Итан нервно оглянулся на дверь.
– Я не очень громко орал?
– На верхнем этаже никого, кроме нас, нет.
Тибо пожал плечами и положил приставку на диван.
– Но, думаю, нам пора и на боковую. Сейчас почти одиннадцать.
– Одиннадцать вечера? – Итан посмотрел на часы на стене мини-кухни.
Теперь он вспомнил, что ел бургер, когда за окном как раз садилось солнце.
А вдруг рядом с Тибо у него мозги портятся?
Пожалуй, время здесь проваливается в черную бездонную дыру…
Итан поежился.
– Я больше суток с мамой не созванивался! – вырвалось у него. – Если я с ней не поговорю, она меня точно убьет. Одолжи мобильник, а? Мой Чизара грохнула.
– Мой тоже, – устало произнес Тибо, как будто они вели разговор не в первый раз. – Я там тоже был, Итан…
– Ах, да! Тогда я позвоню с…
Итан обернулся к низкому журнальному столику, где лежала пластмассовая трубка гостиничного телефона, усеянная кнопками с надписями «Вызов горничной» или «Смена белья». На трубке красовалась записка: «Не звони по этому телефону! Вожак».
– Чего? – спросил Итан. – Это почему?
Тибо снова вздохнул.
– Тебя ищут плохие люди!
– Но мама-то наверняка психует! Ведь целые сутки прошли! А вдруг она позвонит копам?
– Итан, твоя мама – сама коп. Она отследит, откуда поступил звонок. А ты – важный свидетель. Поэтому – никаких звонков!
– Понял.
Итан встал и направился к двери.
– Тогда сгоняю на улицу, одолжу у кого-нибудь мобильник…
На двери висела очередная записка: «Оставайся в номере до получения новых распоряжений! Вожак».
Итан почесал в затылке.
– Почему тут везде указания от Нэта?
– Потому что ты постоянно забываешь о моем существовании! – твердо вымолвил Тибо и встал напротив двери, преградив путь Итану.
Жулик оторопел.
– Тебе нельзя светиться. Тебя ищут копы и наркоторговец, у которого ты украл деньги. А мы находимся в одном квартале от Айви-стрит, где началась заварушка!
– Но на мне теперь другая одежда, – возразил Итан.
И мысленно спохватился: а правда ли это? Он посмотрел на себя. Ага. Какая-то часть Итана помнила, как Тибо одолжил ему рубашку. Шикарную, между прочим.
– Может, я и не такой невидимка, как ты, но лицо у меня, кстати, не особо запоминающееся, – добавил он.
– Нет, Итан, это плохая идея. Если хочешь, я спущусь вниз и одолжу у кого-нибудь телефон, чтобы ей позвонить. А ты должен сидеть в номере.
– Конечно! Мама будет в восторге: звонит ей чужой парень и говорит: «Мадам, ваш сын у меня. Поверьте мне на слово, он в порядке, но общаться с вами ему запрещено».
Тибо нахмурился.
– Согласен, план не блещет гениальностью. Но тебе нельзя покидать пентхаус. Когда тебя схватили копы, нам пришлось разнести всю компьютерную систему в ЦПУ, чтобы тебя вызволить!
Итан выругался. Он не просил, чтобы его спасали таким образом!
– Дай я ей хоть сообщение оставлю! – заныл он. – После всего, что случилось сегодня в полицейском управлении, она небось еще и домой-то не возвращалась!
– Завтра утром, – отчеканил Тибо. – Когда рассерженные наркоторговцы будут видеть сладкие сны.
Итан застонал. Тогда будет поздно! Уже и сейчас поздно. Если его сестра, Джесс, узнает, что он пропал на сутки, она из Афганистана прилетит, чтобы хорошенько его отдубасить!
У него зачесалась гортань. Похоже, голос приготовился бросить Тибо какое-то уничтожающее оскорбление и размазать его по стенке.
Тибо может сколько угодно считать себя воплощением дзенского спокойствия – голос всегда знает слабые сторон человека…
– Только попробуй! – процедил Тибо.
Итан судорожно сглотнул и затолкал голос себе в глотку.
– Расслабься. Я обещал, что не буду. Завтра позвоню.
Тибо не шелохнулся.
– Уверен?
– Ага. Мне просто надо выспаться.
Тибо кивнул.
– И не тебе одному.
Итан заставил себя улыбнуться. В горле появилось дикое ощущение, как будто он пресс-папье проглотил. Но зато он не сплоховал и сдержал обещание, данное Тибо.
Голос сегодня и так уже напортачил.
Кроме того, Итан придумал кое-что получше.
Он пожелал Тибо спокойной ночи и направился в маленькую спальню, прокручивая в голове свой план. Итан разбил его на несколько пунктов, не имеющих никакого отношения к… как же его? Вроде бы Тибо…
Это был просто список дел, которые ему следовало сделать перед сном.
Итан зашел в туалет при спальне и выпил залпом три стакана воды. Теперь его мочевой пузырь заставит Итана проснуться через пару часов!
А прежде чем нырнуть в постель, взял лежащую на тумбочке ручку и написал в блокноте:
«Выйди на улицу и позвони маме.
Постарайся не шуметь.
Не обращай внимания на другие идиотские записки».
31Банда
Фигга всегда можно было заметить издалека. Его рост едва достигал пяти футов, и он носил белую футболку, которая светилась голубым в свете ламп «Фьюза». Он питался исключительно протеинами и каждый день по два часа качался в спортзале.
