвели того парня?
– В подвал…Туда, где раньше бочки пустые хранились, – девушка сразу поняла, о ком матушка спрашивает, и непонятно чему обрадовалась.
– Они его сильно били? – всё ещё не понимая, зачем выспрашивает подробности о бандите, задала следующий вопрос чейза Лизия.
– Только толкали, чтобы шёл быстрее. Говорили, что хотят на эшафот перед герцогом красавчиком представить. Куском мяса он после казни будет, – сказав это, девушка всхлипнула. – Матушка, он правда не похож на злодея.
– Много ты их видела, – проворчала баронесса, поднимаясь. – Пойду посмотрю, что там… э-э-э-э… Работу дворовых проверю.
– Я с тобой! – вскочила Адея, от которой не укрылась наивная хитрость матушки. – Я точно знаю, где его заперли.
Подвальное окошко, находившееся почти вровень с землёй, было таким узким, что в него даже решётку не вставили – необходимости не было. Если мыши или крысы залезут вдруг, то пусть и кошки следом пробираются, чтобы с вредителями расправиться. А больше туда никто не втиснется. Даже солнечный свет на маленький пятачок перед окном, затенённый со всех сторон высокими стенами соседних построек, проникал с трудом.
– Это здесь, – прошептала Адея и опустилась на колени, пытаясь заглянуть внутрь сумрачного помещения, но ничего не увидев, позвала: – Эй, ты здесь?
– Да… – ответ хоть и был чётким, но голос хриплый и едва слышный. – Вы кто?
– Я дочь хозяев поместья. Чейзита Адея. А ты кто? – всё так же тихо ответила девушка.
– Барон Арпак Грэйский, леди. Только бумага, подтверждающая мой титул, осталась у леди Элии.
Голос из подвала стал более различимым. То ли пленник подошёл поближе к окну, то ли боялся, что его не услышат.
– Вы видели Элию? – теперь уже не выдержала чейза Лизия и тоже упала на колени перед окном. – Он жива?
– Я мясо варил, – донеслось из подвала, – только соль не нашёл. Хотел было дойти до деревни и там попросить или купить, но тут эти… с копьями налетели. Кричат, что на мне кровь невинной убитой… нет, не так. Невиновно убит…
– Невинно убиенной, – подсказала Адея.
– Да, так они говорили. А я им, что кабан сам виноват и первым напал на нас с леди Элией. Тогда они и вовсе обрадовались и потащили меня сюда. А леди Элия там, в пещерке спала. Спужалась она кабана очень.
Кажется, пленник что-то ещё говорил, только чейза Лизия подхватила дочь под локоть и потащила в узкий проход между строениями – ей показалось, что кто-то за ними следит. Неприятное это чувство – пристальный взгляд готового убить человека.
– Элия жива! – чуть не плача от радости, обняла девушка мать. – Надо её найти, а барона… Надо же – барон! А барона срочно отпустить. Матушка, идем к отцу, пусть он исправит ошибку.
Только чейза Лизия не торопилась бежать в дом. Она то и дело оглядывалась, словно желала что-то увидеть, и на собственном подворье, где ей, казалось бы, бояться нечего, пряталась в тени.
– Думаю, Адея, отец твой нам ничем не поможет. Но мы всё исправим, хоть и сделаем по-другому, – попыталась она успокоить дочь.
– Как? Как сделаем? – требовала немедленного ответа от нерешительно озиравшейся матушки девушка. – Скажи мне.
– Да, жёнушка, скажи. Мне тоже интересно, как ты мне на этот раз навредить хочешь?
Из узкого прохода, откуда они сами несколько минут выскользнули, вышел чейз Виян. А следом за ним протиснулись четыре наёмника во главе с Капитаном.
Глава 25
Задвинув Адею себе за спину, нахохлившаяся чейза Лизия стала похожа на квочку, защищающую своего цыплёнка от хищников.
– Послушай, Виян, рано или поздно, но о твоём неблаговидном поступке узнают. Зачем тебе неприятности? Отпусти барона и…
Закончить фразу ей не позволил дружный хохот окруживших их с дочерью мужчин. Кто-то сдержанно хихикал, кто-то ржал, широко открывая рот, капитан довольно ухмылялся в усы, а супруг едва не бился в истерике.
– Ты что, правда поверила россказням этого полудурка? Барон, убивший кабана! Вот же рассмешил-то! Да максимум, с кем этот свинопас может справиться – с поросёнком-недоростком, отбившимся от сельского стада, – размахивал руками перед лицом женщины рыцарь, не обращая внимания на то, что слюна из его рта летит во все стороны, заставляя окружающих отступить подальше.
– Даже если это не так, зачем подвергать невинного человека страшной казни? – баронесса не оставляла попыток достучаться до благоразумия мужа.
– Затем, чтобы герцог понял, что я единственный достойный человек на пост префекта Марпати. Нынешний был старым, ещё когда я на него работал, а сейчас и вовсе из ума выживает. Придумал тоже – лечебницу для бедняков строить и собирает на это пожертвования. Кому они нужны, его нищие? Сдохнут, туда им и дорога. Останутся одни добропорядочные горожане, которые сами за своё лечение заплатить смогут. Я буду помогать тем, кто сможет платить, а не тем, кто засоряет собой город. У меня уже и отряд есть!
