— Ну, это он переборщил, — укоризненно заметила мисс Марпл. — Кстати, один вопрос есть у меня.
— Да?
— Как у нее насчет детей?
— Детей? У нее только один ребенок. Умственно отсталый, в Америке, его держат в лечебнице. Вы про это спрашиваете?
— Нет. Это, конечно, очень печально. Такие трагедии случаются, и винить в них некого. Я не про это. Я про детей, о которых идет речь в этой статье. — Она постучала по лежащим перед ней газетам. — Которых она усыновила. Если не путаю, два мальчика и девочка. В одном случае ей написала письмо многодетная мать, имевшая на воспитание детей мало денег, и сама предложила ей взять одного ребенка. Про эту историю трубили все газеты, и все писали какую-то слащавую чушь. Что мать, мол, правильно поняла материнский долг и что ребенок теперь будет жить в прекрасных условиях, получит отличное образование, его ждет хорошее будущее. А насчет двух других мне почти ничего выяснить не удалось. Один, как я поняла, был иностранным беженцем, а другая — из какой-то американской семьи. Марина Грегг всех их усыновила в разное время. Хотелось бы знать, что с ними случилось.
Дермот Крэддок с любопытством взглянул на нее.
— Странно, что вы об этом подумали, — сказал он. — Ведь и меня мысль об этих детях смутно беспокоит. Но как вы их связываете с этой историей?
— Насколько я понимаю, они с ней не живут?
— Я думаю, они всем обеспечены. Да что там думать, в законе об усыновлении об этом сказано прямо. Скорее всего, она открыла для них фонд и перевела туда деньги.
— Выходит, когда она… устала от них, — подытожила мисс Марпл, сделав легкую паузу перед словом «устала», — она просто выкинула их вон. Лишив всей роскоши, среди которой они выросли, всех преимуществ. Так?
— Может быть, — с сомнением произнес Крэддок. — Точно не знаю. — Он продолжал взирать на нее с любопытством.
— Дети ведь, знаете ли, — мисс Марпл кивнула, словно соглашаясь с собой, — все тонко чувствуют. Взрослые и представить себе не могут, насколько тонко. Дети остро переживают, если их обидят, откажутся от них, посягнут на их права. Преимуществами всего не заменишь. И образованием тоже, и уютным жилищем, и твердым доходом, даже толчком в карьере. Такая рана не заживает.
— Согласен. Но думаю, что… по-моему, это несколько притянуто за уши… А вы что об этом думаете?
— Ну, далеко идущих выводов я не делала, — сказала мисс Марпл. — Просто хотелось бы знать, где эти дети сейчас, сколько им лет. Из того, что я здесь вычитала, следует, что они вполне взрослые.
— Это мы выясним, — медленно проговорил Дермот Крэддок.
— Я вовсе не хотела вас беспокоить и совсем не уверена, что эта моя мысль чего-то стоит.
— Выясним, — повторил Дермот Крэддок. — Не помешает. — Он что-то черкнул в своей книжке. — На мой список взглянуть хотите?
— Тут я едва ли смогу вам помочь. Я почти никого из них не знаю.
— Буду вас просвещать по ходу дела. Поехали. Джейсон Радд, муж (мужья всегда на первом месте среди подозреваемых). Все в один голос твердят, что Джейсон Радд ее обожает. Это само по себе подозрительно, согласны?
— Вовсе не обязательно, — ответствовала мисс Марпл с достоинством.
— Он активно пытался скрыть тот факт, что отравить на самом деле хотели его жену. Полиции он об этом и словом не намекнул. Неужели он считает нас ослами, которые сами до этого додуматься не могли? Нам первым делом пришло в голову именно это. Во всяком случае, мне он дал такое объяснение: боялся, что разговоры об этом дойдут до его жены и она ударится в панику.
— Она из тех, кто ударяется в панику?
— Да, она неврастеничка, легко выходит из себя, подвержена нервным вспышкам, перепадам настроения.
— Но это вовсе не значит, что она трусиха, — заметила мисс Марпл.
— С другой стороны, — продолжал Крэддок, — если она хорошо знает, что отравить собирались именно ее, ей может быть известно и кто это сделал.
— Думаете, она знает отравителя, но не хочет его называть?
— Я просто говорю, что такое возможно, а раз так, задаешь себе вопрос: почему нет? Допустим, она не хочет, чтобы мотив, суть всей истории, стал известен мужу.
— Интересно, — сказала мисс Марпл.
