А литр стоит дорого!
Глава двадцать втораяК. Геннадий Гладков не любит церемоний
Почему К. Геннадий Гладков? Да потому что композитор.
Так вот К. Геннадий Гладков открыл дверь и увидел дедушку.
— Вы на меня не серчайте, что я к вам не позвонивши пришёл, — сказал Константин Михайлович. — Я давеча хотел ваш телефон узнать, а они не дали.
— Кто они? Враги? — спросил Гладков.
— Нет, эти. Со справочного киоску.
— Ну и бог с ними. Со звонками. Давайте без церемоний. Запросто. Я их не люблю. Вы на гитаре играете?
— Нет. Не доводилось мне.
— А из дерева рубите? Предметы культа?
— Тоже не доводилося.
— Ну и не расстраивайтесь. Чепуха! Я вас научу.
— Может быть, после? — неуверенно сказал дедушка. — Потому что я не просто так пришёл. Я ведь с космосу. Приехал познакомиться. Дружбу наладить. У нас созвездие Брошенные Шарики. Понимаете?
— Конечно, понимаю. Что ж тут непонятного? Ну и как у вас там в Шариках, всё в порядке? Все здоровы?
— Здоровы. Слава богу.
— А как дела со снабжением?
— Ничего, не жалуемся. Снабжают, Геннадий Игоревич.
— А как у вас с нотами, с песенками? С книжками?
— У нас нет книжек. У нас книжки в таблетках все.
Дрынь-дрынь-трень. Это гитара выпала.
— Как долго аккорд держит! До ужина будет звенеть. Ничего, пусть лежит. И что, их в аптеках продают?
— Кого в аптеках продают?
— Таблетки книжные.
— Зачем в аптеках? В магазинах таких таблеточных. Чай, не за деньги. Просто бери сколько хошь.
— А что? Это неплохо. Таблетку проглотил — и все стихи Пушкина у тебя в животе. Сиди и переваривай «Бориса Годунова», например. Так что ли?
— Выходит, что так.
— Как аккорд держит! Мы уйдём, а она звенеть останется. А музыка тоже в таблетках?
— Почему в таблетках? Музыка в шариках. В горошинах, то ись. Их надо в уши положить.
— Как в уши положить?! — вскричал К. Гладков.
— Просто. Положишь в уши и слушаешь. Эта горошина поёт.
— Танцевальная музыка в горошине, я понимаю. Но Бах!
К. Гладков поднял гитару и взял несколько аккордов:
— Белая гвардия всех сильней?.. Алгебра в таблетках, ради бога! Геометрия — сколько угодно! Поэзия — с трудом, но понимаю. Но музыка в горошинах!.. Что-то вы, папуля, не дотумкали. Недодумали, проще говоря.
— Вишь, это вы недодумали. Я, уважаемый, вот уже цельный день не могу адреса двух людей получить.
— Каких же людей?
— Обнакновенных. Академиков Булкина и Бутылкина.
— Зачем же говорить, что они академики? Надо быть ненормальным, вы бы ещё, папуля, сказали, что они из правительства. Нет, так у нас не пойдёт. Так мы к коммунизму не придём.
— А как пойдёт? — спросил Константин Михайлович.
— А так. Надо спрашивать адрес двух товарищей — Булкина и Бутылкина. Без титулов. Обычные рядовые граждане. Можно даже через справочное по телефону. Вот, попробуйте.
Дедушка стал набирать номер справочного.
— Что-то фамилии знакомые, — сказал Геннадий Игоревич. — Где-то я встречал эти созвучные имена. Они в футбол не играют?
Пока Константин Михайлович бился с телефоном, Гладков вспоминал, откуда он помнит эти фамилии.
Вскоре выяснилось, что гражданин Булкин живёт на улице имени Академика Бутылкина. Дом 15, квартира 3. А гражданин Бутылкин живёт на улице имени Академика Булкина. Дом. 3, квартира 15.
И ещё выяснилось, откуда композитор Гладков знает эти столь удачно сочетающиеся фамилии.
— Вот, смотрите. — Он протянул гостю серую бумажку. На ней было напечатано:
Уважаемый К. Геннадий Игоревич!
К сожалению, не знаем Вашего отчества. Просим Вас принять участие в торжественном заседании в честь закрытия городской олимпиады города. В награждении победителей вашими пластинками и песнями. На встрече будут присутствовать академики Булкин и Бутылкин. Встреча состоится в любое удобное для вас время в четверг в 16.00, в Университете. Исполняющий обязанности учёного секретаря — электрик Василий Васильев.
НА ДВА ЛИЦА
— Хотите быть вторым лицом? — спросил Геннадий Игоревич.
— Благодарствую. С охотою посмотрю на молодое поколение города.
Они договорились о встрече через четыре дня.
К. Геннадий Гладков пошёл провожать пластмассового дедушку до остановки.
— Уважаемый Игоревич, — спрашивал дедушка, — как же мне отметить командировку: никто не желает отмечать!
— Да суньте вы её в этот ящик! И всё! — сказал Гладков. Константин Михайлович сунул бумажку в автомат, пробивающий путевки шофёрам автобуса. Автомат клацнул. И на командировке появилось число, месяц, год и точное городское время — 15 часов 49 минут.
Дедушка ахнул и записал это в свой огромный космический опыт.
