Куки зажмурилась, потом приоткрыла один глаз и сказала:
– Очень ярко и весело.
– Садитесь за стол, – заулыбалась Анетта, – вы первые, кто мне сделал очень хорошее, бесплатное предложение. И вы первые, кого восхитила моя зала для еды.
– Что такое зала для еды? – удивилась Мафи. – У нас такой штуки нет. Она кастрюля, сковородка или миска?
– Нет, комната, в которой вы сейчас находитесь, – объяснила Анетта и, напевая себе под нос, поставила в центр стола большую емкость с крышкой.
– Такса совсем не злая, – прошептала Куки.
– И не ворчит, – так же тихо ответила ей Ляля. – Почему она называет столовую «зала для еды»?
И в ту же секунду Мафи произнесла эту же фразу:
– Почему вы называете столовую «зала для еды»?
– Так говорит моя бабушка, – объяснила Анетта, – в древние времена предки семьи, которую мы храним, жили в замке. У них имелась огромная комната, где все вместе садились за стол, – зала для еды.
Мафи захихикала.
– А я подумала, что зала – такая серая пыль, которая остается в камине, когда все дрова сгорели, или на месте, где костер погас.
– Там зола, – улыбнулась Анетта, – а зала – огромное помещение.
– Надо говорить «зал», – шепнула Ляля Куки, – слова «зала» нет.
Анетта подняла крышку:
– Вот он, мой фирменный кексик, его рецепту не одна тысяча лет. Мафи, давай свою тарелку.
Пагль не замедлила с выполнением просьбы и удивилась:
– До сих пор все кексы, которые я ела, напоминали пирог. А ваш вроде каши.
– Так его готовят в нашем доме с древних времен, когда я была маленькой, кекс и мне казался пирогом, а когда я стала сама его печь, то поняла: десерт жидкий, – объяснила такса. – Ну, начинайте, запивайте чаем.
Мафи зачерпнула ложкой темно-коричневую массу, отправила в пасть, замерла, посидела короткое время неподвижно, потом обвела взглядом присутствующих. Все сидели молча.
– Ну как? – осведомилась Анетта. – Хочется услышать ваше мнение.
– Необычно, – оценила угощение Ляля.
– Никогда подобный не пробовала, – объявила Куки.
– Сухая ежемалинка в выпечке очень радует, – закивала Жози, – думаю, если положить муку, то, наверное, кекс получится восхитительным.
– Что ты сказала? – насторожилась Анетта.
Мафи испугалась, что слова младшей сестры обидели хозяйку, и закричала:
– Никогда ничего вкуснее не ела!
– Спасибо, милая, – ласково улыбнулась Анетта, – понимаю, ты хочешь сделать хозяйке приятно. Расскажу вам историю, которую никто не знает, даже Фред. Когда меня отправили первый раз в мир людей, то случилась какая-то ошибка, я оказалась на улице. Жила в подвале, просила еду у магазина.
– Ой-ой! – заморгала Мафи. – Как я вас понимаю, со мной произошло то же самое[5].
– И один раз, – продолжила Анетта, – меня ударил ногой какой-то мужчина. Я кое-как уползла в свое убежище, долго плакала, думала, боль пройдет, но она усиливалась. На следующий день не смогла встать. И тут в подвал вошла девочка, она пожалела щенка, принесла домой. Я опять зарыдала, но на этот раз от счастья, потому что увидела свою человеческую семью, ту, в которую меня из Прекрасной Долины отправили. Меня сразу отвезли к врачу. Оказалось, что от удара сломались передние лапки и получилось сотрясение мозга. С тех пор прошло много лет, я поменяла не одно тело. Но всякий раз у меня не очень-то ловко работают передние лапки и память подводит. Жозенька, ты права насчет муки! Я забывала ее положить! Лет триста, может, четыреста назад в нашем доме случился пожар. Его быстро потушили, но бабушкина тетрадь с рецептами обгорела. Бабулечка Марта прекрасно готовит, но со временем Марта перестала печь пироги, булочки, кексы. А я помнила, какую вкусноту она раньше делала, пока не увлеклась здоровым питанием. Двенадцать лет назад Марта ушла в мир людей и пока не собирается возвращаться. Я нашла ее кулинарные записи. Вся еда, кроме кекса, получается очень вкусной. Мою выпечку все гости ругали… А вы себя по-иному повели.
Анетта тихо заплакала:
– Я только сейчас поняла, мука еще нужна, а ту часть тетрадки, где про нее написано, пожар уничтожил. Поймите, я очень люблю Фреда. Боюсь, что когда он пойдет впервые в мир людей, может оказаться в каком-нибудь подвале. Поэтому и хочу, чтобы он стал отличником. Если мальчик потеряется, то не растеряется, как я, найдет связь с почтовым жабом Густавом, объяснит, что случилось. Отличники все умные. А я экзамены на тройки кое-как сдала, поэтому просто плакала. А потом забывала муку в тесто для кекса насыпать.
Такса разрыдалась, Мафи бросилась к ней:
– Сейчас вместе испечем!
– Мам, – раздался из коридора голос Фреда, – почему ты раньше правду не рассказала? Я не знал, зачем тебе сын-отличник, хулиганил назло. Больше так поступать никогда не стану.
– Все у вас теперь будет хорошо! – закричала Жози. – Анетта, мы вас любим. И Фреду поможем, и кекс сейчас смастерим. Давайте ваш рецепт!
Такса вынула из ящика стола тетрадь.
– Он на девятой странице.