— Вот еще несколько имен. Секретарша Элла Зелински. Исключительно деловая и компетентная молодая дама.
— Думаете, у нее роман с мужем хозяйки? — спросила мисс Марпл.
— Почти не сомневаюсь, — заявил Крэддок. — Но почему так думаете вы?
— Ну, такое бывает часто, — сказала мисс Марпл. — Значит, от большой любви к бедной Марине Грегг она не страдает?
— Что вполне может быть мотивом для убийства, — заключил Крэддок.
— Секретарши и помощницы часто влюбляются в мужей своих хозяек, — продолжала мисс Марпл, — но мало кто из них решается соперницу отравить.
— Исключения всегда бывают. Дальше, там были два местных фотографа и еще дамочка из Лондона плюс двое газетчиков. Они почти наверняка ни при чем, но мы все равно их проверим. Еще была женщина, когда-то бывшая женой второго или третьего мужа Марины Грегг. То есть Марина его у нее увела, и та отнюдь не была в восторге. Но с тех пор прошло одиннадцать или двенадцать лет. Трудно представить, что она приехала на это сборище специально, чтобы отомстить Марине за старую обиду. Был также некий Ардуик Фенн, когда-то близкий друг Марины. Они много лет не виделись. Никто не знал, что он сейчас в этих краях, и его появление было большой сенсацией.
— Она могла вздрогнуть, когда увидела его?
— Вполне.
— Вздрогнуть — и испугаться.
— «Вскричав: «Злой рок!» — застыла вдруг…» — процитировал Крэддок. — Именно. Дальше. Взад-вперед носился Хейли Престон, делая свою работу. Очень словоохотлив, но ничего определенного не слышал, не видел, не знает. И всячески это подчеркивает. Что-нибудь конкретное в голову приходит?
— Не сказала бы, — ответила мисс Марпл. — Но интересных вариантов много. И все же хочется подробнее узнать о детях.
Он с любопытством взглянул на нее.
— Дались вам эти дети, — выговорил он. — Хорошо, постараюсь выяснить.
Глава 13
1
— Едва ли это мэр, — с затаенной надеждой произнес инспектор Корниш.
Он постучал карандашом по листу с именами. Дермот Крэддок усмехнулся.
— А хотелось бы? — спросил он.
— Еще как, — признался Корниш. — Напыщенный ханжа и лицемер! Им все сыты по горло. Строит из себя святошу, каких свет не видывал, а сам вовсю пользуется своим положением да и в лапу берет вот уже сколько лет!
— И что, вы не можете его взять за воротник?
— Нет. Уж больно ловок мерзавец. Умудряется оставаться в рамках закона.
— Да, свалить все на него было бы соблазнительно, — согласился Дермот Крэддок. — Но, боюсь, Фрэнк, эту голубую мечту придется выбросить из головы.
— Знаю, — сказал Корниш. — Теоретически возможно, что это он, но реально — едва ли. Кто у нас там еще?
Мужчины заглянули в список. В нем было еще восемь имен.
— Этот список полон, на этот счет у нас нет сомнений? — В голосе Крэддока слышалось именно сомнение.
Корниш не замешкался с ответом:
— Я уверен, что этот список — полный. После миссис Бэнтри пришел викарий, следом за ним — Бэдкоки. На лестнице было восемь человек. Мэр с женой, Джошуа Грайс с женой из «Лоу фарм». Дональд Макнейл, местный репортер. Двое гостей из США, Ардуик Фенн и Лола Брюстер, кинозвезда. И фотограф из Лондона, делает снимки с претензией, она расположилась прямо на лестнице. Если брать на вооружение версию миссис Бэнтри насчет «застывшего взгляда» Марины Грегг, значит, надо выбирать из этого списка. Мэра, к сожалению, придется исключить. Грайсов тоже — они никогда в жизни не выезжали за пределы Сент-Мэри-Мид. Остаются четверо. Местный журналист — вряд ли, девушка-фотограф находилась в доме уже полчаса, так что с какой стати у Марины возникла запоздалая реакция? Кто остается?
— Зловещие незнакомцы из Америки, — подытожил Крэддок, едва заметно улыбнувшись.
— Именно.
— Согласен, лучших подозреваемых у нас пока что нет. Явились они неожиданно. Ардуик Фенн — это старая любовь Марины, они не виделись бог знает сколько лет. Что до Лолы Брюстер, она когда-то была женой третьего мужа Марины Грегг, который развелся с ней и ушел к Марине. Бракоразводный процесс, насколько мне известно, отнюдь не протекал гладко и безболезненно.
