вду ото лжи. Зато наш свою секретаршу ни на кого не променяет, а ведь она на пенсии давно, наверное, у начальника на первом месте стоит доверие и служебное соответствие, а не престиж в виде оттопыренного зада и груди пятого размера».
Следователь, не сводя взгляда от дороги, нащупал на пассажирском сиденье папку, одной рукой расстегнул молнию и вынул верхний листок, быстрым взглядом ухватил информацию, вернул бумагу на место. Доехав до перекрёстка, он развернул автомобиль и направился в старый город. Судя по адресу, краевед Миниханов проживал не так далеко. Его надо выловить сегодня, иначе ещё один день пролетит, не заметишь, итак расследование не принесло никаких результатов, главное неизвестна личность убитого и ускользает что-то важное. А начальник подождёт, с краеведом дел на двадцать минут.
Улицы старого города ничем не отличались от любых других таких же в разных поселениях необъятной России. Двухэтажные жёлтые домики, с арочными входами в подъезды, пережили несколько госсекретарей и нескольких правителей современности. Эти здания давно пора было снести из-за разрушения и покошенных деревянных лестничных пролётов, только местные власти тянули с переселением, словно ожидая, что всё само как-нибудь рассосётся – кого-то снесут на погост, а жители моложе приобретут современное жильё.
«Миниханов закончит диссертацию, получит хорошую должность в университете и тоже въедет в современную квартиру с пластиковыми окнами от пола до потолка и ванной джакузи».
С такими мыслями следователь поднялся по скрипучим, гнилым лестницам на второй этаж, остановился возле обшарпанной двери и пригляделся в поисках звонка. Лампочка на площадке отсутствовала, а свет из давно не мытого окна проникал скудный. Аристархов не стал шарить руками по косякам, просто постучал в дверь и прислушался к тишине. Звук улетел в квартиру, но покой дома не нарушил, только где-то в углу зашуршала, то ли кошка, то ли мышь обнаружила крошки хлеба. В какую-то минуту здание прошлого века показалось совсем безжизненным, не пахло едой, не слышался звук радио или телевизора. Аристархов подумал, что ошибся адресом, дом, скорее всего, готов к сносу, поэтому такая тишина. На всякий случай постучал громко и крикнул:
– Есть кто живой?
Дверь рядом распахнулась резко и неожиданно, словно ветром выдувая тяжёлый, застарелый запах табака.
– Тебе чего здесь надо?
На пороге образовался пожилой мужик с папиросой в зубах.
– Я ищу Миниханова Игоря. Мы договорились встретиться, звоню, а телефон не отвечает. Вы видели его сегодня?
– И кто им интересуется? – голос мужика звучал скрипуче и надсадно, так разговаривают курильщики с огромным стажем.
– Вы такую бдительность развиваете, словно проживаете над банковскими ячейками в элитной новостройке, – Аристархов полез за удостоверением. – Я из полиции.
– Вчера видел, сегодня слышал, как то ли выходил, то ли заходил, – старик неопределённо пожал плечами, словно сам не верил своим словам. – А может, это вчера было? – дядька почесал щетинистый подбородок. – Он бегает по утрам. Ты или стучи громче, или жди, когда вернётся.
«Не совсем понятный выбор предлагает дядя», – мелькнуло в голове следователя.
Степан сначала громко постучал, потом автоматически надавил на дверь, которая без труда распахнулась. Аристархов замешкался на пороге, в животе каким-то десятым чувством ощущая опасность. За спиной мелькнула тень соседа.
– Оставайтесь здесь!
Полицейский не поворачиваясь, предупредительно поднял руку, затылком чувствуя астматическое дыхание старика, который замер в позе любопытного, старого кота. Войдя в прихожую, Аристархов огляделся и позвал:
– Миниханов, вы дома? Мы с вами договорились о встрече. Я из полиции!
Он ещё пару секунд постоял в ожидании, потом шагнул в комнату. Из окна струился солнечный свет, от чего полицейский в первый момент зажмурился.
Краевед лежал на диване в спортивной форме и в кроссовках, совсем неудобно повернув голову. Аристархов склонился над телом и увидел, что шею несчастного стягивал тонкая верёвка, на которой обычно вешают бельё.
– Какой-то город повешенных, – пробормотал полицейский, выпрямился и вынул из кармана телефон.
