Песня «Здравствуй» вызывает у людей какое-то ощущение общности с этим странным чуваком, поющим в микрофон, и тем ещё более странным чуваком, играющим на клавишах. Они внезапно понимают: «Блин, да вот же, вот же!» «В детстве у нас было средство – все страхи под кроватью…» Кто ж знал, какой нас на самом деле ужас ждёт, когда мы вырастем, повзрослеем и встретимся со всеми нашими демонами, которые у нас внутри по-настоящему живут, а не под кроватью. И нет уже мамы с папой, которым можно пожаловаться, или они есть, но они уже тебя не спасут, ты должен сам всё решать. Люди, видимо, это чувствуют и объединяются на концерте. Эта песня – ледокол-объединитель. Она делает людей одной семьёй.
«Та Та Таа». Зараныч смонтировал эту песню то ли из речей Толкина, то ли какого-то другого мужика известного. Пусть сам рассказывает, что он там навернул. Это невероятно круто, я считаю.
Говорит Заранкин: Тут тоже психодел. По-моему, это сказка про Питера Пэна. У кого-то из героев был такой волшебный рог, в который он трубил, – может быть, у самого Питера Пэна? Я не очень хорошо помню эту сказку. Там женщина рассказывает: «Взял свой волшебный рог и протрубил в него: “Та-та-таа“». Я взял эту фразу целиком, а потом это «та-та-таа» чудесным образом наложилось на рифф из песни «Стой».
Как я уже говорил, для меня это был в большей степени эксперимент. Я сам уже не помню, откуда брал все эти сэмплы для разных песен. Какие-то – из сказок типа «Рапунцель», где французы и немцы что-то шепчут. Там нет, конечно, никакого большого скрытого смысла. Всё просто надёргано случайным образом и вставлено методом тыка, чтобы эстетически звучало интересно. Что там при этом говорят – я не понимал и сейчас не понимаю.
В ретроспективе «Джедай» кажется мне нашим лучшим альбомом. И он хорошо хронологически представляет собой достаточно плавный переход от «Ловца тишины». Мы не сразу ушли в фортепианную акустику, электронная часть ещё посылала свои прощальные приветы людям этим психоделом. Уже со следующего альбома они стали совсем точечными.
«Цинично» – это «психофашизм» опять. Набор образов, связанных с осенью, с Питером.
Мы на эту песню как-то даже пытались снять клип. Пришли в студию на фотосессию Zero People. С нами работала наша старая знакомая Юля Макарычева, мы очень быстро пофотографировались, оставалась ещё куча времени. Я говорю Шуре: «Давай за час снимем клип?!» – «А на какую песню?» – «Да вот “Цинично“ – может, из неё получится хит? Сядем босиком, но в одежде (была осень какая-то, пуховики уже). Ты будешь есть яблоко всю дорогу, а Юля нас просто поснимает с одной камеры».
В итоге такой ужас получился, что это навсегда отвадило меня от порывов в духе: «А давай, может, проканает?!» Чтобы вышло что-то стоящее, во‑первых, нужна песня-шедевр, во‑вторых, нужна хоть какая-то идея. Тут не было ни того, ни другого. Так не работает. Провальный клип, которого никто не видел, хотя я его лично смонтировал.
«Без ответов». Этот текст я написал реально лёжа, реально упав, реально в прихожей. Я пришёл пьяный, запнулся… Я не был настолько пьян, чтобы не подняться, но был достаточно пьян, чтоб упасть. И вот я лежу и понимаю: «Блин, а клёво тут лежать, глядеть в потолок». Это была съёмная квартира в Купчино, я был один. И я просто взял свой телефон и стал набивать: «Лёжа на пороге прихожей…» У меня уже была готовая песня, а текста к ней не было. Я начал напевать эту строчку и услышал, что всё сходится. Там очень странный вокал – сплошные синкопы. Было непонятно, какой текст писать, но в итоге лёжа пьяным я написал его на три четверти где-то за час. Закончил, кажется, на следующий день. Но основная часть реально в таком состоянии была написана: «Лёжа на пороге прихожей, чувствую сердцебиение кожей». Когда ты падаешь, сердце какое-то время стучит – это же стресс. «Только если не к тебе» – воображаемой тебе. У меня никакой девушки тогда не было.
Говорит Заранкин: Песня «Без ответов» заканчивается психоделической кодой. Карл Орф, автор знаменитой оратории «Кармина Бурана», повторяет одно и то же слово «Астутули» – это ещё одно его произведение. Есть запись, где он сам его исполняет и говорит в начале: «Astutuli, astutuli, astutuli, astutuli, astutuli, astutuli!» Я тогда учился в консерватории, мы проходили Карла Орфа. Это всё было у меня в голове, и я подумал: почему бы не сделать этот кусочек финальным аккордом?
«Вечность». Очередная моя песня про осень и смерть. Перейти на режим «Вечность» – значит умереть. Она хорошая, но настолько грустная и тоскливая… Мы же любой концерт строим по такому принципу: начали более-менее по-человечески или даже с заявкой на успех, а потом опустились на эмоциональное дно (где-нибудь к пятой песне мы должны его достичь вместе со слушателями). После чего надо оттуда как-то выбираться. А это такая песня, что после неё непонятно, что вообще играть. В ней питерская морось, из которой не выйти. Это не дождь и не туман, это какая-то мелкая слизь, которая на тебя постоянно опускается. У меня от «Вечности» именно такое ощущение, поэтому на концертах мы её практически не играем.