— Пожалуй, в списке подозреваемых она на первом месте, — решил Корниш.
— Вы так считаете, Фрэнк? Ведь прошло почти пятнадцать лет, она сама с тех пор дважды была замужем.
— Этих женщин разве поймешь?
— Так-то оно так, — согласился Дермот. — И что?
— Но ведь червоточина между этими дамами явно осталась?
— Возможно. Но я от этой версии не в восторге. А как насчет тех, кто обслуживал гостей и обносил их напитками?
— «Застывший взгляд» набил вам оскомину? Что ж, насчет обслуги мы выяснили. За питание отвечала компания «Маркет бейзинг», она как раз и занимается обслуживанием таких приемов. В доме всем заправлял дворецкий Джузеппе; еще были две местные девушки из студийной столовой. Я их обеих знаю. Особым умом не отличаются, но вполне безвредные.
— Значит, все ложится на мои плечи? Ладно, первым делом поговорю с журналистом. Вдруг он что-то видел? Потом поеду в Лондон. Там встречусь с Ардуиком Фенном, Лолой Брюстер и девушкой-фотографом… как там ее?.. Марго Бенс. Может быть, что-то заметила она.
Корниш кивнул.
— Готов ставить на Лолу Брюстер, — сказал он. Потом с любопытством взглянул на Крэддока: — Вы, я вижу, в нее не слишком верите.
— Меня смущает техническая сторона дела, — пробурчал Дермот. — Как она могла незаметно подсыпать яд в бокал Марины?
— Сделать это было трудно любому. Надо быть безумцем, чтобы отважиться на это.
— Согласен, безумцем, но в случае Лолы Брюстер — еще большим безумцем, чем все остальные.
— Почему? — не понял Корниш.
— Важная гостья. Звезда, знаменитость. Наверняка все на нее пялились.
— Что верно, то верно.
— Едва она появилась, все наверняка поразевали рты, принялись подталкивать друг друга локтями и перешептываться, а когда Марина Грегг и Джейсон Радд с ней поздоровались, ее, конечно же, передали на попечение секретарей. Так что, Фрэнк, отравить коктейль ей было сложнее, чем остальным. Какой бы ловкой она ни была, все равно кто-нибудь мог заметить. И провернуть этот номер ей было совсем не просто.
— Как и всем остальным.
— Не в такой степени. Взять, к примеру, Джузеппе. Он отвечает за напитки и бокалы, разливает коктейли и обносит гостей. Ему ничего не стоило бросить в бокал щепотку или горсть таблеток «Калмо».
— Джузеппе? — Фрэнк Корниш задумался. — Вы считаете, это он?
— Причины подозревать его пока нет, — сказал Крэддок. — Но она может найтись. Какой-нибудь серьезный мотив. Да, я считаю, он вполне мог это сделать. Он или еще кто-то из обслуги. Правда, на месте убийства никого из них не было — увы.
— Может, кто-то поступил работать в «Маркет бейзинг» специально ради этого?
— То есть замыслил убийство гораздо раньше? Мы пока ничего не знаем, — устало произнес Крэддок. — Совершенно ничего. И не узнаем, пока не вытянем хоть что-нибудь из Марины Грегг или ее мужа. Они должны что-то знать, должны подозревать кого-то — но они не хотят нам говорить. А почему — неизвестно. В общем, нам еще искать и искать.
Сделав паузу, он продолжал:
— Если сбросить со счетов «застывший взгляд» — скажем, это простое совпадение, — есть и другие люди, которые могли подсыпать в бокал отраву. Например, секретарша Элла Зелински. Она тоже наполняла бокалы, что-то подавала гостям. Уж за ней никто наблюдать бы не стал. Это относится и к подтянутому молодому человеку… забыл, как его зовут. Хейли… Хейли Престон? Да, именно. И она, и он без труда могли это сделать. Собственно, захоти кто-нибудь из них избавиться от Марины Грегг, большое скопище народу — это самый безопасный для них вариант.
— Еще кто-нибудь?
— Ну, муж, как водится, — сказал Крэддок.
— Опять, значит, беремся за мужей, — с легкой усмешкой произнес Корниш. — Мы ведь сначала грешили на этого бедолагу Бэдкока, пока не поняли, что отравить собирались Марину. Теперь подозреваем Джейсона Радда. Хотя с виду он ей сильно предан.
