454. Платон: «– А почему бы, – спросил он, – ей и не быть полезной? Если рассудительность – это наука наук по преимуществу и она руководит другими науками, то, начальствуя при этом и над наукой о благе, она приносит нам пользу.
– Значит, и здоровье нам приносит она, а не врачебное искусство? – спросил я. – И все задачи других искусств выполняет она, а не каждое из них делает свое дело? Но разве мы не засвидетельствовали уже давным-давно, что она – знание лишь о знании и о невежестве и более ни о чем? Не так ли?
– Это очевидно.
– Значит, она не будет творцом здоровья?
– Нет-нет.
– И здоровье – это творение другого искусства? Ведь правда?
– Да, другого.
– Точно так же она не творец пользы, мой друг: ведь мы сейчас отдали эту задачу другому искусству. Или не так?
– Нет, именно так.
– Какая же польза от рассудительности, если она не создает ничего полезного?»[68]
455. (Философ – не гражданин какой-либо общины идей. Именно это делает его философом.)
456. Некоторые философы (мы вынуждены их так называть) претерпевают то, что можно обозначить как “loss of problems”, «утрату проблем». Тогда всё начинает им казаться очень простым, им мнится, что более не существует никаких глубоких проблем, мир – широкий и плоский и лишен какой-либо глубины; и всё, что ими написано, бесконечно поверхностно и плоско. Рассел и Герберт Уэллс подвержены этому недугу.
457… quia plus loquitur inquisitio quam inventio…[69] (Августин).
458. Философские исследования: исследования понятий. Сущность метафизики: она стирает грань между исследованиями вещей и понятий.
459. Фундаментальное, выраженное грамматически: а как насчет предложения «нельзя дважды войти в одну и ту же реку»?
460. В некотором смысле с философскими заблуждениями надо обходиться крайне осторожно, ведь они содержат так много истинного.
461. И все же я хотел бы, чтобы ты сказал: «Да, верно, об этом можно подумать, это вполне могло бы иметь место!» Но пытался ли я обратить твое внимание на то, что ты в состоянии это представить? – Я хотел поместить эту картину перед твоими глазами, и твое признание этой картины состоит в том, что отныне ты склонен рассматривать данный случай иначе: а именно сопоставлять его с этой последовательностью картин. Я изменил твой образ мыслей. (Где-то я читал, что для неких индийских математиков доказательством теоремы служила геометрическая фигура и сопровождающие ее слова: «Всмотрись в это!»[70] Такое всматривание также способствует изменению образа мыслей.)
462. (Классификации у философов и психологов: они классифицируют облака по их форме[71].)
463. К математике: «У тебя ложное понятие. – Однако это обстоятельство прояснится не от того, что я буду метать громы и молнии в отношении твоих слов; но лишь вследствие того, что я попытаюсь отвлечь твое внимание от определенных выражений, иллюстраций, представлений и направить его на то, как используются слова».
464. Генеалогическое древо психологических феноменов: я стремлюсь не к точности, а к наглядности.
465. Обсуждение всех этих явлений внутренней жизни важно для меня не потому, что я гонюсь за полнотой картины. Но потому, что тут, как мне кажется, проливается свет на правильное обсуждение всех явлений внутренней жизни.
466. И дело здесь идет не о симптомах, но о логических критериях. То, что они не всегда строго различались, не противоречит тому, что их следует различать.
467. Наше исследование не стремится найти собственное, точное значение слов; но тем не менее в ходе нашего исследования мы зачастую даем словам точные значения.
468. «Человек мыслит, боится и т. д. и т. п.»: так можно было бы ответить тому, кто спрашивал, какие главы должна содержать книга о психологии.
469. Представь, кто-то говорит: «Человек надеется». Как следовало бы описывать этот общий, относящийся к естествознанию феномен? – Можно наблюдать за ребенком и ждать, пока однажды его не посетит надежда; и тогда можно будет сказать: «Сегодня он надеялся в первый раз». Но как нелепо это звучит! При том что совершенно не режет слух: «Сегодня он впервые сказал ‘я надеюсь’». Почему нелепо? – Не говорят же о грудном ребенке ни «он надеется…..», ни «он не надеется…..», а о взрослых так говорят. – Ну, жизнь постепенно приводит туда, где есть место для надежды.
Здесь могут возразить: Нельзя быть уверенным, что ребенок именно сейчас начинает надеяться, ибо надежда – внутренний процесс. Какой вздор! Как в таком случае вообще узнаюо́т, о чем говорят люди?
470. Или он мог бы предложить этот пример: «Скажем, я вижу, значит, я не слеп»? Это также звучит странно.
Правильно было бы сказать: «Ты и во мне можешь наблюдать явления мышления, надежды, созерцания и т. д.»