Последняя фраза прозвучала как заявление маленького хвастливого мальчика сверстникам о своей непобедимости, в то время, когда за спиной стоит взрослый телохранитель. Правда, на лицах солдат отряда было не почтение, а едва скрываемое презрение. Охрана у чейза Вияна есть ровно до того момента, пока есть чем платить.
Понимая, что разговоры и уговоры напрасны, чейза Лизия, взяв дочь за руку, попробовала пройти к выходу из тихого дворового закутка, ставшего для женщин ловушкой. Но рыцарь заступил им дорогу:
– Отцу побежала жаловаться? Вот только на сей раз не получится!
Схватив дочь за вторую руку, он резко притянул девушку к себе, причинив ей боль и заставив вскрикнуть. Совершенно не обращая внимания на состояние дочери, чейз Виян продолжил:
– Я обещал барону, что слова тебе плохого не скажу и пальцем не трону. Но в нашем договоре ничего не было объявлено о моей дочери – чейзите Адеи. Предлагаю сделку, дорогая жёнушка: ты сидишь безвылазно, тихо, как мышь, в своих покоях до тех пор, пока герцог будет гостить в городе. Да и потом помалкиваешь о делах моих, в которые ты так неудачно сунула свой длинный уродливый нос. – Сказав это, рыцарь лицемерно преувеличенно изобразил испуг, даже рот ладонью прикрыл, словно сожалеет о вылетевших словах, но тут же засмеялся, зло глядя прямо в глаза жены: – Согласись, дорогая, что мои слова о твоём носе не могут быть оскорблением. Это просто то, что я вижу на твоём лице. Так вот, если ты меня не послушаешь и, как всегда, сделаешь по-своему, то я… – чейз Виян на мгновенье задумался, а потом вдруг обратился к Капитану. – Ты же не женат, насколько я знаю?
– Нет, господин.
Рыцарь удовлетворённо кивнул и продолжил:
– … тогда я отдам Адею в жёны Капитану, – и, повернувшись к командиру наёмников, спросил: – Женитесь на моей дочери? Приданое за девчонкой мать даст хорошее.
– Отец! – пискнула бедная девушка, замирая от ужасной перспективы стать женой уродливого, грубого солдата, годившегося ей если не в деды, то в отцы точно. – Пощадите!
– У матери своей милости проси, – фыркнул рыцарь, наслаждавшийся страхом и унижением близких.
Он прекрасно видел, что не только дочь, к которой он был абсолютно равнодушен, пребывала в панике, но и ненавистная жена едва сдерживается, чтобы не разрыдаться от безысходности ситуации.
– Я сделаю всё, что ты захочешь. Только оставь идею выдать Адею замуж по своему выбору, – побледневшие губы чейзы Лизии произнесли эти слова почти бесстрастно, но в глазах отчётливо читалось отвращение к этому низкому человеку.
Кажется, понимая, что тем самым она выдаёт своё отношение к мужу, баронесса склонила голову и опустила глаза долу.
– Тогда бери дочь и эту свою… крысу замковую, что всё вынюхивает в моём доме, а потом барону докладывает, и закрываетесь в твоих покоях. Поняла?
– Я поняла, супруг мой.
Голос ровный, будто неживой, спина прямая, как у куклы деревянной, только рука так крепко прижимает дочь к своему телу, что явно живой не отдаст. Лучше убьёт, чем позволит любое насилие над ребёнком.
– Вы о женитьбе с великородной чейзой Адеей пошутили, мой господин? – спросил Капитан нанимателя, когда женщины скрылись из глаз.
– Ну отчего же… Мне нужны верные люди, а во все времена дружественные союзы подтверждались брачными. Сейчас дочь слишком молода, а вот года через два… Ты же не прочь стать моим зятем и породниться с бароном дю Лесстион, Капитан? – рыцарь жизнерадостно осклабился, демонстрируя наёмнику свое расположение, но думая о том, что славная наживка получилась из никчёмной девчонки. Сразу на две крупные рыбы.
Элия проснулась поздно. Должно быть, непривычное тело, переутомлённое сильным выплеском силы, нуждалось в покое и сне. Есть хотелось так, что готова была ветки жевать, отбирая их у ослика. Но, по счастью, сваренное вчера мясо, спрятанное в прохладе пещеры, было ещё пригодно в пищу. Осталось только приготовить отвар, и поздний завтрак будет готов.
Занимаясь нехитрыми делами походного хозяйства, девушка старалась не думать об исчезновении спутника. Но всё равно нет-нет, да мысленно задавала вопрос: «Где ты, Арпак?» и, что удивительно, каждый раз получала ответ. Не конкретный с указанием места, а слабый зов в ту сторону, куда они и направлялись. Её тянуло в Марпати.
Обойдя по большой дуге деревню, которая не внушала доверия, Элия выбралась на достаточно оживлённый тракт, забралась верхом на ослика, поглубже надвинула шаперон, пряча лицо от солнца и нескромных взглядов, и не спеша потрусила туда, куда тянуло чувство долга и т