— Да, есть у него такая репутация, — согласился Крэддок. — Но в чужую душу не влезешь.
— Если бы он хотел от нее избавиться, не проще ли развестись?
— Конечно, проще и естественнее, — согласился Дермот. — Но в этой истории могут быть свои подводные камни, о которых нам ничего не известно.
Зазвонил телефон. Корниш поднял трубку.
— Что? Да? Соедините. Да, он здесь, — послушав несколько секунд, он прикрыл рукой трубку и взглянул на Дермота. — Мисс Марина Грегг, — сказал он, — чувствует себя гораздо лучше. Она готова ответить на наши вопросы.
— Тогда я пошел, — заторопился Дермот Крэддок, — пока она не передумала.
2
В Госсингтон-Холле Дермота Крэддока встретила Элла Зелински. Как всегда, деловитая и энергичная.
— Мисс Грегг ждет вас, мистер Крэддок.
Дермот не без интереса взглянул на нее. С самого начала Элла Зелински показалась ему интригующей особой. Не лицо, а мумия, сказал он себе тогда. Она с подчеркнутой готовностью ответила на все его вопросы. Ему не показалось, будто она что-то от него скрывает, но что у нее на уме, каково ее истинное отношение к случившемуся… Сквозь броню ее выдающейся деловитости было не пробиться. Может, она и правда ничего не знает; может, знает куда больше, чем говорит. Ясно одно: хотя доказательств никаких — она влюблена в Джейсона Радда. Он сам говорил, что для секретарш такое — неизбежный профессиональный риск. Возможно, за этим не стоит ровным счетом ничего. Но тут, по крайней мере, просматривается мотив, к тому же она явно что-то скрывает. Может, любовь? Или ненависть? Или просто чувство вины? Не исключено, в тот день ей подвернулась возможность, и она ею воспользовалась, а может, все хладнокровно продумала заранее. Ей-то все проделать было как раз несложно. Быстро, но неторопливо она движется среди гостей, что-то им говорит, передает бокалы с коктейлями, забирает пустые, а сама при этом следит за бокалом, который Марина поставила на стол. А потом, когда явились нежданные гости из Штатов, когда Марина радостно и удивленно вскрикнула и встретила их, пожираемая множеством глаз, Элла спокойно и без помех подбросила в бокал роковую дозу. Да, для этого нужны крепкие нервы, дерзость и быстрота. Но все это как будто при ней. Подбрасывая яд в бокал, она не стала бы затравленно озираться по сторонам. Преступление было бы совершено с простотой и блеском и почти наверняка увенчалось бы успехом. Но его величество шанс распорядился иначе. В переполненной комнате кто-то толкнул Хитер Бэдкок под руку. Коктейль из ее бокала выплеснулся, и Марина, со свойственной ей импульсивной любезностью хозяйки, быстро предложила гостье свой бокал, стоявший нетронутым. И смерть настигла другую.
«Н-да, все это чистая теория, да еще здорово притянутая за уши», — сказал себе Дермот Крэддок, обмениваясь вежливыми формальностями с Эллой Зелински.
— Хотел задать вам один вопрос, мисс Зелински. Готовкой занималась фирма «Маркет бейзинг»?
— Да.
— Почему выбор пал на нее?
— Не знаю, — Элла пожала плечами. — Кулинария в мои обязанности не входит. Мистер Радд, насколько мне известно, решил, что лучше обратиться к местной фирме, чем к лондонской. С нашей точки зрения, прием был не такой уж и большой.
— Ясно.
Он смотрел на нее, а она стояла, чуть нахмурив лоб и наклонив голову. Хороший лоб, решительный подбородок, фигура вполне могла бы выглядеть сладострастной, будь ей такое позволено, жестко очерченный алчный рот. А глаза? Он взглянул на них и слегка удивился. Веки почему-то покрасневшие. Уж не плакала ли она? Похоже. Но ведь она явно не из тех, кто ударяется в слезы. Словно прочитав его мысли, она подняла голову, достала носовой платок и как следует высморкалась.
— Вы простужены, — прокомментировал он.
— Нет, это не простуда. Сенная лихорадка. Своего рода аллергия. В это время года она донимает меня всегда.
Раздался низкий гудок. В комнате стояло два телефонных аппарата: один — на столе, другой — на столике в углу. Загудел последний. Элла Зелински подошла к нему и сняла трубку.
— Да, — сказала она, — он здесь. Сейчас я его приведу. — Она положила трубку на место. — Марина ждет вас.