Глава 6
Несмотря на то, что Ольга курила, она всё же стремилась соблюдать здоровый образ жизни. Утром делала зарядку, готовила для себя и мужа плотный завтрак, не покупала к столу копчёности, ограничивала себя в сладком и мучном. Тяжело, но заставляла себя пару раз в месяц выбраться в бассейн или в тренажёрный зал. Все эти надсады и ограничения позволяли с чистой совестью выкурить несколько сигарет в день. Можно было лишить себя многого, но не традиционного утреннего ритуала. Не существовало ничего вкуснее и желаннее первого глотка ароматного кофе и первой, глубокой затяжки. Ольга устраивалась на стуле возле кухонной вытяжки, закидывала ноги на пуфик и наслаждалась минутами пробуждения. В этот чуткий миг она не пускала в свой мир никого и ничто. Только она, мысли, вкусовые ощущения и тихий звук агрегата над потолком, который втягивал в себя дым. Муж знал привычку Ольги и не мешал утреннему созерцанию. Наоборот, он первым занимал ванну и туалет, спокойно приводя себя в порядок перед работой. Потом они завтракали почти без разговоров, муж уходил первым, а Полупанова, набирая обороты, носилась по квартире, одновременно подкрашивая глаза и натягивая колготки. Иногда спрашивала себя, как её угораздило выйти замуж за такого человека? Он совершенно уравновешенный, спокойный, без эмоций и проявлений чувств. Она взрывная, экспрессивная, готовая расплакаться при виде бездомного кота или услышав грустную песню и разругаться в пух и прах с неприветливой кассиршей в супермаркете. Ольга часто, особенно в последнее время, размышляла над их совместным существованием. Почему так случилось, что не появились дети? Наверное, разница в темпераментах не даёт возможности создать определённый гормональный фон, позволяющий появиться наследникам. В первые годы совместной жизни, у них находились темы для разговоров, шуток и ругани, со временем семейная лодка перестала раскачиваться, быт устраивал обоих. Единственное, что нарушало состояние покоя, это мысли о будущем поколении. Ну, какая семья без детей? Ольга спрашивала себя и тут же отвечала: ещё есть время, если ничего не изменится, можно обратиться к суррогатной матери или сделать ЭКО. А если не придут с мужем к общему знаменателю по этому вопросу, то жизнь продолжится без детей. Удивительно, но Полупанова не видела в бездетности никакой трагедии. У кого-то много ребятишек, кто-то имеет одного, а кто-то проживает в семье из двух человек. Природа справедлива и сбалансирована.
Чувствительность не мешала Ольге абстрагироваться и вести дела клиентов с трезвой и холодной головой. Вот и сейчас, сидя на кухне в тишине, затягиваясь самой вкусной утренней сигаретой и делая мелкие глотки кофе, она мысленно составляла план на день. Вчера появился новый клиент, который судился с соседом за раздел земли на дачном участке. А Полупанова никак не могла отлипнуть от дела Вольфганга Майершайна. Она ни разу не видела немца вживую и понятия не имела, как он выглядит – молодой, старый, симпатичный или урод. Они разговаривали по телефону и переписывались в интернете только по делу. В копии свидетельства о браке, который он прислал, внесена дата рождения – дядьке под пятьдесят. Голос приятный, без ноток агрессивности. Чем же могла довести русская жена, что он выпер её из дома с одним чемоданом?
«Ладно, – мысленно дала согласие Полупанова, – сегодня встречусь с начальником ЗАГСа и закрою тему, – женщина скривилась. – Как будто есть надежда, что выдадут на блюдечке с голубой каёмочкой того, кто состряпал липовое свидетельство о разводе. А может, существуют правовые лазейки, при которых возможно получить такой документ беспрепятственно? Нечего рассуждать, надо поднять задницу и отправиться ЗАГС Октябрьского района.»
Муниципальное учреждение находилось в центре города недалеко от вокзала. Часы на привокзальной башне показывали девять утра. Полупанова точно не знала, с кого времени начинают работу сотрудники организации и удивилась, тому, что коридоры оказались забиты посетителями. Пробежавшись по кабинетам с удостоверением, адвокат выяснила, что в столь сложном вопросе ей поможет только начальник, который появится не раньше десяти часов. Ольга прикинула, что успеет выпить кофе в кафетерии и съесть круассан в зале ожидания вокзала. Сегодня можно себе позволить небольшую вольность, потому что на вечер намечена усиленная тренировка с заплывом на несколько километров и хорошая сауна. Полупанова испытывала недоверие к привокзальному общепиту, однако именно в этой в забегаловке варили неплохой кофе и радовали пассажиров свежей выпечкой. Ещё ей нравилось наблюдать за чемоданной суетой и слушать объявления рейсов, словно она сама вот-вот сядет в купейный вагон дальнего следования, а на следующей станции купит у старушки пучок укропа, вынет из фольги традиционную курицу и начнёт угощать незнакомых соседей. В сумочке зазвонил телефон, отвлекая от фантазий. Она давно не путешествовала и сейчас, углубившись в мысли, так ясно представила купе, запах железнодорожного креозота, смешанный с ароматом жареной курицы и укропа, что несколько секунд не могла сообразить, где находится. Ольга спешно вытерла рот салфеткой, бросила на высокий столик, вытащила трубку и направилась к центральному выходу вокзала.
– Ольга привет, почему долго не отвечаешь?
В голосе сестры Полупанова услышала раздражение.
– Была занята. Что-то случилось?
– Надеюсь всё в порядке. Просто напоминаю, что у отца сегодня день рождения.
– Молодец, что позвонила! Я забыла совсем. Что привезти?
– На тебе фрукты и сладкое. Закуски, салаты и горячее я закуплю в супермаркете. Разогреем в микроволновке перед подачей. Заниматься готовкой, совсем нет времени.
– Что насчёт подарка? – Ольга остановилась на оживлённой улице перед привокзальной площадью. Она мысленно пожалела о съеденном круассане – вечером не удержится от салата и десерта. – Даже не представляю, чем отца можно удивить.