Zero book. Двое из Animal ДжаZ – от первых детских воспоминаний до создания Zero — страница 17 из 19

Изначально я пел «вечно одному», а потом подумал, почему вечно? Мало ли, я же не знаю, как будет. А вдруг я достигну такого уровня собственного человеческого развития, что начну наконец ощущать какую-то общность со всем миром, со вселенной, с людьми в зале в том числе? Кто зарекается от этого? Поэтому я стал петь просто «одному». Но суть именно в этом: что тот, кто стоит на сцене, всегда одинок. И это я эгоистично пытаюсь себе помочь, вылечить себя самого от чего-то. Это самопсихотерапия. И уже дополнительно я пользуюсь тем, что дают мне люди. Теплом, которое они посылают из зала. Это подпитка, но главное – я выхожу на сцену, чтобы решить свои собственные проблемы. Пожалуй, это касается творчества в целом, и не только моего.

«Влип» – песня о конкретной ситуации. Как-то мы жёстко поругались с женой. Она хлопнула дверью, ушла в другую комнату, не желая со мной больше разговаривать на эту тему и вообще какое-то время. У нас на кухне были очень красивые обои с чёрными цветами. А я как сидел, когда мы ругались, так и остался сидеть и смотреть в ту же точку, только теперь уже не на неё, а на стену: «Чёрные цветы на обоях – словно разводы нашего горя…» Думаю: «Так, надо записать». Сейчас понял, что в настоящую ярость я могу впасть, только будучи бухим. А когда я трезвый, всё равно что-то такое срабатывает, и я начинаю фиксировать то, что пришло мне в голову. Ты же вроде только что орал, как же так?! А вот какая-то такая особенность. И я записал эту строчку, а потом уже за ней подцепились остальные. В тот же вечер я накатал весь текст по горячим следам.

Я же понимаю прекрасно, что ей от меня сейчас никуда не деться, как и мне от неё. И я выбираю, да, этот геморрой: что у неё свой характер, что она его вставляет куда надо и куда не надо. Выбираю эту битву, она как в Трое, когда ради какой-то Елены Прекрасной там дерутся. Больше, чем киногерой, окей, да, не сравнимо ни с каким фильмом, это же просто реальная жизнь – вот она.

«Пьяные» – это, как и «Беда», чисто карантинная песня. Я просто отметил такую вещь, что у нас на концертах, у Zero People особенно, стало появляться какое-то количество сумасшедших. Ну как сумасшедших? Неуравновешенных. Они раньше тоже, наверное, были, но как-то это не было так очевидно, как во время наших пандемийных туров. Выкрики какие-то странные из зала, со мной пытаются поговорить прямо во время песни… Я пою, а какой-то чувак в зале: «Да-да, конечно. Ну да, естественно, ага. А вот сейчас ещё скажи, ну?!» И я вдруг начал замечать, что и в жизни люди как-то себя странно ведут, подрезать на дорогах ещё жёстче стали, чем раньше. Такое ощущение, что реально разболталась психика у народа. Про это я песню и накатал.

У кого-то работа так встала из-за пандемии этой, у кого-то эдак, кто-то не знает, как быть на удалёнке, у кого-то бабушка умерла, кто-то сам боится заболеть и не знает, что будет… Короче, ощущение общей тяжести у людей, какой-то напряжённости, в воздухе витающей. Я решил это передать.

«Радар» – это вторая песня на альбоме, которая исключительно про отношения с водой. Я там вообще пою про то, что играю рыбам на трубе.

Я писал тексты на полянке в Питере. В этот раз у меня не было никакой возможности поехать в Париж, в Лиссабон, где я до этого частенько сочинял всякие тексты, и вообще оказаться в этом подвешенном, оторванном от земли состоянии. Я пытался найти хоть какое-то место, которое будет не очень мешать моему восприятию, чтобы там была вода. И нашёл в итоге полянку на Крестовском острове на берегу Невы, на которой не было никого, кроме меня, – ни бабуль, ни дедуль, ни детишек, ни колясок… Каждый день, когда было солнце, я приезжал туда на самокате и писал. Сидел один, как царь, на полянке, спускающейся прямо к воде…

Этот текст я тоже написал там. Представил себе, что у меня бизнес закрылся из-за карантина. Это было несложно, учитывая, что у Animal ДжаZ отменились все концерты и парни сидели без денег. Хорошо, у нас с Заранычем есть ещё Zero People и мы играем полуподпольные концерты. А у Animal ДжаZ задница полная.

С другой стороны, это просто вешка на пути по твоему вечному жизненному болоту. Когда ты думаешь, что случился крах, это просто калибрует твой радар. Чтобы ты в следующий раз, когда будешь заново этот путь повторять, уже прошёл мимо этой вешки, не провалившись под воду.

«Again». В январе нас остановили на дороге два уфимских гаишника. Начали мурыжить мозг Заранкину, делали это сорок минут, а мы опаздывали. И я просто представил их себе как двух солдат на войне. Один уже труп, скелет, а второй ещё нет, и вот они вместе поют эту песню. Собственно, это месть двум гаишникам, которые чуть не сорвали нам саундчек в Уфе. Плохо себя вели. Такое было типично для девяностых и начала двухтысячных, но вот, пожалуйста, встретилось и сейчас. Они ни копейки не получили. Просто отпустили нас, и всё.

