В коридоре послышались шаги. В дверь постучали.
— Да? — спросил Юбер.
— Мистер Ла Верн, вас просят к телефону, — сообщил голос коридорного.
Юбер взял ключ с собой. Телефон находился в конце коридора, возле лифта. Юбер вошел в кабину и взял трубку.
— Я слушаю…
Серьезный, хорошо поставленный мужской голос спросил:
— Мистер Ла Верн?
— Да.
— Чарлз Эйзен. Хорошо доехали?
— Лучше не вспоминать, — ответил Юбер.
— Дядя Джо предупредил меня о вашем приезде.
— Знаю. Я привез вам новости от него.
— Отлично. Я заеду к вам в гостиницу через пять минут. Подходит?
— Вполне, — согласился Юбер.
Он положил трубку и вернулся в свой номер, довольный быстротой, с которой развивались события. Чарлз У. Эйзен — капитан-лейтенант с «Протеуса» — отвечал за вопросы безопасности. Он был сотрудником разведуправления Военно-Морских Сил США. Юберу описали его как точного и исполнительного офицера. Ему было сорок три года. Двадцать лет назад он был чемпионом флота по борьбе.
Юбер закончил разбирать свои вещи и зашел в номер Энрике.
— Я сейчас уйду кое с кем, — сообщил он. — А вы возьмите напрокат машину и пригоните ее сюда. Купите нам шерстяные носки, свитера и шотландские кепки. Придется принять предосторожности, если мы не хотим простудиться.
— О'кей, — сказал Энрике. — Встречаемся здесь.
— Да.
Юбер вернулся в свой номер за еще мокрым плащом и спустился вниз по лестнице. Он улыбнулся молодой женщине, которая явно не осталась равнодушной. Он заметил бар, салон для проживающих, общий салон, обеденный зал.
Во двор въехал черный «шевроле» с номером Военно-Морских Сил США. Юбер увидел за рулем офицера флота, вышел из отеля и открыл дверцу машины.
— Капитан-лейтенант Чарлз Эйзен, — представился водитель.
— Юбер Ла Верн.
— Это я звонил вам пять минут назад по поводу дяди Джо:
Юбер сел, захлопнул дверцу. «Шевроле» развернулся и направился по улице в сторону набережной. Юбер разглядывал Эйзена. Это был здоровяк с темными бархатными глазами и орлиным носом, сложенный, как несгораемый шкаф. Его кулаки напоминали колотушки.
— Простите, что я вас так похищаю, — сказал он, — но в машине мы сможем поговорить спокойнее.
— Конечно.
«Дворники» работали быстро, и лобовое стекло оставалось чистым.
— Это обычная погода для августа? — поинтересовался Юбер.
— Не знаю. В прошлом году меня здесь еще не было. Местные жители уверяют, что нет.
Они миновали морской вокзал, автобусную остановку и продолжили движение в направлении Хантерс-Кей.
— Рад вас приветствовать, — продолжал Эйзен. — Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.
— Я тоже на это надеюсь, — искренне заверил Юбер.
— С чего начнем?
— Оставляю выбор за вами.
— Общая ситуация… Она проста. Мы знаем, что русские организовали вокруг Холи-Лох шпионскую сеть. Это естественно. Такое следовало ожидать. Недавно мы перехватили несколько передач подпольной рации. Как раз в это время один из советских «траулеров» якобы ловил рыбу перед устьем Клайда, за пределами территориальных вод. Мы уверены, что передачи шли из окрестностей Холи-Лох, но наши пеленгаторы не смогли установить точное место. Кроме того, некоторые специалисты с «Протеуса» стали объектом более или менее откровенных попыток вербовки, и мы опасаемся, что кое-кто из них мог поддаться шантажу. Понятное дело, мы с особой тщательностью следим за местами, где эти люди встречаются с девицами, и с помощью шотландской полиции стараемся разузнать об этих дамочках побольше. Пока это не дало больших результатов… Именно поэтому я считаю, что ваша идея превосходна. Вы можете стать детонатором, который взорвет этот базар.
— Для этого я и приехал, — сказал Юбер.
Он внимательно слушал, не переставая в то же время смотреть на пейзаж. Справа — устье реки с редкими пустынными пляжами; слева — частные дома, семейные пансионы и маленькие гостиницы, отделенные от дороги садиками. Простые, но довольно кокетливые постройки. Атмосфера курорта для мелких буржуа.