Глава двадцать третьяПонемножку обо всех
Внутренняя газета типа последних известий:
ВЫПУСК 1
О Залогуеве-старшем
…Товарищ Залогуев показал себя как настоящий ударник. Он со страшной силой врубался в югославский бетон. И продвигался вперёд миллиметр за миллиметром.
А товарищ Карцев-старший в это время открыл дежурным ключом номер Константина Михайловича и поставил на полку стенного одежного шкафа две четвертинки водки.
Скоро товарищ Залогуев пробьётся к ним.
И заберёт их с собой.
Об Удинцеве В. — мальчике
У него раздался телефонный звонок, и пластмассовый дедушка сказал:
— Если вам, к примеру, надо поехать в Звенигород для какого-то дела, как вы поедете?
— До станции Перхушково на электричке, а там на велосипеде. Я там часто бываю, — ответил Володя.
— Мне не больно хорошо ехать одному. Я бы вас попросил поехать туды со мной. Можно это?
— Конечно, — сказал Володя.
Они договорились назавтра встретиться утром на Белорусском вокзале. Оба должны были приехать «туды» на велосипеде.
О Карцеве Григории Борисовиче и Залогуеве-младшем
…Григорий Борисович целыми днями наблюдал в бинокль за всем, что происходит. И чуяло его сердце: что-то важное может пройти мимо, а он так и просидит на засекреченном необитаемом острове, питаясь засекреченными консервами и залётными голубями.
— Загогулин, дорогой ты мой человечек придумай что-нибудь!
— Давайте в консервные банки записки класть, — придумал Залогуев.
Но высотный сильный ветер подхватывал секретные банки и уносил их далеко за город. К остановке «Военные ракеты». И там удивлённые военные читали: «Мы сидим на крыше генерального штаба. Снимите нас».
«Кто-то с ума сошёл!» — думали суровые военные.
Про академиков Булкина и Бутылкина
…Академик Булкин, исполняющий обязанности ректора университета, и академик Бутылкин, исполняющий обязанности председателя учёного совета, сидели на даче в Мозжёнке и думали. Ломали головы. (В конце-то концов за это им и деньги платят.) Потому что капитан Удинцев прислал с корабля «Витязь» сведения о неизвестном космическом теле, пролетевшем над океаном с небывалой скоростью в направлении Тихий океан — Перхушково.
Глава двадцать четвёртаяВелосипедные поездки пластмассового дедушки
Володя Удинцев в оранжевой майке прикатил вовремя и стал высматривать велосипедного Константина Михайловича. Чёрная собака Астра была у ноги.
Константин Михайлович пришёл, велосипедами не охваченный.
— А где же ваш велосипед? — спросил мальчик.
— Вот здеся, — показал Константин Михайлович плоскую коробочку-папку.
Володя подумал, что в этой коробке деньги. А велосипед дедушка купит в магазине на станции. А что? Вполне разумно. И они поехали.
За окном менялись потрясающие коллекционные пейзажи. Иногда и просто рекламно-проспектные. Туристы пели песни и обнимались.
Станция Перхушково приехала очень быстро. Наша спецгруппа в составе двух человек, велосипеда и собаки Астры высыпала на перрон.
— Подождите здеся минутку, — попросил Константин Михайлович. — У меня в лесу секрет схоронен.
Володя с удовольствием уселся на лавке и стал смотреть на солнечный день. Собака Астра мотала по сторонам красным языком. Велосипед бросал во все стороны блики.
Вдруг из леса выскочил потрясённый Константин Михайлович.
— Караул! — кричал он. — Ракету украли!
Володя и Астра пошли на место происшествия. Велосипед остался сверкать.
— Здеся я ракету свою оставил космическую. И вот чего! — Он показал пустую поляну со строгими табличками:
ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН!
ОПАСНАЯ ЗОНА!
ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!
СМЕРТЕЛЬНО!
СТОП!
ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК!
НЕ СТОЙ ПОД ГРУЗОМ!
— Астра, ищи! — приказал Володя.
Астра стала нюхать воздух. Потом подошла к ближайшей берёзе и громко сказала:
— Бах!
Там стоял потрясающий, коллекционный, как из дорогого супермаркета, белый гриб.
— Не то! — закричал Володя. — Ищи металл.
Он подобрал с земли какой-то золотой винтик и дал собаке понюхать. Астра взяла след. Володя и дедушка бросились за ней. Через километр они остановились около прекрасного летнего особняка на краю посёлка. У ворот висела табличка:
Детский сад «Звёздочка»
Перхушковского Райздравотдела
От детского сада с весёлым рокотом отходила грузовая машина, с верхом нагружённая ржавыми изделиями и сверкающими, почти самолётными деталями. На борту машины висел лозунг:
ВСЁ НЕНУЖНОЕ — НА СЛОМ!
СОБЕРЁМ МЕТАЛЛОЛОМ!
— Вот она, наша ракета! — сказал Володя Удинцев. — Её собрали.
— Но как же так, — шептал растерянный Константин Михайлович. — Там были такие сурьёзные таблички!
А вокруг кишели весёлые ребята. Они, как муравьи, тащили из разных мест разные сверкающие предметы.
— Они же маленькие, — сказал Володя. — Они читать не умеют. Им сказали — тащи всё блестящее и ржавое. Они и тащат. Хорошо ещё, что таблички оставили.