Ответы на эти вопросы получены будут не скоро. Исповедуя принцип, провозглашенный в 1856 году премьер-министром Палмерстоном («У нас нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов, а есть лишь постоянные и вечные интересы, которые мы должны защищать»), правительство Великобритании на долгие десятилетия засекретило документы, постыдные для британской короны.
Много удивительных открытий ожидает наших потомков, когда уйдут поколения, заинтересованные в сокрытии архивов и зловещих тайн, к которым причастны их прадеды. Бенджамин Дизраэли, 40-й и 42-й премьер-министр Великобритании (в 1868 и 1874–1880 годах), стал автором неумирающего афоризма, касающегося историй всех государств и народов: «Если помнить выгодно, никто не будет забыт».
Человечество помнит то, что ему выгодно. Общественная мораль такова, что о многом содеянном в прошедшие века выгоднее забыть — или упоминать весьма скупо. Английские политики и общественные деятели «забыли», что Великобритания воспрепятствовала в 1949 году заключению мирного договора между Иорданией и Израилем, и в результате в последующие годы отношения между соседями омрачились двумя войнами, в 1967 и 1973-м. Шестидневной войны, по итогам которой Восточный Иерусалим перешел под контроль государства Израиль, не было бы — если бы не имперская политика Великобритании.
Мирный договор между Иорданией и Израилем был подписан лишь в 1982 году. Но за два года до его подписания, 30 июля 1980 года, Кнесет принял «Закон об Иерусалиме», объявивший город, бывший еще в XI веке до н. э. столицей Израильского царства, единой и неделимой столицей Израиля. Статус Восточного Иерусалима оспаривается арабами и является предметом будущих израильско-палестинских мирных переговоров, которые состоятся рано или поздно. Но хотя позиции сторон ныне противоположные, суверенитет Израиля над Западным Иерусалимом международным сообществом сомнению не подвергается. Это заслуга Бен-Гуриона, проявившего в 1949 году мудрость, твердость, выдержку и хладнокровие, не поддавшегося панике и давлению.
Павел Ершов, посол СССР в Израиле, стал первым иностранным дипломатом, вручившим верительные грамоты президенту Израиля в Иерусалиме, установив прецедент в дипломатической процедуре вручения верительных грамот зарубежными послами именно в Иерусалиме (позже, после изменения советской внешней политики, факт признания Советским Союзом Западного Иерусалима столицей еврейского государства утаивался).
Никого не удивит теперь обыденное сообщение новостных лент: «17 октября 2012 года новые послы Иордании и Египта прибыли в Иерусалим и вручили верительные грамоты президенту Израиля Шимону Пересу. В тот же день вручили президенту верительные грамоты послы Армении, Мальты, Италии и Кот д'Ивуара». Таков результат политической и дипломатической победы Бен-Гуриона.
В поисках союзника
Возглавив еврейское государство и защищая его суверенитет от влияния внешних сил, Бен-Гурион выбрал западную модель демократии и отказался от ориентации на коммунистический блок. В декабре 1949-го, когда «все прогрессивное человечество» праздновало 70-летие со дня рождения товарища Сталина (израильские коммунисты, на радостях забыв о бушующей в СССР кампании против космополитов, выпустили в его честь плакат, на котором вождь и учитель был изображен на фоне символа миролюбия — пикассовской голубки), Бен-Гурион принял американского посла.
Макдональд был озабочен. В Восточной Европе во всех странах, оказавшихся под советским влиянием, к власти пришли коммунистические правительства. Госдепартамент опасался, что Израиль, в котором были велики симпатии к Советскому Союзу, последует их примеру, примкнет к советскому блоку и станет придатком Кремля.
Бен-Гурион его успокоил. Он стремился к установлению со США стратегического партнерства и напомнил послу, что в Израиле, в отличие от Италии и Франции, коммунисты не входят в правительство, и поэтому «скорее Рим станет коммунистическим, чем Иерусалим»[76].
Естественно, после таких высказываний израильского премьера, подкрепленных реальной политикой (Израиль заявил о неприсоединении к военно-политическим блокам), все последующие просьбы, обращенные к С светскому Союзу — о поставках оружия, нефти и о предоставлении валютных займов — остались безответными. Но до разрыва дипломатических отношений дело не доходило. Без личного указания Сталина такое решение не могло быть принято, а вождь не вовремя заболел. В октябре 1949-го его свалил второй микроинсульт, сопровождавшийся частичной потерей речи. К руководству страной Сталин вернулся в январе 1950-го, и одним из его первых распоряжений стало указание Генштабу приступить к подготовке военной операции в Корее.
