Аристархов мысленно прикинул план действий на завтра и понял, что одному за день не управиться, к семьям троих придётся отправить младшего следователя Колышкина.
***
Станислав Беликов трудился в органах внутренних дел двадцатый год. За время службы повидал всякого, но от жутких и жестоких картин не очерствел и не покрылся холодным металлом. Он считал себя хорошим отцом, мужем и сыном. Отец умер давно, а вот матери он не дал прозябать в одиночестве, посоветовавшись с женой, продал трёхкомнатную квартиру в центре, купил дом с приусадебным участком на окраине в тихом районе и забрал старушку к себе. Добираться до работы пришлось в два раза дольше, но зато душа не болела за мать. Имелся у Стаса один пунктик, который он старательно от всех скрывал – полицейский, окончивший ВУЗ ещё в советские времена и изучавший научный атеизм свято верил в приметы, колдовство и магию. Глупо, конечно, иногда размышлял Беликов, но на самом деле у него имелись на такую веру веские причины. Когда-то привокзальная цыганка поймала парня за руку и выложила всю его будущую жизнь, проникновенно заглядывая в глаза. Правда, пятак за работу выклянчила. Беликов безболезненно и со смехом расстался с бумажкой, а предсказания с того момента начали сбываться. Он встретил свою будущую супругу, у них родились дети – мальчик и девочка, в общем, всё, как говорила цыганка! Ни разу не усомнился Станислав в силе предвидения и не позволил себе думать, что в любом случае встретил бы жену, да и дети родились без прогнозов гадалки, и сложилась бы судьба, как у каждого средне – статистического человека. В студенческие годы Беликов увлекался мистической прозой Валерия Брюсова, Проспера Мериме и Оскара Уайльда. Однажды Станислав побывал на спиритическом сеансе, и долго потом в памяти всплывала тарелочка, бегающая от буквы к букве по белому фону ватмана. Он по несколько раз пересматривал передачи «Битва экстрасенсов», верил в хрустальный шар, гадания на бобах и картах таро. Сам к гадалкам не нырял, хватило той цыганки, боялся разрушить карму или узнать что-то страшное из будущего. Как говорится – не буди лихо, пока оно тихо! Посмотрел «Битву экстрасенсов», пощекотал нервы, а переступать порог в мир духов не решался. Когда он перечитал протоколы допроса Миниханова, то обратил внимание на рассказ краеведа об усадьбе купца Овчинникова. Странное дело, но Станислав родился и вырос в этом городе, но байки про страшный дом слышать не довелось. Правда ненадолго судьба забрасывала его на чужбину, на армянскую землю, но кто знал в тот момент, что некогда братские народы начнут обособляться с диким остервенением и ненавистью ко всему русскому! В любом случае, мистическая история монстра Овчинникова, странным образом прошла мимо ушей оперативника.
Беликов почти подъехал к Управлению, но любопытство взяло верх, он миновал нужный поворот и направился в сторону старого города. Автомобиль долго плутал в паутине улочек частного сектора и неожиданно выскочил на просторы парка, где случилось последнее убийство, а вид на реку перекрывал величественный особняк. Строение словно подпорки держал ряд колонн. Зданию требовался ремонт, кое-где облупилась штукатурка, оголяя кирпичную кладку, и всё же особняк не выглядел ужасающе, как рисовало воображение. Именно к такому стилю стремились нувориши, строящие для себя особняки, словно в нелепом роскошестве выкладывали на обозрение собственное богатство. Часто получалось довольно плохо и нагромождение колонн и лепнины ужасало безвкусицей. Современные миллионеры, как оказалось, совсем не были готовы к изобилию денег, тратили их без мозгов и фантазии. Строили огромные дома, а жили в одной комнате, покупали супер-джеты, а не перелёты время находилось лишь раз в год, а на яхтах путешествовали безмозглые любовницы и пили шампанское по сто долларов за бутылку. Те, кто решался отойти от дел, чтобы насладиться бездельем и богатством, скоро теряли доходы и бизнес.
«Время меняет приоритеты, – думал про себя Беликов. – Если раньше при имени Мерлин всплывало лицо голливудской красавицы, то сейчас новое поколение отметит жуткую физиономию Мерлина Мэнсона».
Полицейский вышел из машины и направился к зданию. Оказалось, что всё не так печально – во дворе стояла строительная техника, слышались звуки работающих перфораторов и гулкие голоса внутри здания.
«Кто-то всё же не испугался шлейфа проклятий и взялся за реанимацию усадьбы, – мелькнуло в голове Станислава. – А денег на этот проект нужна прорва».
Беликов поднялся на крыльцо, под ногами заскрипел строительный мусор, от чего из-под мешков с цементом в угол метнулась то ли кошка, то ли крыса. Открытые дубовые створки дверей подпирали кирпичи. Следователь шагнул внутрь и помахал рукой перед глазами, разгоняя пыльную взвесь. Строительные леса окружили центральную широкую лестницу и колонны, а высокие резные двери, ведущие в купеческие покои с остатками позолоты, затягивала плёнка. Поражал внутренний простор приёмного зала и больше ничего. Время почти съело паркет, разрушило лепнину на потолке и покрыло патиной тяжёлую люстру. Несмотря на проклятия, кто-то всё же охранял некогда пышное убранство, иначе давно бы не висела затейливая люстра, исчезли остатки паркета и канделябры со стен.