«До свидания» была написана одной из первых в Zero People, ещё в 2010 году. Мы тогда сочиняли какую-то песню, но не договорились, как будем её заканчивать. Шуран продолжил играть, а я решил, что надо продолжать петь. Растянули всё ещё на шесть минут, композиция получилась очень длинной. А потом мы поняли, что этот отдельный кусок хорош сам по себе. В итоге та песня так и не вышла – до сих пор болтается где-то у нас в заготовках. А этот обрубок мы издали как самостоятельную композицию на «Джедае».
Я придумал, что это должна быть песня «До свидания», и мы поставили её последней, хотя изначально казалось, что она будет новогодней. Там какие-то колокольчики, гирлянды – как будто что-то такое радостное, «давайте выпьем, друзья»… Вместо этого я написал текст «До свидания, но не прощаюсь…» И стало понятно, что так и надо заканчивать альбом, чего париться. Правда, по этой логике песня «Здравствуй» могла бы быть начальной, но нет, мы так не поступаем.
Прекрасная жизнь
Обложка этого альбома не стоила нам никаких усилий. Мы просто выбрали максимально чёрную, депрессивную фотку, и всё.
Говорит Заранкин: Сфотографировала нас Пушба, с которой мы в тот период активно сотрудничали. Она нам тогда сняла аж два клипа на песни из «Джедая»: «Я прибит к тебе» и «Счастье». С ней же мы сделали пару фотосессий на всякие афиши и в том числе на обложку «Прекрасной жизни».
Мы арендовали некую фотостудию в Москве на заводе. Сначала сняли клип, а потом вышли в коридор и там очень быстро, чтобы не замёрзнуть и не перепачкаться в заводской грязи, нащёлкали нас в разных видах. Эти фотографии хранились достаточно долгое время, и, когда в 2016-м нам понадобилась обложка «Прекрасной жизни», мы решили пойти по простому пути и достать тот кадр, где мы вдвоём, который нам обоим нравится. Никакой концепции тут нет, просто Zero People – вот они, два чувака.
Это единственный концептуальный альбом группы Zero People, пронизанный идеей рассказать мою автобиографию с помощью песен, каждая из которых примерно соответствовала бы какому-то периоду или событию из жизни, запечатлённому на фотографии.
Эту идею подала мне Полина Толстун (сейчас – Маликова; актриса театра БДТ. – Прим. авт.), и я за неё зацепился. Потому что сам никогда не знаю, от чего отталкиваться, – это ноль, зеро. В очередной раз я не понимал, о чём писать. И она мне предложила: «Расскажи про свою жизнь, как ты мне про неё рассказываешь, – у тебя круто получается. Просто возьми какую-нибудь фотографию и вспомни, что с ней связано».
У нас к этому моменту уже был готов весь музыкальный материал, и мне нужно было просто взять песню и представить, как она звучит, рассказывая именно эту историю. Так получилось, что всё очень круто совпало.
Тогда же мы попытались записать весь альбом одним дублем, хотели, чтобы это был концерт на крыше, но у нас не получилось. На тот момент мы ещё не понимали, как это правильно сделать. По-моему, я периодически врал, что он одним дублем записан, но нет, так мы поступали со следующими пластинками.
Говорит Заранкин: На этом альбоме произошла ключевая история: мы впервые поняли, что нам вообще не нужна студия. До этого надо было как-то дойти. Мы стали записывать демо, и оно звучало настолько хорошо, что возник вопрос: а почему бы не поставить его на альбом? Мы поняли, что ничего не мешает нам это сделать, потому что в том подвальчике, в котором мы репетируем, музыка и так пишется в студийном качестве. И вот когда мы до этого дотумкали, произошла глобальная революция ощущения нашего существования. Оказалось, для того чтобы записать песню, нам нужно просто договориться, прийти и сыграть её один раз. Десятки композиций мы записали именно так. Поздоровались, я снял куртку, Михалыч снял куртку: «Чё, поехали?» – нажали REC, сыграли – всё. С одного дубля, без дописок, вставок и так далее…
«Прекрасная жизнь» – первый альбом, для которого всё записано на точке. Несколько дней подряд мы играли его весь целиком одним дублем. И какой-то из них пошёл на пластинку, разве что отдельные песни были взяты из другого. Хотя, по легенде, мы записали его не в подвале, а на крыше с видом на Петропавловку, где потом снимали видео, но оттуда на самом деле в итоге ничего не было использовано.
Это действительно была революционная штука: с тех пор с Zero People мы на студию как таковую ни разу не вернулись. Как сыграли – так сыграли. Какая-то нота не та – ничего страшного. Это первый альбом, где я конкретно слышу, что по клавишам в каком-то месте я не сыграл… То есть там нет откровенной лажи, так чтобы я на полтона ошибся, но есть то, что я мог бы исполнить лучше и что конкретно слышно. Но это фигня, потому что, как мы поняли, нам важнее, чтобы было правильное ощущение. Для нас всегда было проблемой то, что в студии ты не можешь быть расслаблен, пишешь какими-то отдельными кусками, и в итоге получается «мертвяк». А тут мы стали искать «живяк», когда человек поёт так же, как на концерте.