В эти дни из-за недальновидности Шарета, опасавшегося негативной реакции США, поддерживавших Гоминьдан, внешнеполитическое ведомство Израиля совершило ошибку, потеряв возможность в долгосрочном плане приобрести сильного союзника. Когда начался спор «двух Китаев», на сессии Генеральной Ассамблеи представитель Израиля совместно с советским блоком голосовал за исключение из ООН чанкайшистов и принятие в международное сообщество Китайской Народной Республики (она была провозглашена Мао Цзэдуном 1 октября 1949 года, еще до окончания боевых действий в южных провинциях Китая). В знак благодарности в январе 1950-го Мао предложил Шарету установить между Израилем и КНР полноценные дипломатические отношения. Шарет этой возможностью не воспользовался и тем самым совершил одну из своих самых больших ошибок — опасаясь гнева Госдепартамента, он отклонил это предложение[77].
Этот промах Бен-Гурион не смог Шарету простить. В письме жене он трезво оценивал деловые качества Шарета: «Этот человек не провидец. Иногда он теряется в сложных ситуациях <…> не способен решать вопросы, требующие большого интеллектуального и морального мужества. Но он знает свое дело, у него множество талантов <…> и я полагаю, он знает, что нуждается в поводыре». Бен-Гурион имел в виду себя, когда писал о поводыре, помня события, предшествующие провозглашению государства Израиль.
А Сталин, едва оправившись после болезни, также совершил дипломатическую ошибку. Привыкший к беспрекословному подчинению внутри страны, он не понимал существующих реалий. 13 января 1950 года СССР объявил бойкот заседаниям Совета Безопасности ООН. Сталин отозвал Постоянного представителя СССР Якова Малика[78], отказался сотрудничать с ООН и признавать любые его решения.
Причина этого политического безумия (другими словами назвать такой шаг сложно) заключалась в отказе Совета Безопасности удовлетворить ультиматум Советского Союза об исключении из ООН представителей острова Формоза (ныне Тайвань)[79].
25 июня 1950 года началась корейская война. В отсутствие советского представителя (Малик вернулся в зал заседаний 1 августа 1950 года) Совет Безопасности, обсудив ситуацию, сложившуюся на Корейском полуострове, принял резолюцию о создании многонациональных сил, действующих под флагом ООН, и обратился к Соединенным Штатам с просьбой назначить командующего. Резолюция была принята единогласно — Сталин сам лишил себя права вето.
В условиях, когда локальный конфликт грозил перерасти в мировую войну, Госдепартамент запросил все страны ООН об их позиции в конфликте между ООН, США и Советским Союзом и по отношению к событиям на Корейском полуострове. Бен-Гурион, не желая окончательно ссориться с Советским Союзом, пытался лавировать. В конце июля он уведомил США о частичном нейтралитете: «Хотя в условиях мира мы пытаемся сохранить политическую независимость, в случае войны мы будем полностью на стороне Запада»[80].
53 страны, большинство членов ООН[81], поддержали решение Совета Безопасности. Когда разгорелась корейская война, правительство Бен-Гуриона приняло сторону ООН и США. На митинге в Тель-Авиве в апреле 1951-го, в разгар военного противостояния в Корее вооруженных сил ООН и советского блока, Бен-Гурион заявил: «Рабочие Эрец-Исраэль должны сделать выбор: либо Кремль, либо Иерусалим»[82]. Свой выбор он уже сделал…
Для Сталина это было равносильно предательству, и он дал отмашку госбезопасности довести до суда дело ЕАК. Суд состоялся при закрытых дверях с 8 мая по 18 июля 1952 года, без участия представителей государственного обвинения и защиты, и завершился смертным приговором всем обвиняемым (кроме академика Лины Штерн). 12 августа тринадцать руководителей ЕАК были расстреляны.
Тем не менее Бен-Гурион старался не обострять отношения с Советским Союзом и по случаю 35-й годовщины Октябрьской революции (7 ноября 1952 года) направил на имя Сталина поздравительную телеграмму. На следующий день в Тель-Авиве был торжественно открыт Дом дружбы Израиля с СССР.
Бен-Гурион, конечно, не знал, что расстрел руководства ЕАК, как и расстрел одиннадцати высокопоставленных чешских коммунистов-евреев, обвиненных в пособничестве сионистам на пражском процессе, проходившем с 20 по 27 ноября 1952 года, как и «дело врачей», инициированное в СССР в январе 1953-го, — плата за отказ Израиля присоединиться к советскому блоку. Но с зимы 1949-го, когда Бен-Гурион сформировал правительство левого центра, Израиль, потеряв поддержку СССР, оказался в одиночестве на международной арене.
…Мирные соглашения, заключенные по завершении первой арабо-израильской войны, не привели к установлению долгосрочного мира. С территорий, оккупированных Египтом, Иорданией и Сирией, начались вылазки террористических банд. Террористы устанавливали на дорогах мины, взрывали водокачки, столбы линий электропередач, убивали мирных жителей… ЦАХАЛ отвечал акциями возмездия. В любой момент затяжная война, война на истощение, могла перерасти в широкомасштабную. Лишившись поддержки Советского Союза, Бен-Гурион искал державу-союзника, обладающую правом вето