А потом я нашёл в своей ленте Фейсбука[5] текст какой-то девочки, до сих пор не понимаю, как это случилось. Там была такая небольшая исповедь на тему её отношений с каким-то парнем. И это тот самый случай, как с песней «Счастье», когда я читаю пост и понимаю, что это стихотворение, что у него внутри заложен ритм. Я порублю немножко – и это будут строчки. Она украинка, кстати, потому что там упоминается «Киевское море»: «Когда среди цветов, подарков, Киевского моря он говорит: “Нам надо бы расстаться“».
И вот я скопировал этот текст, вставил себе в Word. А за это время дурацкий Фейсбук обновил ленту… Я бесконечное количество раз пролистывал туда и обратно, искал пост, чтобы указать автора, потому что понял, что не упущу этот текст, что он станет нашей песней. Девочка писала просто про свою жизнь. И этот не литературный, а просто бытовой текст репостнул кто-то из её друзей, являющийся моим другом, – так запись появилась у меня в ленте. Я много интервью давал после этого, но до сих пор не нашёл эту девочку. Может быть, книжка поможет? Я с удовольствием поделюсь авторскими.
В итоге мы подложили нашу с Заранкиным музыку, которую не взяли для сцены в сериале, под эти строчки. Получилось классно, трагично, холодно. Я прочитал текст сам, записал его на диктофон и подумал: «Блин, не хватает контрапункта. Нужно, чтобы этот же текст был прочитан женским голосом». С пятнадцатой попытки уговорил свою жену сделать это. С пятого дубля она записала. Под её голос мы подложили другую мелодию «из сериала», склеили и получились такие монологи двух далёких друг от друга людей с одинаковыми словами – абсолютно ничего не изменено. Он говорит, она говорит – и получилось, как будто они друг друга просто не слышат, хотя это два родных человека. Или, может быть, они даже не знакомы, а при этом им было бы круто вместе, если бы они когда-нибудь познакомились. Но, скорее всего, не судьба.
«Красота». Я думаю, что это одна из лучших песен Zero People, потому что в ней есть драматургия, развитие от тихого отчаяния до истеричного отчаяния. Я вообще люблю, когда подобное происходит внутри песен, но это случается нечасто. У нас так бывает на концерте и на альбоме, а чтобы внутри одной композиции такая эволюция произошла…
И вот этот текст, он сам по себе Франкенштейн – в нём собраны разные четверостишия, написанные в разное время разным мной. В итоге они сложились в единую канву. Я их соединил, чуть-чуть поменяв размер, потому что они не совпадали. Наверное, первый куплет – это я где-то 2009 года, второй куплет – это я уже 2014-го, а финал песни дописал уже современный я на тот момент.
В какой-то миг я просто осознал, что живу среди людей, которых я не понимаю и никогда не пойму. Что мы чужие друг другу, хотя они говорят со мной на одном языке и для них я пою и пишу песни. Трагичность этого я и вылил. Что не время бояться, когда вокруг рушатся воздушные замки, которые ты себе настроил. Точно такие же замки рухнули в XVIII веке после Великой французской революции. Тогда Дидро и Вольтер исходили из предпосылки, что человек разумен, что ему главное дать свободу – и он уж разумно ею распорядится. А человек взял и начал на гильотине рубить бошки направо и налево! Ему дали свободу – он выпустил из себя демонов всех, которые в нём были… И это крушение всего происходило у меня лично в моём маленьком мире, когда я вдруг понял, что люди наши, поддержавшие всё происходившее безумие, на самом деле нифига не такие классные, как я себе мог представить. Что вокруг меня кучи тех, кто правильность жизни видит настолько по-другому, что мы с ними никогда не сойдёмся. Это мой воздушный замок, он рухнул, я понял, что люди неразумны, что дай им волю – они отрубят мне башку, что им нельзя доверять. И это было для меня потрясением. Я как будто оказался в другой системе ценностей. Это последний припев песни «Красота»:
Не время бояться, когда вокруг падают замки И советы отцов идут к чёрту один за одним. Всё, что может моя красота [которая во мне ещё осталась], – Лишь натягивать лямки на своём парашюте…
И бежим отсюда, чувак, как можем. Во внутреннюю эмиграцию в моём случае, а не во внешнюю.
Вот такая песня. Эволюция, можно сказать, литературного героя. Ну и меня самого тоже.
Говорит Заранкин: Мне кажется, песней «Красота» мы можем гордиться, хотя достаточно редко играем её на концертах, как и песню «Отец». Мы ставили эксперименты, но после их исполнения невозможно собрать ни волю в кулак, ни зал, ни себя… Вот ты закончил песню «Красота», поставил последний аккорд, а дальше как будто надо опять всё с нуля начинать. Есть некая проблема в таких суперкомпозициях. Для меня «Красота» – это академическое произведение, как симфония, как соната в таком миниварианте, который содержит в себе и жизнь, и смерть, и начало, и конец. И, конечно, ей очень трудно быть в составе нашего концерта, который строится по определённым законам. Поэтому «Красоте» не повезло, она редко попадает в плейлисты. Но если говорить о развитии, это одна из лучших и любимых моих песен.
«Ремесло» – одна из самых сложных песен. У неё три слоя.
Первый слой – это Питер. Город, который пережил блокаду, в котором ты натыкаешься на её следы, просто когда идёшь по Невскому, доходишь до Дворцовой и видишь табличку: «Граждане, эта сторона улицы наиболее опасна при артиллерийском обстреле». Я знаю, что таких исторических надписей в Питере осталось шесть штук, по крайней мере лет пять назад это было ещё так. Это реальные трафареты, нанесённые в 1941–43 годах, которые просто подкрашивают с тех пор. Шрифт сохранился, место. Тогда они были на каждом углу на правой стороне Невского, если идти к Дворцовой площади. Я каждый раз с замиранием сердца мимо них хожу, потому что это напоминание о том, какой ужас здесь творился.
