262. «Но я же не могу с помощью слов мысленно раздобыть предвидение о чем-то, чего я не знаю.
(Nihil est in intellectu…[53])
Словно бы в мыслях я мог обойти кругом и мельком увидеть сзади то, что спереди увидеть было невозможно».
263. А следовательно, есть нечто верное в том, что непредставимость является критерием бессмысленности.
264. Что если кто-то сказал бы: «Я способен представить себе, как другие могут видеть стул, только если сам его вижу»? Были бы у него основания так сказать?
265. Есть ли у меня основания сказать: «Я не могу видеть |||||||||| как завершенную форму»? Что дает мне на это право? (Что позволяет слепцу говорить, что он не может видеть?)
266. Можешь ли ты представить себе абсолютный слух, не имея такового? – А ты можешь его себе представить, если он у тебя есть? – Может ли слепой представить себе зрение? Могу ли я его себе представить? – Могу ли я себе представить, что спонтанно реагирую так-то и так-то, не делая этого на самом деле? – Смогу ли я себе это лучше представить, если бы делал это? ((Относится к вопросу: Могу ли я себе представить, что некто видит |||||||||| как четкую форму.))
267. Должно ли быть эмпирическим фактом то, что тот, у кого было переживание, может его себе представить и что его не может представить никто другой? (Откуда я знаю, что слепой может представлять себе цвета?) Но: он не может играть в определенную языковую игру (не может научиться ей). Однако эмпирическое ли это заключение или eo ipso?[54] Последнее.
268. Что мы сказали бы тому, кто утверждает, будто он, не обладая абсолютным слухом, прекрасно может представить себе, что значит им обладать?
269. Если полагают, что можно было бы представить себе четырехмерное пространство, то почему бы тогда не представить и четырехмерные цвета, которые были бы цветами, допускающими, кроме насыщенности, оттенка и яркости, еще и четвертое определение?[55]
270. «Как же можно осмысленно говорить об абсолютно новом для меня способе чувственного восприятия, которое, возможно, я получу лишь когда-нибудь? Если при этом, допустим, ты не хочешь говорить именно об органе чувств».
271. Для чего служит такое предложение, как это: «Мы решительно не в состоянии представить себе ощущения жонглера вроде Растелли»?[56]
272. «Есть смысл говорить о бесконечной аллее деревьев; я ведь могу представить себе, что деревья продолжаются без конца». Это означает примерно следующее: Если есть смысл в том, чтобы сказать, что здесь аллея могла бы закончиться, то есть смысл и в том, чтобы сказать, [что здесь она не закончится и, стало быть, не закончится нигде][57]. Рамсей имел обыкновение реагировать на такие вопросы следующим образом: так думать очень даже возможно. Допустим, говорят: «Сегодня техника позволяет создать такие вещи, которые тебе и не снились». – Ну, тут еще нужно посмотреть, что ты под этим подразумеваешь. (Ты уверяешь, что эта фраза может быть помыслена – что я могу с этим поделать? Суть же не в этом. Цель фразы не в том, чтобы запутать тебя.) Что ты имеешь в виду – как понять это? Мы обязаны терпеливо проверять, как должно употребляться это предложение. Как все выглядит вокруг него. Так проявится его смысл.
273. Харди: «That ‘the finite cannot understand the infinite’ should surely be a theological and not a mathematical war-cry»[58]. Правда, это несколько неловкое выражение. Но люди хотят этим сказать вот что: «Здесь не должно быть беспорядка! Откуда этот скачок от конечного к бесконечному?» И полностью бессмысленным такой способ выражения также не является – правда, ‘конечным’, которое не может помыслить бесконечное, является не ‘человек’ или ‘наш разум’, но исчисление. И то, как оно мыслит ‘бесконечное’, заслуживает изучения. Это можно сравнить с тем, как chartered accountant[59] изучает работу предприятия. Целью является наглядное, сравнительное изложение всех применений, иллюстраций, концепций исчисления. Полный обзор всего того, что может стать причиной неясности. И этот обзор должен распространяться на широкую область, ибо широко простираются корни наших идей. – «Конечное не может понять бесконечное» в таком случае означает: оно не может работать так, как ты излагаешь, с характерной для тебя поверхностностью.
Мысль словно может летать, ей незачем ходить. Ты не понимаешь, т. е. не замечаешь, собственные дела и как бы проецируешь свое непонимание на идею посредника, где возможны самые поразительные вещи.
274. ‘Актуальная бесконечность’ есть ‘просто слова’. Или лучше так: это выражение дает лишь предварительную картину, которая пока что висит в воздухе; применение этого выражения ты обязан еще нам продемонстрировать.