Полицейский двинулся на голоса и на лесах увидел мужчин в оранжевых жилетках.
– Здорово, мужики! – Беликов задрал голову, придерживая на затылке кепку. – С кем могу поговорить?
– А что хотел? – один повернулся, держа в руке широкий шпатель.
– Надо узнать, кому сейчас принадлежит здание?
– Это не у нас, – махнул рукой второй, – иди с торца, увидишь прораба, он окна принимает, у него и спросишь!
Прораба он узнал сразу, крепкий мужик в рабочей куртке и высоких сапогах, руководил разгрузкой оконных рам. Беликов не стал тянуть резину, не сбавляя шаг, вытащил удостоверение и, вытянув руку с документом, обратился к работяге:
– Доброе утро, вы здесь главный?
– Пока так, но есть и повыше меня, позже прибудут, – прораб мельком глянул в развёрнутый квадрат. – Чем интересуется полиция? – он махнул рукой в сторону грузовой машины. – Сгружайте рамы под навес, да осторожней, за битые стёкла высчитаю с зарплаты! – прораб снова повернулся и с любопытством уставился на визитёра.
– Ух, ты, стеклопакеты деревянные, не пластиковые! – губы следователя удивлённо опустились вниз. – Если из лиственницы, да на всё здание, тянет на огромные деньги!
– Из лиственницы. Выполнены по скандинавской технологии, – кивнул строитель, – Хозяин, видать из богатых, затраты здесь немалые.
– А кто купил?
– Понятия не имею, нам, наёмным рабочим не докладывают. Вы у начальства интересуйтесь, у них договора на выполнение работ.
– И что за строительная компания?
– «Зелёный город» слышали про такую?
Беликов отрицательно мотнул головой, а прораб, тряхнув пачкой, вытащил сигарету, сунул в рот, прикурил и шумно выпустил первую струю дыма.
– И не услышите, это московская строительная фирма, а мы здесь субподрядчики. Местное руководство «Стройинвест» спрашивать бессмысленно, нам разницы нет, получили приказ, и приводим его в действие, лишь бы работа оплачивалась без задержек.
– Материалы откуда получаете?
– По-разному, что-то закупаем на месте, а вот стеклопакеты привезли с какого-то завода из Подмосковья. Так почему полиция интересуется? Объект реставрируется по соответствующей технологии для сохранения культурного наследия. Строители укрепляют основание, а для восстановления росписи на стенах из Москвы приедут реставраторы. Никакой перепланировки, меняем оконные проёмы, потому что старые сгнили совсем. Поставим новые двери, абсолютно аналогичные тем, которые стояли раньше.
– Я здесь не как полицейский и не как надзорный орган, а как частное лицо, – Беликов приветливо улыбнулся. – Просто интересно, кто осмелился войти в проклятый дом, мало того планирует проживать на территории. Вообще здесь спокойно можно разместить: картинную галерею, музей, дом престарелых или детский дом.
– Мне о таких планах неизвестно, – прораб потерял к визитёру интерес, но возвращаться к работе не спешил – докуривал сигарету. – Вроде планируется какой-то центр. Вообще работаем в авральном порядке, почти круглосуточно. Хозяин, видать, сильно торопится.
Полицейский поблагодарил мужчину, глянул на часы и поспешил в управление – через двадцать минут у него была назначена встреча. А прораб вернулся к работе, сразу забыв о случайном разговоре.
Напротив Беликова сидела девушка, похожая на воробья в сильный мороз. Она громко сморкалась и тёрла мятым платком красный нос и опухшие от слёз глаза. Беликов смотрел на девушку и думал, что некоторые особи женского пола в печали стараются сохранить лицо, причёску и макияж, а такие, как вот эта – растрёпанная и заплаканная не заботясь о приличиях и внешнем виде, искренне предавалась горю.
– Прошу вас, успокойтесь, – Станислав заглянул в блокнот, – Маргарита Ивановна Курилина, – и протянул стакан с водой. Он терпеть не мог женских слёз до крайней степени, словно его душу надсадно тёрли наждачной бумагой. – Расскажите о своих взаимоотношениях с Игорем Минихановым.
– Мы хотели пожениться, – она снова закатила глаза, всхлипнула, уткнулась в стакан и захлюпала, глотая воду. – Мы вместе учились в Национальном исследовательском Университете, на факультете краеведение. Познакомились, когда я перешла на второй курс, а у Игоря это был последний год. После окончания он остался на кафедре, читал курс лекций, занялся написанием диссертации и давал частные уроки, а я устроилась в местный краеведческий музей.
– Проживали вместе?
Беликов спросил для проформы. В квартире убитого, кроме кое-какой косметики, расчёски и домашних тапочек, женских вещей не существовало. Мало того, на расчёске эксперты обнаружили волосы другого оттенка. Похоже, краевед делил постель не только с убитой горем Маргаритой Ивановной, а та зачастила, словно оправдываясь:
– Нет, мы живём с мамой в другом конце города. Вообще с Игорем мы не торопились съезжаться, дом готовился к сносу. Игорь хотел, чтобы я переехала к нему в новую квартиру. И потом, он был погружён в написание научного труда, а я, наверное, отвлекала бы его, – девушка как-то жалко пожала плечами и снова высморкалась.