А потом я задумался о том, что неслучайно же это пишут. Ведь не пишут «Не ходите» там, где люди и так не ходят. Пишут там, где ходят: «Эта сторона опасна». Но, видимо, людям было всё равно. Почему? Да потому что голод. Ты срежешь лишние пятьдесят метров и пройдёшь там, где опасно, чтобы дойти до дома на своих полусогнутых ногах, рискуя упасть и замёрзнуть. При этом реально может прилететь снаряд, упасть на эту часть улицы, и дом рухнет на тебя, на тротуар… Наверняка таких смертей было море. Но перевешивало желание доползти побыстрее до своей каморки, там разжечь буржуйку последним стулом, лечь и как-то, может, перетерпеть ещё одну ночь.
И вот я думаю, что у каждого из нас в мозгу, исходя из жизненного опыта, столько этих табличек понавешано: «Вот сюда не ходи», «С этим человеком не знакомься», «Такого примерно ты уже встречала, не надо с ним иметь общее дело», «С таким ты тоже сталкивался, я знаю, к чему это приведёт», «Не надо ту лишнюю рюмку пить»… Но нет, мы всё равно это делаем! Особенно если речь идёт о каких-то любовных отношениях. Стоит только забрезжить этому огоньку интереса к нам, и мы летим на него, как мотыльки, зная, что сгорим там, не обращая внимания на висящую табличку… Почему? Да потому, что у нас голод. Только тогда был физический, а тут – мы недолюблены или у нас какой-то иной голод душевный. Я подумал: «Вот он Питер, вот эта табличка, вот она жизнь любого из нас». Такая визуализация.
Второй слой этой песни касается припева, в котором есть такие строчки:
Вот моё ремесло:
Что умерло, то врачевать,
Поливать то, что выжжено.
У меня сохранились очень хорошие дружеские отношения с одной бывшей девушкой. Уже после того, как мы расстались, она делилась со мной своей личной жизнью, а я за ней с интересом следил и до сих пор, кстати, слежу. Каждый раз, когда она мне рассказывала о своих отношениях, я понимал, что демонстрируется одно и то же противоречие. Говорит: «Я хочу семью, устойчивость, чтобы было надёжно, классно, чтобы меня любили, чтобы я была уверена в своём мужчине». А в реальности выбирает себе всё время ветреных и инфантильных парней, которые точно не могут ей дать всего этого. Она хочет не такого, как я, а ловит всё время примерно таких же.
Как-то раз я не выдержал и сказал: «Ты понимаешь, что противоречие есть? Ты говоришь, что хочешь семейной жизни, а ищешь себе чуваков, которые к ней не приспособлены. Может быть, ты всё-таки не хочешь семейной жизни, раз инстинктивно выбираешь тусовщиков? Подумай хорошо. Может, это твои мама с бабушкой, которых я очень хорошо знаю, в тебе говорят?» Она такая: «Да! Точно! Блин… Моя жизнь никогда не будет прежней». И я остался с осознанием, что правда наконец-то помог человеку.
Через два месяца она мне говорит: «Я с таким парнем познакомилась, капец!» Выясняется, что это ровно то же самое: очередной тусовщик. И я понял вдруг, что всё, что я ей говорил, бессмысленно. Что это как врачевать то, что врачевать невозможно, поливать то, что выжжено. Прямо строчка у меня тогда такая родилась. Я просто записал, что чувствую себя доктором, который понимает, что лечить пациента смысла нет, потому что пациент не хочет лечиться. Или там не стоит вообще ничего лечить. А потом я подумал, что это коррелирует с ситуацией, когда мы бежим на табличку. Нам же ещё и говорит кто-то: «Не ходи! Не надо! Там же написано, что обстреляют и ты умрёшь!» А мы в ответ: «Да пошёл ты!» И вот как себя воспринимает этот чувак: он знает, что прав, но другому это нафиг не нужно. Так появился припев.
А третий слой песни «Ремесло» я осознал уже потом, совсем недавно, – где-то в туре вдруг понял. В проигрыше есть такие строчки:
Мы привыкаем молчать на мир вокруг,
И тишина нам мать, и одиночество – друг.
Это моё состояние после того, как я излечился от психотизма своего, вернулся в нормальные кондиции, не бухал, но при этом продолжал быть одинок. У меня не было цели, честно говоря, кого-то найти, у меня была цель найти себя самого обратно. И вот я сидел в одиночестве и вдруг понял, что мне нормально. Когда я испугался, я осознал, что на самом деле ценю то, что у меня есть. И вся эта моя жизнь, которая мне казалась такой несчастной, офигенная, раз я так боюсь её потерять! Да, она мне по-прежнему может казаться несчастной, но я за неё цепляюсь, значит, она представляет ценность, значит, не всё так плохо. И вот тогда я поймал эту тишину и понял, что я в Купчино, один, свободен и могу сейчас встать и пойти или поехать куда угодно. У меня есть деньги, я могу полететь в Париж, у меня нет концертов. Я могу написать любую песню, какую хочу, у меня никто не заказывает. И сроков никаких нет, я могу когда хочу делать то, что хочу. Да это же идеально! И вот в таком состоянии я записал строчки о том, что привыкаю молчать на мир вокруг. Я подумал, что если преодолеть все эти таблички, научиться жить в мире с самим собой, тогда ты и в одиночестве будешь самодостаточен, будешь сам себе зашибись. И одиночество твоё будет классное. Вот такая трёхслойная песня получилась.