3
Марина Грегг приняла Крэддока в комнате на втором этаже. Конечно же, это была ее собственная гостиная, соединенная со спальней. Наслушавшись рассказов о ее расшатанных нервах и общем упадке сил, он ожидал увидеть издерганную, взвинченную и полубольную женщину. Марина полулежала на диване, но голос ее звучал бодро, а в глазах мелькали живые огоньки. Почти никакой косметики, но он никогда не дал бы ей ее лет… Поразительно красивая женщина, прямо-таки лучится красотой. Изысканные линии щек и скул, прямые волосы естественно обрамляют лицо. Глаза удлиненные, цвета зеленоватой морской волны, тонко подведенные брови — тут было что-то от искусства, но верх брала все же природа, верх брали ее теплая и радушная улыбка, ее колдовские чары. Она сказала:
— Главный инспектор Крэддок? Знаю, мое поведение просто непростительно. Ради бога, извините меня. После всего этого ужаса я совершенно расклеилась. Могла бы взять себя в руки, но не взяла. Мне очень стыдно.
Улыбка, печальная и нежная, засветилась в уголках ее рта. Она протянула руку, и он принял ее.
— Ваше состояние, — успокоил ее он, — вполне объяснимо.
— Но ведь огорчены были все. Я не имела права переживать больше, чем остальные.
— Не имели?
С минуту она глядела на него, потом кивнула.
— Да, — сказала она, — вы очень проницательны. Конечно же, имела.
Она потупила взор, длинным указательным пальцем негромко постучала по диванному валику. Он вспомнил, что видел этот жест в одном из ее фильмов. Жест, казалось бы, вполне безобидный, но был в нем какой-то скрытый смысл. Какое-то томное размышление.
— Я трусиха, — сказала она, не поднимая глаз. — Меня кто-то хотел убить, а умирать совсем не хочется.
— Почему вы решили, что кто-то хотел вас убить?
Глаза ее широко распахнулись.
— Ведь это был мой бокал… мой коктейль… в него подсыпали отраву… Этой несчастной глупой женщине он достался по ошибке. Вот в чем весь ужас, вся трагедия. К тому же…
— Да, мисс Грегг?
Похоже, желания продолжать эту тему у нее поубавилось.
— У вас есть и другие причины думать, что предполагаемой жертвой были вы?
Она кивнула.
— Какие же, мисс Грегг?
Минутку помолчав, она сказала:
— Джейсон считает, что я вам должна обо всем рассказать.
— Значит, ему вы доверились?
— Да… Поначалу я не хотела… но доктор Гилкрист меня просто заставил. И тогда я поняла, что Джейсон думает то же, что и я. Он так считал с самого начала, но… занятно это… — Грустная улыбка снова завязала ее губы бантиком. — Он не говорил мне, потому что не хотел меня тревожить. Представляете? — Марина неожиданно взбодрилась, выпрямила спину. — Мой дорогой Джинкс! Неужели он считает, что я полная идиотка?
— Но почему же вы решили, мисс Грегг, что кто-то хотел убить вас?
Она помолчала, потом резко выбросила руку к сумочке, раскрыла ее, вытащила оттуда листок и сунула ему в руку. На нем была всего одна машинописная строчка:
«В следующий раз тебе не уйти».
Крэддок встрепенулся:
— Когда вы это получили?
— Когда я вышла из ванны, это лежало на моем туалетном столике.
— Выходит, кто-то в доме…
— Не обязательно. Кто-то мог забраться на балкон снаружи и подкинуть записку. Наверное, этот кто-то хотел меня еще сильнее запугать, но не тут-то было. Я разъярилась, как кошка, и немедля послала за вами.
Дермот Крэддок улыбнулся:
— Да, скорее всего, автор этого послания такого не ожидал. Вы впервые получили нечто подобное?
Марина снова заколебалась. Потом сказала:
— Нет, не впервые.
— Расскажите, пожалуйста, про другие случаи.
— Дело было три недели назад, когда мы только переехали. Записку принесли не сюда, а на студию. Смех, да и только! Текст даже не напечатали. Написали от руки, крупными буквами. Там было всего три слова: «Готовься к смерти». — Она засмеялась. Кажется, в этом смехе слышалось приближение истерии. Но веселилась она вполне искренне. — Такая глупость, — сказала она. — Не так уж редко приходится получать записки от психов, с угрозами и всякое такое. Я даже подумала: уж не религиозная ли тут подоплека? Вдруг у кого-то зуб на киноактрис? В общем, я разорвала эту бумажку и выбросила в мусорную корзину.