«В глаза» – типичный пример того, как группа Zero People придумывает песни. Были съёмки у Маргулиса на каком-то «Квартирнике». Наверное, это был «Квартирник», связанный с Окуджавой, где Zero People играли одну его песню. Или с Визбором? На саундчеке Зараныч начал что-то наигрывать. Я в этот момент в гримёрке на втором этаже разговаривал с самим Маргулисом. И вот я слышу, что он играет, и понимаю, что если я сейчас это не запишу, то всё. Тут же говорю что-то рассказывающему мне Маргулису: «Женя, стой!» – и убегаю вниз с диктофоном. Записал этот проход, вернулся, а он уже другим занят. Не обиделся, мне кажется.

Примерно через пару месяцев мы приступили к репетициям с новым материалом, я показал Заранычу эту заготовку, и она стала началом песни «В глаза». Куплетом, на основе которого мы уже развили всё остальное.

Процентов 20 песен Zero People родились именно так – из космоса заранкинского. Он часто что-то наигрывает на саундчеках, я записываю, все эти заготовки сохраняются у меня в телефоне, я их обычно называю городом, в котором это было: у меня есть «Нижний Новгород – 21», «Тверь – 17». Или вот «Маргулис» – как в данном случае. Этот космос, который он ловит, – для меня суперценность. Я всё что угодно прерву, брошу и побегу записывать на диктофон, потому что он порой потрясающие какие-то пассажи выдаёт.

Говорит Заранкин: Песня «В глаза» у нас фигурировала как заготовка под кодовым словом «Маргулис», потому что это наигрыш, который мне пришёл в голову во время съёмки какого-то «Квартирника у Маргулиса» – не помню, какого. Наверное, с участием Animal ДжаZ.

Тогда всё очень сильно задерживалось, что-то переставлялось… В такие моменты я обычно начинаю что-нибудь играть, причём в зависимости от ситуации. В данном случае – успокаивающее нервы, чтобы самому не переживать и людей настраивать на позитивный лад.

Как-то сама полилась из-под пальцев достаточно светлая мажорная история. И, да, прибежал Михалыч с диктофоном, записал, оно где-то отложилось, стало песней «В глаза». Удивительным образом через пару лет это срифмовалось с тем, что именно песню «В глаза» мы пели на очередном «Квартирнике у Маргулиса» с Юлией Пересильд. Причём мы сами выбрали песню «Здравствуй», но музыкальный продюсер программы и наш друг Александр Юрасов прошерстил все альбомы Zero People, позвонил мне и сказал: «Саня, у вас же дуэт с Юлей, вам нужно брать песню “В глаза“. Там есть мужчина и женщина, там есть их диалог. Вот это будет крутым номером, это будет драматично, это будет интересно». В итоге я чувствовал, что мы вернулись на «Квартирник у Маргулиса» с песней под кодовым словом «Маргулис», и она там пережила второе рождение в этом дуэтном виде.

Нужно ещё кое-что рассказать о песне «В глаза». Я постоянно, ежесекундно занимаюсь рефлексией. Это, наверное, приводит к некоторым плохим последствиям, потому что я оцениваю сказанное мною буквально через секунду. То есть я ещё продолжаю говорить, а параллельно у меня уже идёт процесс оценки того, что я говорю. Соответственно, я прямо по ходу могу всё скорректировать. Когда я не бухой, работает постоянный самоконтроль. Это потихоньку приводит к мощному самосовершенствованию, потому что некоторые вещи я осознаю прямо по ходу того, как их делаю. То есть мне не нужно потом посидеть, подумать. Мол, «Прилетите в Гоа, расположитесь в тишине на берегу…» Я лучше в Гоа с коровами поброжу, продолжая постоянно осознавать, что происходит со мной и в эту секунду тоже.

А к плохому это приводит вот в каком смысле. Ты как будто всё время сам себе режиссёр и тут же сам себя оцениваешь как актёра. И из-за этого ощущение какой-то своей ненатуральности, какой-то неправды. Как будто всё, что ты делаешь, – это театр. Нет полного вовлечения в процесс, нет даже наслаждения закатами. Ты смотришь на закат и одновременно думаешь: «А как я смотрю на закат? Что я вижу сейчас, когда я смотрю на закат?» Просто, сука, смотри на закат! Вот с этим у меня проблема. Это оборотная сторона самоконтроля.

Я, наверное, поэтому быстро развивался, когда был подростком или даже ещё ребёнком. Потому что у меня тогда уже это всё было. Откуда появилось – не знаю. Наверное, из одиночества и отсутствия такого присутствия родителей, когда можно на них опереться и быть маленьким.

Эта постоянная рефлексия очень хороша в личных отношениях. Она облегчает человеку жизнь с тобой. Но! Это и плохо. Потому что, по сути, ты никогда не отдаёшься процессу полностью, а как будто сам себя тут же осаждаешь, оцениваешь, корректируешь… А если рядом с тобой глубокий понимающий человек, он чувствует, что что-то не то, и это тоже может создавать проблемы.

И вот в этой песне я как раз и говорю, что не слушать надо то, что я тебе говорю, а смотреть мне внимательно в глаза и умудриться увидеть, что там есть двойное дно. А оно там есть, конечно же.

Ещё в этой песне поётся про то, что нет никаких гарантий. Ссориться – это нормально. Ругаться – это нормально. Никто не обещает, что две вселенных, две неизвестных переменных запросто смогут жить вместе, даже если они нравятся друг другу и найдут что-то общее.