«Супермен» – это опять песня про одиночество. Правда, тут такая штука, что я её написал, уже когда мы с Катей жили вместе. И я очень переживал в какой-то момент, когда вдруг понял, что в этой песне есть я и есть наш кот, а её нет. Два мужских одиночества: моё и кота. И я там Супермен, который до конца жизни так и остался один. Думал: «Наверное, обидится». Даже боялся этого, потому что все мои девушки так или иначе обижались, слыша какие-то песни: «А, ну понятно, как ты обо мне на самом деле…» Да блин, это литературный герой! А Катя не обиделась. Вообще. «Вау, кот наш! Классно!» – вся реакция. И это был ещё один момент той свободы, когда у меня пружинка разжалась ещё чуть-чуть. Я понял, что могу вообще о чём угодно петь!
«Прорвёмся». Тут есть потрясающая история про двух бомжей, которую я должен запечатлеть в книжке. Я её на концертах рассказываю. На той полянке, на которой писались тексты для этого альбома, я был всё-таки не один. Там были бомжи. Они там были уже много лет. Старые классические бомжи с Петроградки, которые просто переходили по мостику. И тут я такой появился. А поляна-то большая, я в итоге на одном конце устаканился, они – на другом. Каждый раз, когда я приезжал, там сидели эти бомжи. Я даже боялся их поначалу, но потом перестал, потому что они меня не трогали. Ну и бомжи, видимо, тоже меня побаивались. В общем, в какой-то момент я просто перестал их замечать, особенно когда ветер дул не в мою сторону…
«Прорвёмся» – песня романтическая, скорее энималджазовская, хоть и без барабанов. И вот для таких композиций мне сложно писать тексты. Потому что мне в этот момент надо либо пребывать в состоянии дикой влюблённости – вот прямо на взлёте, либо, наоборот, в состоянии полного минуса. А тогда было равновесие. При этом мне надо написать песню, в которой была бы надежда на будущее.
Одновременно я переживаю внутри это карантинное ощущение, что все концерты поотменялись и только Zero People действует, а Animal ДжаZ – нет. При этом для своего основного проекта я пишу кучу новых песен – просто хит на хите, но не могу их никуда деть. И Кивин сидит в этом своём Израиле, не может приехать, и вообще непонятно, что будет дальше. Я просто теряю группу, которую считаю главной. И вот с этим ощущением одновременно и черноты внутри, и некой стабильности мне нужно написать песню, которая была бы как свет в конце тоннеля.
Один текст написал, второй, третий – не то. В итоге я сочинил семь вариантов текста. На седьмом подумал: «Ну нет, всё». У меня паранойя начиналась уже. Я ненавидел просто каждую строчку. Ещё следующую не написал, а мне уже предыдущая казалась враньём. Загнался, короче, перенапрягся за эти две недели.
А эта песня последняя на альбоме. И очень хотелось её сделать, потому что она хитовая. У Zero People не так много светлых песен, которые на концерте приятно исполнять, не боясь, что люди с гвоздями в башке уйдут. Не хотелось её терять, но я понимал, что уже, видимо, придётся на следующий альбом отложить.
К тому моменту у меня уже образовалось сакральное отношение к этой полянке. Получалось, что все песни написаны, и я приехал ещё раз – попрощаться с ней. Сел с сигаркой на травку. Бомжи – на другом конце. Там неподалёку расположена больница, к ней ведёт дорожка, по которой кто-то ходит, но до этого момента никогда никого не было слышно – ты как в лесу. А тут по ней шла компания подростковая, и один парень вдруг максимально громко заорал: «Да не ссы, прорвёмся!» Я такой: «Опа… Прикольная строчка». Сам посыл «Прорвёмся!» – это как раз то, что в этой песне должно быть. Думаю, использую то, что мне посылает судьба, вселенная, Питер – не знаю. Раз прилетел такой подарок, а я уже семь вариантов написал, могу и восьмой попробовать, какая разница.
И вот я взял эту строчку, которая должна быть в конце, – у меня там ещё такая музыка: «Прор-вё-о-о-мся» – и стал к ней пристраивать. Вот прямо с конца. Прорвёмся куда? Или как? Откуда? Наращивал-наращивал и как-то в итоге дописал.
И тут опять включилось: «Блин, Саша, ну враньё же! Куда прорвёмся? Кто? Ну это вообще не твоё слово, ты так не говоришь. Что это такое?» Я сидел с этим всем в голове и думал: «Так, тихо, спокойно, ладно. Наушники с собой, давай сейчас поставим демо с точки и попробуем пропеть про себя». Потому что я много раз уже ловил такое, что, когда я пою свой текст, он не таким плохим кажется, как в написанном виде.
В итоге я увлёкся, находясь в таком состоянии, и стал петь в голос. В какой-то момент пришёл в себя, посмотрел на бомжей, а они так глядят на меня, мол, ку-ку, что ли, совсем? Я им: «Мужики, я типа это, да?» Они: «Ага». Я: «Простите, увлёкся. У меня последняя песня для альбома, я замучился текст писать, это двадцатый вариант. Я просто уже не понимаю, хорошо это или плохо. Вот решил про себя пропеть…» И один из них такой: «Слушай, хороший текст!» Я почти всю песню пропел, и он заценил стихи. Я подумал: «Ну это пипец, если за один вечер я не уловлю два таких знака – сперва этот парень, потом бомж, – я что, дурак?»