— А вы кому-нибудь об этом сказали, мисс Грегг?
Марина покачала головой:
— Никому, ни слова. У нас тогда не шла сцена, которую мы снимали. И я ни о чем другом не могла думать. Так или иначе, я решила, что это либо глупая шутка, либо какой-нибудь религиозный фанатик.
— А еще записки были?
— Да. В день приема. Кажется, мне передал ее кто-то из садовников. Кто-то, мол, попросил его об этом, отвечу ли я прямо сейчас? Ну, я решила, там что-нибудь по поводу приема. Разорвала конверт. А там записка: «Сегодня твой последний день на этой земле». Я скомкала бумажку и сказала: «Ответа не будет». Садовник пошел было, но я его вернула и спросила, кто же принес письмо? Он ответил: человек в очках, на велосипеде. Ну, что я должна была делать? Решила, что это очередная дурацкая выходка. Мне и в голову не пришло, что угроза подлинная.
— Где эта записка сейчас, мисс Грегг?
— Понятия не имею. На мне было яркое итальянское шелковое платье — кажется, я скомкала записку и сунула в карман. Но сейчас ее там нет. Может, выпала.
— И вы никого не подозреваете, мисс Грегг? Кто автор записок? Вы этого не знаете даже сейчас?
Еe глаза широко раскрылись — детская невинность и изумление. Это привело его в восторг, но не убедило.
— Откуда мне знать? Посудите сами, откуда же мне знать?
— Думаю, у вас на этот счет могут быть вполне конкретные мысли, мисс Грегг.
— Их нет. Уверяю вас.
— Вы — человек знаменитый, — сказал Дермот. — Очень знаменитый. Добились в жизни настоящего успеха. В своей профессии и в личной жизни. В вас влюблялись мужчины, они хотели на вас жениться, женились. К вам с ревностью и завистью относятся женщины. Любившие вас мужчины бывали вами отвергнуты. Согласен, поле довольно широкое, но что-то предполагать вы должны. Кто мог писать эти записки?
— Да кто угодно.
— Нет, мисс Грегг, не кто угодно. Кто-то один из большой группы людей. Кто-нибудь вполне скромный и незаметный: костюмер, электрик, служанка. Или, наоборот, кто-то из ваших друзей или так называемых друзей. В любом случае какие-то предположения на этот счет у вас должны быть.
Открылась дверь, и вошел Джейсон Радд. Марина повернулась к нему и умоляюще вскинула руки:
— Джинкс, дорогой, мистер Крэддок убежден, что я должна знать автора этих кошмарных записок. А я его не знаю. Тебе это прекрасно известно. Его не знаем ни ты, ни я. Мы и понятия не имеем, кто он.
«Сразу все выложила, — подумал Крэддок, — не дала ему даже рта раскрыть. Почему такая спешка? Чтобы он не проговорился?»
Джейсон Радд, хмурый больше обычного, с темными кругами под глазами, подошел к ним. Взял руку Марины в свою.
— Знаю, инспектор, вам это кажется невероятным, — сказал он, — но это чистая правда: мы с Мариной ничего об этом не знаем.
— То есть вы те самые счастливые люди, у которых нет врагов? — В голосе Дермота отчетливо слышалась ирония.
Джейсон Радд вспыхнул:
— Враги? Это очень библейское слово, инспектор. Уверяю вас, что никакие враги в библейском смысле мне в голову не приходят. Люди, которые тебя не любят, которые жаждут обойти тебя на повороте, при случае сделать тебе пакость, люди злобные и жестокие — эти люди есть. Но подсыпать яд в бокал — это нечто совсем другое.
— Только что я спросил у вашей жены, кто мог написать эти записки или быть их вдохновителем. Она сказала, что не знает. Но поскольку за записками последовало действие, круг резко сужается. Ведь кто-то действительно положил яд в бокал. Это, знаете ли, могли сделать немногие.
— Я ничего не видел, — буркнул Джейсон Радд.
— Я тоже, — откликнулась Марина. — Естественно, если бы я видела, как что-то кладут в мой бокал, я бы не стала из него пить.
— Знаете, не могу отделаться от впечатления, — мягко произнес Дермот Крэддок, — что вам известно чуть больше, чем вы мне говорите.
— Это неправда! — воскликнула Марина. — Джейсон, скажи, что это неправда!