Келси махнула ему, пробираясь к бару. Она по-прежнему испытывала опьянение после «Бума» и чувствовала себя так, словно способна парить над толпой. Здесь музыка была более резкой: пронзительный визг электронных инструментов и ритмичный гул ударных. Келси ощущала звуки подошвами ног, он отдавался в грудной клетке и бил по барабанным перепонкам.
Но выражение лица Фигга вернуло ее к реальности.
У ее папы проблемы. И у нее тоже.
– Келси! – Фигг покачал головой, поджав губы. – Как ты, девочка?
Она забралась на пустой барный табурет, привстала на нижней перекладине и прикрыла рот ладошкой.
– Паршиво…
Фигг взял бокал и принялся протирать его салфеткой. Его низкий голос был отчетливо слышен сквозь музыку.
– А в Кембрии что ни день, то катастрофа. Повсюду копы, ищут тех, кто сбежал. Как папа, нормально?
Келси опустилась на табурет и кивнула: орать не хотелось.
«Я с ним виделась», – беззвучно произнесла она.
Лицо у Фигга окаменело. За годы работы в «Фьюзе» читать по губам он научился в совершенстве. Он окинул взглядом зал, поставил бокал и поманил Келси к двери в дальнем конце стойки.
Келси пошла за ним и очутилась в тесном, тускло освещенном коридорчике. Хлипкие стенки дрожали от грохота музыки.
– Я видел новости, когда занимался в спортзале, – сказал Фигг. – И вдруг фото твоего папы показывают – я едва не рухнул на беговой дорожке. Ты знала, что он налет затевает?
– Нет конечно.
– Что за идиот! – Фигг встряхнул ее за плечо. – Я бы ему прямо руку сломал, только бы его остановить!
Келси кивнула, на миг потеряв дар речи. Здесь, в пустынном коридоре, вдали от безопасной толпы, страх торчал в груди острой сосулькой.
– И еще ерунда с компьютерами в полицейском участке, – продолжал Фигг. – Чудной сегодня день выдался.
– Угу.
Келси покосилась на закрытые двери, надеясь, что их никто не подслушивает. Может, работа в баре и научила Фигга читать по губам, но слух у него был отвратительный. И его голос звучал громогласно, даже когда он пытался шептать.
– Можно, мы куда-нибудь…
Фигг привел ее в тесную кладовку, забитую до отказа упаковками пива. На стеллажах поблескивали стаканы и бокалы. В глубине комнатушки имелся и письменный стол, заваленный стопками квитанций и гроссбухов. За столом спиной к ним сидел какой-то здоровяк – он считал деньги и складывал их в сумку.
– Ты на него внимания не обращай, – громко прошептал Фигг. – Он и не такое слышал.
– Ладно…
Келси шумно выдохнула.
– Папе нужны деньги, которые ты ему должен.
– Ага! Я их вроде как придерживал для него. Пока он не развяжется с Багровыми.
Здоровяк за столом напрягся и, не оборачиваясь, буркнул:
– Гады!
Фигг проигнорировал его реплику.
– Похоже, папа не ввел тебя в курс дела.
Келси понурилась.
– Только сегодня рассказал.
– Они недавно в городе. И сразу взялись за наркотики и азартные игры. Местные серьезные ребята очень ими недовольны.
Фигг бросил взгляд в сторону дядьки, считающего деньги.
Келси сообразила, что это – один из «местных серьезных ребят».
Келси всегда знала о темной стороне клубной жизни. Она сразу могла определить, когда в городе появлялся какой-нибудь яд. Толпа приобретала иной привкус, становилась резкой, злобной и агрессивной.
Нет, химия – не ее удел.
Наверное, это отразилось у нее на лице, потому что Фигг слегка улыбнулся.
– Не всем же такое от природы дано, как тебе, девочка…
– Я никого не осуждаю, – Келси вскинула руки. – Можно ближе к теме?
– Извини. Твой папа частенько поговаривал о том, что он хочет заняться чем-то важным.
Фигг скривился.
– И Багровы его подставили! Подсунули ему худшую отраву на всей улице!
Келси почувствовала, как лопнула последняя ниточка, соединявшая ее со счастливой танцующей толпой.
– Что конкретно?
– Мерзость, которая называется «крокодил». От нее тело буквально растворяется.
– Постой-постой… Что?
Келси покосилась на громилу за столом. Он полностью погрузился в свое занятие и, казалось, не замечал ничего вокруг.
– Ее из кислоты делают, – сказал Фигг. – В прямом смысле слова. Там, куда ее впрыскивают, кожа гниет. Кости наружу торчат. А потом накрывается печень и выкипают мозги…
– Фигг, что за бред! Звучит как детская страшилка.
– Я своими глазами видел, Келси.
Келси начала задыхаться.
– Мой папа никогда бы не стал торговать этим!
Фигг пожал плечами.
– Возможно, он не знал, во что впутался. Багровы в любом случае в Кембрии надолго задерживаться не собираются! С отравой, от которого люди умирают, на одном месте лучше не сидеть. Поэтому-то они и приехали в Кембрию. Им требовалась свежая клиентура.
И новые помощники вроде ее папы, догадалась Келси.
Те, на кого можно свалить грязную работу, а потом просто от них избавиться…