275. Бесконечный ряд шаров, бесконечной длины палка. Представь, что о них идет речь в какой-нибудь сказке. Какое применение, пускай самое фантастическое, можно придумать этому понятию? Сейчас не стоит вопрос: может ли такое быть? Но: что при этом мы себе представляем? Дай своему воображению разгуляться! Теперь ты можешь получить все, что пожелаешь. Тебе нужно лишь сказать, чего ты хочешь. Итак, (только) создай словесный образ; иллюстрируй его, как ты хочешь, – рисунками, сравнениями и т. д.! Так ты подготовишь – как бы – черновик. – И еще вопрос, как тебе с ним работать. [Заметка на полях: Относится к ‘Зависит от задачи’.]
276. Думаю, во фрагменте ряда я легко смогу усмотреть некий рисунок, которому достаточно одного лишь «и т. д.», чтобы простираться в бесконечность[60].
«Я усматриваю в этом характерную черту». – Ну, нечто, что соответствует алгебраическому выражению. – «Да, но здесь ничего не написано, дано лишь нечто бесплотное». – Какая диковинная картина. – «Нечто, что не является алгебраическим выражением, нечто, для чего это всего лишь выражение».
277. Я нечто усматриваю в этом – подобно очертаниям в картинке-загадке. И если я вижу это, то говорю «Это все, что мне нужно». – Кто находит дорожный указатель, не ищет дальнейших инструкций, он просто идет. (И если вместо «он идет» я сказал бы «он следует ему», то различие двух этих высказываний состояло бы лишь в том, что второе намекало бы на определенные сопровождающие явления психологического рода.)
278. Что означает: «Прямую линию можно продолжать сколько угодно»? Не будет ли здесь «и так далее до бесконечности» совершенно отличным от «и так далее до бесконечности» математической индукции? Согласно сказанному ранее, могло бы существовать выражение для возможности продолжения линии в смысле описания прочерченного фрагмента или его продолжения. Здесь, как кажется, пока вовсе не идет речь о числах. Я могу себе представить, что карандаш, который чертит отрезок, продолжит свое движение и будет чертить все дальше и дальше. Но могу ли я себе также представить, что не существует возможности сопровождать этот процесс процессом исчисления? Я думаю, нет.
279. Когда мы говорим: «Линия, подобно правилу, внушает мне это – всегда одно и то же»? А с другой стороны, когда мы говорим: «Она продолжает внушать мне, что я должен делать – она не правило»?
В первом случае это означает: у меня нет дополнительной инстанции для понимания того, что я должен делать. Правило все делает само; мне просто надо ему следовать (и следовать – это именно нечто определенное). Например, я не чувствую странность того, что линия мне всегда что-то говорит. – Другое предложение гласит: Я не знаю, что я стану делать; линия мне подскажет.
280. Можно себе представить, что кто-то умножает с подобным чувством, при этом умножает верно; и говорит: «Ну не знаю – теперь правило мне вдруг внушает это!» – на что мы отвечаем: «Конечно, ты ведь действуешь точно по правилу».
281. Сказать, что точки, которые участвовали в этом эксперименте, расположены примерно на этой линии, например на прямой, значит сказать что-то подобное: «С этого расстояния видно, что они как будто лежат на прямой».
Об одном отрезке я могу сказать, что он создает общее впечатление прямой; но не могу сказать этого о линии ; хотя было бы возможным, чтобы она выглядела как часть более длинной линии, в которой отклонение от прямой затерялось бы. Я не могу сказать: «Эта часть линии выглядит прямой, ибо она может быть частью линии, которая как целое производит на меня впечатление прямой». (Горы на Земле и на Луне. Земля – шар[61].)
282. «Она безответственно внушает мне то или это» означает: я не могу тебя научить, как я следую этой линии. Я не предполагаю, что ты будешь следовать ей так же, как я, даже если следуешь ей.
283. Что означает: понимать, что нечто является приказом, даже если сам приказ еще не понят? («Он имеет в виду: я должен что-то сделать, – но что именно он хочет, я не знаю»[62].)
284. Предложение «Я должен понять приказ прежде, чем смогу действовать в соответствии с ним», естественно, имеет свой смысл; но, опять же, не металогический.
285. Идея понимания, которая при этом предполагается, состоит в том, что посредством слов всё более приближаются к выполнению приказа. – В каком смысле это верно?
286. «Но я должен понять приказ, чтобы иметь возможность действовать в соответствии с ним». Здесь подозрительно это «должен». –
Подумай также о вопросе: «За сколько времени до исполнения ты должен понять приказ?»
287. «Я не могу выполнить приказ, поскольку не понимаю, что ты имеешь в виду. – А, вот теперь я тебя понял». Что тут происходило, когда я вдруг начинал понимать другого человека? Здесь много возможностей. Например, приказ может быть отдан на знакомом мне языке, но с неправильным ударением; и вдруг мне становится ясно верное ударение. Тогда я сказал бы кому-то третьему: «Теперь я его понимаю; он имеет в виду…..» и повторил бы приказ с правильным ударением. И теперь, с правильным ударением, я понял бы его; то есть теперь я не должен схватывать еще и