— Уверяю вас, — заговорил Джейсон Радд, — что я в полнейшем и совершеннейшем недоумении. Все это просто фантастика. Я мог бы считать, что это была шутка… оказавшаяся неудачной… роковой, а шутник и не думал о таких последствиях…
В голосе его слышался легкий вопрос, потом он покачал головой:
— Нет. Вижу, вас такое толкование не устраивает.
— Хочу спросить еще кое о чем, — сказал Дермот Крэддок. — Вы, конечно, помните, когда пришли мистер и миссис Бэдкок. Сразу же после викария. Насколько я понимаю, мисс Грегг, вы встретили их так же тепло и дружелюбно, как и остальных гостей. Но от очевидца мне известно, что, поприветствовав их, вы посмотрели через плечо миссис Бэдкок и увидели нечто, сильно вас встревожившее. Правда ли это, и если да, то что же вы увидели?
— Конечно, неправда, — быстро сказала Марина. — Встревожило? Что могло меня встревожить?
— Это я и хочу выяснить, — терпеливо произнес Дермот Крэддок. — Мой свидетель говорит об этом с полной определенностью.
— Кто этот свидетель? И что он видел, он или она?
— Вы смотрели на лестницу, — сказал Дермот Крэддок. — По ней поднимались гости. Журналист, мистер Грайс с женой, почти всю жизнь прожившие в этой деревне, мистер Ардуик Фенн, только что приехавший из Штатов, мисс Лола Брюстер. Вы расстроились, увидев кого-то из этих людей?
— Говорю вам, я совсем не расстроилась, — почти рявкнула она.
— Тем не менее вы совершенно забыли о миссис Бэдкок. Она вам что-то говорила, но вы даже ее не слышали, потому что смотрели куда-то мимо нее.
Марина Грегг взяла себя в руки. Она заговорила быстро и напористо:
— Сейчас я вам все объясню. Если вы имеете представление об актерской игре, вы меня легко поймете. Наступает момент, даже если ты хорошо знаешь свою роль… собственно, обычно это как раз и происходит, когда роль ты знаешь очень хорошо… так вот, ты начинаешь вести ее машинально. Улыбаешься, двигаешься и жестикулируешь как нужно, произносишь слова с отработанной интонацией, но мысли твои бродят где-то далеко. И вдруг в какую-то минуту — провал, ты отключился настолько, что не знаешь, на каком месте в пьесе ты находишься, какие строчки должен произнести в следующую секунду. Автомат отключился, ты забыл свою роль! Это со мной и произошло. Физически я слабовата, муж это подтвердит. У меня сейчас довольно напряженное время, меня изматывают съемки, всякие дурные предчувствия по поводу нашего фильма. И мне хотелось, чтобы этот прием прошел на ура, хотелось быть милой, приятной и радушной для всех без исключения. Но поскольку всем говоришь одно и то же, начинаешь делать это машинально, потому что и тебе все говорят одно и то же. Как им давно хотелось с тобой встретиться. Как они однажды видели тебя у выхода из театра в Сан-Франциско или летели с тобой в одном самолете. В общем, всякую ерунду, но ведь надо всем приятно улыбаться и что-то отвечать. Так вот, это происходит машинально. Ты не думаешь, что именно сказать, потому что все это ты уже говорил много раз. Ну и вдруг на меня, видимо, накатила усталость. Мозг словно застлало пеленой. Тут я поняла, что миссис Бэдкок рассказывала мне какую-то длинную историю, которую я пропустила мимо ушей, и теперь она возбужденно смотрит на меня, а я стою и молчу и не говорю того, чего от меня ждут. Это была просто усталость.
— Просто усталость… — медленно повторил Дермот Крэддок. — Вы настаиваете на этом, мисс Грегг?
— Да. Странно, что вы не хотите мне верить.
Дермот Крэддок повернулся к Джейсону Радду.