471. Психологические глаголы «созерцать», «верить», «мыслить», «желать» не обозначают явления. Но психология наблюдает такие явления, как созерцание, вера, мышление, желание.
472. План рассмотрения психологических понятий.
Психологические глаголы характеризуются тем, что третье лицо настоящего времени можно верифицировать посредством наблюдения, а первое лицо – нет.
Предложение в третьем лице настоящего времени: сообщение. Предложение в первом лице настоящего времени: высказывание. ((Не совсем верно.))
Первое лицо настоящего времени родственно высказыванию.
Чувственные ощущения: их внутренние связи и аналогии.
Все они обладают подлинной длительностью. Возможность указать начало и завершение. Возможность одновременности, хронологического совпадения.
Все чувственные ощущения имеют степень и соединение качеств. Степень: от едва заметной – до невыносимой.
В этом смысле не существует ощущения положения или движения. Место локализации ощущения на теле: отличает вио́дение и слышание от ощущений сжатия, температуры, вкуса и боли.
473. Следует подумать о том, что возможно (и, пожалуй, бывало) такое состояние языка, когда он не обладает общим понятием чувственного ощущения, но все же располагает словами, которые соответствуют нашим словам «видеть», «слышать», «пробовать на вкус».
474. Чувственными восприятиями мы называем «вио́дение», «слышание» и т. д. Между этими понятиями существует аналогия и определенная связь; вот чем мы оправдываем такое обобщение.
475. Следовательно, можно спросить: Что за связи и аналогии существуют между вио́дением и слышанием? А между вио́дением и осязанием? Между вио́дением и обонянием? И т. д.
476. И если поставить вопрос так, то чувства для нас тотчас отодвинутся друг от друга дальше, чем они кажутся на первый взгляд.
477. Что общего у чувственных переживаний? – Ответ, что все они знакомят нас с внешним миром, одновременно и верен, и не верен. Он верен в той степени, в какой должен указывать на логический критерий.
478. Длительность ощущения. Сравни длительность звукового ощущения с длительностью тактильного ощущения, которое сообщает тебе, что ты держишь в руке шар; и с «чувством», которое сообщает тебе, что у тебя согнуты колени.
479. Мы чувствуем свои движения. Да, мы действительно их чувствуем; это ощущение не похоже на вкусовые ощущения или ощущение жара, оно скорее тактильное: ощущение, когда кожа и мышцы сжимаются, вытягиваются, меняют положение.
480. Я чувствую свою руку и, что странно, мне хочется сказать: я чувствую ее в определенном пространственном положении; как будто мое телесное ощущение распределено в пространстве в форме моей руки, и чтобы представить это себе, я должен представить руку, скажем, в гипсе в том же положении.
481. Это странно. Моя рука лежит в горизонтальном положении, и я бы сказал, что чувствую это; но не так, будто имеется чувство, которое всегда сопровождает такое положение руки (как чувствуют, допустим, ишемию или гиперволемию[72]), – скорее ‘телесное ощущение’ руки как бы распределено или упорядочено горизонтально, подобно тому, например, как пар или пылинки на поверхности моей руки распределены точно так же в пространстве. Так что в действительности я чувствую не положение руки, но руку, а это чувство имеет такое-то и такое-то положение. Но это лишь означает, что я просто знаю, как рука лежит, – без знания о том, почему… Так же, как я знаю, где именно чувствую боль, – не зная при этом, отчего она.
482. Боль для нас буквально обладает телом, словно она вещь, словно она тело с формой и цветом. Почему? Обладает ли она формой части тела, которая болит? Например, склонны говорить: «Я мог бы описать боль, будь у меня подходящие слова и простейшие понятия». Чувствуется: недостает только обязательной номенклатуры. (Джеймс.) Как будто можно нарисовать ощущение, лишь бы другие понимали этот язык. – И даже дать пространственное и временно́е описание боли.
483. (Если ощущения характеризуют положение конечностей и их движение, то уж во всяком случае местом их локализации не является сустав.)
Положение конечностей и их движение известно. Можно, например, указать на них, когда об этом спросят. Так же, как известна точка на теле, где локализуется ощущение (боль).
Реакция при касании больного места.
У ощущения нет никакого признака привязки к месту. Так же, как нет никакого признака времени в воспоминании. (Признаки времени на фотографии.)
Боль отличается от других чувственных ощущений характерным проявлением. И этим она схожа с удовольствием (которое не является чувственным ощущением).
484. А не будет ли это буквоедством: «– удовольствие, наслаждение, восторг не являются ощущениями»? – Для начала спросим себя: какие аналогии существуют между восторгом и тем, что мы, например, называем «чувственным ощущением»?