И закипела работа. Мафи взбивала венчиком яйца с сахаром, Фред мыл сухие ягоды ежемалинки, Куки резала сливочное масло, Жози просеивала муку, Ляля отмеряла дрожжи, Анетта бегала по кухне взад-вперед и раздавала всем советы. Потом форму с тестом поставили в духовку и сели играть в лото. Бочонки из мешочка вытаскивала Мафи, и вот удивление, все они оказывались нужными для таксы. Анетта выиграла, все хором исполнили для нее поздравительную песню! А потом на столе появилось блюдо с выпечкой, и каждый получил по большому куску.
– Мама, – простонал Фред, – это объедение!
– Нет слов, – с набитым ртом проговорила Жози.
– Хочется есть его каждый день, – призналась Куки.
– Дайте рецептик моей маме, – попросила Ляля.
Мафи молча облизала тарелку и заулыбалась.
Анетта встала, приблизилась к буфету, открыла резную дверку, взяла с полки стеклянный флакон с большой пробкой:
– Можете не верить, но сейчас кто-то шепнул мне прямо в ухо: «Поделись со своими друзьями пыльцой серебряной бабочки». Вот она, возьмите. Дарю от чистого сердца, в знак моей любви к вам. Жозенька, прости, пожалуйста, я злилась на тебя, потому что завидовала пятеркам мопсишки. Но ведь твоя отличная отметка не отнята у Фреда.
– Конечно, нет, – ответил сын, – Жози трудолюбивая, а я лентяй. Но теперь все изменится. Спасибо Жозеньке и всем остальным, что пришли предложить помощь.
– Не надо меня хвалить, – решительно возразила самая маленькая мопсишка, – я учусь хорошо, потому что получила свой ум от родителей. Анетта, мы теперь станем часто встречаться. Завтра приду заниматься с Фредом.
– Спасибо за пыльцу бабочки, – подхватила Мафи, – она нам очень-очень-очень пригодится. И я прибегу завтра с Лилей. И Куки!
Когда все вышли на улицу, Жози прошептала:
– Советы Вильяма! Его слова: «Предложат гадкий кекс в качестве угощения? Ешьте с восторгом, вылизывайте тарелку, выпечку сделал тот, у кого болят лапы. Знайте, за грубостью почти всегда прячутся тоска, одиночество и пролитые по ночам слезы». И все вышло, как он говорил!
Глава 16Бульдожка Роза
– Ну и дом, прямо крепость, – воскликнула Куки, – окна закрыты железными ставнями, дверь стальная!
– Сад неухоженный, – добавила Куки.
– Кто-то посторонний запросто подумает, что здесь никто не живет, – удивилась Мафи. – Забор из досок, между ними ни щелочки. С улицы не увидеть ничего.
– Почему бульдог не приводит в порядок участок? – задала вопрос Жози.
– Может, ему нравится жить так, – предположила Ляля.
Мафи нажала на звонок.
– Кто там? – закричали из здания.
Пагль начала:
– Добрый день…
– Не вижу ничего доброго, – перебил ее тот же баритон. – Что надо?
– Хочется поговорить с бульдогом Семеном, – вступила в беседу Жози.
– Это подозрительно! Он уехал, надолго, – донеслось в ответ, – и вообще это не его дом.
– С нами сейчас беседует сам хозяин. Почему он так странно ведет себя? – удивилась Мафи.
– Сенечка и меня не хочет видеть, – раздался приятный голосок, – похоже, я зря приехала.
Из-за кустов вышла симпатичная бульдожка в розовом платье и голубой шляпке.
– Ой, какие носочки! – восхитилась Куки.
Незнакомая собачка отставила левую нижнюю лапку.
– Нравятся?
– Очень, – закивала Мафи, – с вышитыми кошками разных пород, впервые таких вижу!
– Они уникальные, – улыбнулась незнакомка, – сделаны лично моими лапами. А для Семена я приготовила шарф! Он в коробке, которая на скамейке стоит.
– Можно посмотреть? – полюбопытствовала Жози.
Бульдожка подошла к скамейке и открыла укладку.
– Вот.
– Ой! Прямо чудо, – восхитилась самая маленькая мопсишка, – на бежевой шерсти вышита зеленая шишкосмородина!
– Тонкая работа, – похвалила Ляля, – прямо как у Зефирки.
– Ну что вы, – смутилась бульдожка, – сравнение с лучшей портнихой Прекрасной Долины слишком лестно. Я ей и в подметки не гожусь.
– В подметки? – повторила Мафи. – Их делают из искусственной кожи, дерева, картона. Из собак никогда! А вы кто?
– Роза из деревни у Холодного моря, – объяснила бульдожка. – И Семен там раньше жил. У нас растут самые большие шишкосмородины. В селе из их ягод делают варенье, мармелад, пастилу…
– А у нас таких посадок нет, – подпрыгнула Куки, – только у Семена растет одно дерево на участке.
– Климат неподходящий, – пояснила Ляля, – таким растениям требуется море, холодное. А у нас речка Апельсинка. Она теплая, со сладкой водой. Вы приехали в гости к Семену?
Роза опустила голову:
– Мы хотели пожениться, назначили день свадьбы. Я заказала себе белое платье, фату, накрыла в саду столы для гостей, пришла в мэрию, ждала жениха. А он не явился!
– Почему? – ахнула Мафи.
Бульдожка развела лапами:
– Не знаю. Самый лучший день моей жизни стал самым ужасным. Сначала я подумала, что Сеня проспал, побежала домой к жениху, позвонила в дверь. Мне открыла незнакомая хаски, спросила: «Вы Роза?» Я удивилась: «Да. А вы кто?» И услышала шокирующий ответ: «Вчера Семен продал нам свой дом. Ночью он уехал, ничего не взял, мебель, вещи нам оставил, только выкопал одну шишкосмородину и увез ее с собой». И захлопнула дверь.