— Мистер Радд, — начал он, — я думаю, вам легче понять меня, чем вашей жене. Меня очень и очень беспокоит безопасность вашей жены. На ее жизнь было совершено покушение, она получала записки с угрозами. Согласитесь: это значит, что существует некто, кто был здесь в день приема, а возможно, и сейчас где-то неподалеку, некто очень близкий к этому дому и ко всему, что в нем происходит. Возможно, человек этот, кем бы он ни был, слегка не в своем уме. И дело не только в угрозах. От угроз, как говорится, еще никто не умирал. Но ведь этот человек не остановился на угрозах. Была совершена намеренная попытка отравить мисс Грегг. Разве вы не понимаете, что при этих обстоятельствах попытка обязательно повторится? Есть только один способ обеспечить безопасность мисс Грегг. Вы должны дать мне все возможные ключи к разгадке. Я не утверждаю, что вы знаете этого человека, но у вас должна быть какая-то догадка, какое-то смутное предположение. Почему вы не хотите сказать мне правду? Понимаю, возможно, вы сами ее не знаете, тогда убедите жену, чтобы правду сказала она. Прошу вас об этом в интересах ее безопасности.
Джейсон Радд медленно повернул голову.
— Ты слышала, что сказал инспектор Крэддок, Марина? — произнес он. — Ему кажется, что есть нечто, известное тебе и не известное мне. Если это так, прошу тебя господом богом — не глупи. Если у тебя есть хоть крошечное подозрение, скажи нам.
— Нет у меня никаких подозрений! — почти фальцетом прокричала она. — Почему вы мне не верите?
— Кого вы боялись в тот день? — спросил Дермот.
— Никого.
— Мисс Грегг, среди тех, кто поднимался по лестнице, было двое ваших старых друзей, они явились неожиданно, вы давно их не видели и никак не ожидали увидеть в тот день. Это мистер Ардуик Фенн и мисс Брюстер. Может быть, у вас возникли какие-то особые чувства, когда вы увидели их на лестнице? Вы ведь не знали, что они приедут?
— Мы даже не знали, что они в Англии, — вставил Джейсон Радд.
— Я была в восторге, — сказала Марина. — В полнейшем восторге!
— Вас привело в восторг появление мисс Брюстер?
— Ну… — Она быстро взглянула на него, заподозрив неладное.
— Лола Брюстер, насколько мне известно, — сказал Крэддок, — в свое время была женой вашего третьего мужа, Роберта Траскотта?
— Да.
— Он развелся с ней, чтобы жениться на вас.
— Ну, это известно всему свету, — нетерпеливо бросила Марина Грегг. — Не думайте, будто вы раскопали что-то новое. Вокруг этой истории тогда подняли шумиху, но в конце концов все окончилось мирно.
— Она вам не угрожала?
— В некотором роде… да. Господи, сейчас попробую объяснить. Ведь такие угрозы никто не принимает всерьез. Была вечеринка, она много выпила. Кажется, попадись ей тогда под руку пистолет, она, может, и выстрелила бы в меня, закрыв глаза от страху. Но, к счастью, пистолета под рукой не оказалось. А с тех пор столько воды утекло. А такие чувства, они ведь недолговечны. Проходят как не было. Я права, Джейсон?
— Думаю, что да, — согласился Джейсон Радд. — И хочу заверить вас, мистер Крэддок, что Лола Брюстер просто физически не могла отравить коктейль моей жены. Почти все время я находился рядом с Лолой. И подумать, что Лола внезапно, после долгих лет хороших отношений, специально приезжает в Англию, в наш дом, чтобы подсыпать яд в бокал моей жены… Нет, это полный абсурд!
— Что ж, я приму во внимание вашу точку зрения, — сказал Крэддок.
— Учтите, что она не могла сделать этого физически. Она не была даже рядом с местом, где стоял бокал Марины.
— А другой ваш гость… Ардуик Фенн?
Джейсон Радд ответил не сразу.
— Ардуик Фенн — наш очень старый друг, — сказал он. — Мы не виделись бог знает сколько лет, хотя иногда обменивались письмами. На американском телевидении это крупная фигура.
— Вы тоже считаете его старым другом? — обратился Дермот Крэддок к Марине.
Она заговорила несколько сбивчиво:
— Да, о да. Он… он был моим добрым другом всегда, но последние годы мы совсем не виделись. — Она вдруг затараторила: — Если вы думаете, что я подняла голову, увидела Ардуика и испугалась, то это полная чепуха. Полнейшая. Почему мне его пугаться, с какой стати? Мы всегда были большими друзьями. Когда я неожиданно его увидела, мне было очень, очень приятно. Это был чудесный сюрприз, я уже вам говорила. Просто чудесный сюрприз. — Вскинув голову, она взглянула на Крэддока, взглянула с живостью и вызовом.
— Спасибо, мисс Грегг, — спокойно поблагодарил ее тот. — Если вдруг пожелаете довериться мне чуть больше, я сильно рекомендую это желание осуществить.