«Тишина» – это бонус-трек с Тосей Чайкиной. Девушкой, с которой мы познакомились на совместном концерте в честь Марины Кацубы. Она пела там одну песню. Я тогда в первый раз её увидел и вообще услышал это имя. У нас была одна гримёрка на всех. Тося была лысая, в каких-то мехах, чувствовалось, что человек классный, хотя мы перебросились буквально несколькими предложениями. Потом я услышал, как она поёт, и предложил сделать что-то совместное. Тося ответила, что ей очень нравится Animal ДжаZ, и мы там же забились.
После этого прошёл год. Я вдруг понял, что Тося Чайкина нужна в песне «Тишина». Был необходим контрапункт – как с Аней Пингиной в песне «Зеро».
Сюжет такой. Одинокий чувак сидит зимой на балконе посреди Невского и спрашивает: «Где ты была, когда я ел таблетки горстями?» На самом деле я вспоминаю период, когда сидел в Купчино и жрал таблетки, которые мне прописал психиатр. И я был один, но не тосковал по кому-то. А что, если бы было иначе? Если бы человек сидел и думал: «А где ж ты была-то, из-за тебя же всё?» И тут должен раздаться женский голос.
И если Аня Пингина прислала то, что она в Москве в студии записала сама, то в данном случае всё происходило прямо у нас на точке и выглядело так. Приехала Тося Чайкина в наш подвальчик. Заранкин сел и заиграл вживую на клавишах, Тося тут же начала петь. Были какие-то импровизации, она половину текста прямо в процессе додумала… А потом сказала: «Так, ну а теперь я спою». «Нет, – говорю. – Ты уже спела». «Ты что, обалдел? Я просто репетирую!» В итоге записали второй вариант, он тоже был крутой, но я настоял, чтобы взяли именно тот первый дубль. Её запись заняла минут десять.
Тося гиперталантливая девушка. У меня был первый опыт такого сотрудничества, когда я сам наблюдал, как человек поёт круче меня. И я от этого только заряжаюсь! Раз кто-то круче меня, значит, и я могу быть круче себя.
В отличие от Ани, Тося поёт не как взрослая, а как равная мне: «Ну да-да, а ты где был? Где ты-то был, когда я дождём проливалась на Невский проспект? Где ты был, когда я могла тебя любить? Почему ты не нашёлся?» И так круто получился диалог двух равных. В «Зеро» была некая утешающая царица природы, а здесь живой персонаж.
Потом мы сняли клип на эту песню на студии в Москве. То Тося появлялась в кадре в чёрном, а я в белом, то наоборот. В одной из сцен, когда её голова была у меня на плече и нас лежащих снимали сверху с дрона, лучше всего получились инь и ян, которые мы и хотели изобразить.
The Best
В какой-то момент мы поняли, что у нас на концертах песни звучат абсолютно в других темпах (как правило, в два раза медленнее, чем они были записаны), и нам самим просто не по кайфу слушать старые альбомы. Захотелось перезаписать некоторые композиции, чтобы они звучали так же классно, как когда мы их играем живьём. Кроме того, в 2021 году нам исполнялось 10 лет. Был отличный повод выпустить The Best от Zero People. Мы решили, что состоять он будет из двух частей.
Первая называется «Очевидное» – это просто наши лучшие песни, но уже сыгранные с правильным концертным ощущением. Тут мы использовали тот способ звукозаписи, который изобрели: приходим вдвоём в подвал и исполняем всё за один раз, ничего не дописывая и не переписывая. Максимально довольны тем, как всё получилось: Zero People на этой пластинке звучит именно так, как на концертах.
Вторая часть называется «Невероятное», и она уже экспериментальная, с участием приглашённых музыкантов. Мы расширили наш дуэт до квартета.
Добавился волшебный виолончелист Александр Гулин, который отыграл с нами уже не один концерт. Мы с ним делали те программы, которые назывались «Зерождество с виолончелью». Почему-то именно на Рождество мы любили его привлекать. Александр – невероятный сольный музыкант, мастерски владеющий разными виолончелями, но его основная специальность – это барочная музыка. Он играет на инструментах XVII–XVIII веков.
Александр уникально попадает в наш дуэт благодаря тому, как он чувствует музыку. Потому что, когда мы вдвоём на сцене, там всё понятно. Есть я, есть Михалыч, я за ним слежу, и мы с ним плывём по волнам. В любой момент он может просто остановиться, сделать паузу больше или меньше, начать рассказывать какую-то историю, и я всё поймаю. В каких-то песнях, наоборот, я ведущий, и он меня ловит, но это наш с ним за многие годы отработанный дуэт. И мне было очень страшно внедрять туда третьего человека, потому что было непонятно, какой тогда получится наша история. Это как половой акт втроём – извращение, на которое ты можешь пойти сознательно, но тут всё равно всё спорно, даже когда все партнёры согласны. Это уже ансамбль, который от дуэта отличается почти так же, как дуэт от оркестра. Дальше уже неважно, можно нанизывать и четвёртого, и пятого, и шестого – это уже всё равно не два партнёра, которые знают друг друга, как муж и жена. Но вдруг вышло так, что Саша чудесным образом влился в наш маленький коллектив, хотя никогда раньше не соприкасался с рок-музыкой. До этого он имел дело с нотами, Бахом, Генделем, консерваторией, оркестром и так далее. Мне кажется, всё получилось благодаря его характеру и даже не столько музыкальному чутью, сколько человеческому. Мы садились втроём, и Саша просто каким-то необъяснимым образом понимал, что сейчас мы не вступим, или вот сейчас должна наступить сильная доля, но она не наступит. В итоге всё происходило ровно тогда, когда надо. Это магия.