— Что вам известно обо мне? — спросил Юбер. — Я знаю, что вы получили информацию, но не читал сообщения.
— Я знаю, что по «легенде» вы Юбер Ла Верн, сорока лет, родом из Луизианы, женаты, имеете пятерых детей, инженер «Дженерал Электрик», крупный специалист по системам самонаведения, используемым в ракетах «Полярис». Идет слушок, что вы изобрели очень важное усовершенствование для этих ракет и что цель вашего приезда в Холи-Лох должна оставаться в секрете. Еще говорят, что вы очень привязаны к своей семье, ревностный католик, но имеете пагубное пристрастие к выпивке, хотя напоить вас очень трудно.
— Совершенно верно, — согласился Юбер.
— В соответствии с полученными инструкциями я распорядился незаметно распространить эту «легенду» по округе. Русская сеть наверняка уже проинформирована о вашем приезде, если, конечно, там не одни тупицы, в чем я сильно сомневаюсь. Да! Чуть не забыл: после того как вы в пьяном виде насмерть задавили машиной ребенка, вы поклялись больше не садиться за руль. Так что вас возит безгранично преданный шофер. Его зовут, если мне не изменяет память, Энрике Леоне.
— Память вам не изменяет.
Они миновали Кирн и Хантерс-Кей. Дорога становилась все уже и извилистее. Оставив позади отель «Роял Марин», они наконец увидели Холи-Лох. Возле входа в залив, ближе к противоположному берегу, стоял на якоре плавучий док. Они проехали еще несколько сотен метров, и Чарлз Эйзен указал на неподвижный «Протеус», застывший посреди залива в окружении трех кораблей-мастерских поменьше.
— По бортам «Протеуса» сейчас стоят две атомные подлодки, — сообщил Эйзен, — но их пока не видно. Слишком плохая видимость.
На крутом повороте они чуть не столкнулись с фургончиком. Только теперь Юбер увидел прижавшуюся к борту «Протеуса» низкую черную массу с возвышавшейся над ней штуковиной, напоминавшей задний стабилизатор самолета.
— Вот они, монстры Холи-Лох! — сказал он.
— Да. Эти куда опаснее чудовища Лох-Несс, — ответил Чарлз Эйзен.
Катера флота США сновали по относительно спокойным водам залива от корабля к кораблю и к пристани, где стояли на якоре парусники. Юбер поднял глаза на высокие холмы, окружавшие залив. Их вершины скрывались в густых черных тучах, быстро бежавших с запада на восток.
Их обогнало такси, полное американских моряков. Приехав в Сандбанк, Чарлз Эйзен остановил «шевроле» возле причала. По другую сторону дороги располагался маленький отельчик, превращенный флотом США в канцелярию. Перед дверью высокий негр в розовой рубашке, улыбаясь, разговаривал с двумя детьми, сидевшими в бежевом «понтиаке», и белой женщиной, видимо, их матерью.
Пара англичан ждала на остановке автобус. Несколько такси ожидало пассажиров. Юбер вышел из машины. Сейчас атомную подлодку было прекрасно видно: до нее было метров четыреста. Моряки в белых пилотках бегали по ее округлому, как тело кита, корпусу.
— С другого борта стоит вторая, — сказал Эйзен. — Скоро увидите. Мы поднимемся на борт. Я должен представить вас Паше, а потом мы вместе с ним пообедаем в офицерской столовой.
Глава 2
Эверетт Андерсон открыл багажник своей машины — красного «триумфа ТР-4» — и увидел тщательно перевязанную веревкой картонную коробку, которой раньше там не было. Он понял, что у «них» хватило наглости забраться в его гараж. Вилла, которую снимали Андерсон и его жена, находилась на одном из холмов Сандбанка и была относительно изолирована, а ворота гаража открывались на дорогу, зажатую с обеих сторон густым кустарником. Но все-таки…
Он открыл коробку. Она была наполнена деталями № 72421-Б. Он осмотрел одну из них. На вид она ничем не отличалась от настоящих, которые были ему хорошо знакомы. Настоящие детали изготавливались с точностью до тысячной доли миллиметра из особо чистого металла в особых температурных условиях. Достаточно самой малости, чтобы система самонаведения «Полярисов» — один из основных элементов ракеты — вышла из строя…
Андерсон положил деталь в коробку и закрыл ее. Ему захотелось выбросить это куда-нибудь подальше, но он взял себя в руки. Это не горело, а детали могли послужить доказательством его слов, когда он все расскажет Паше… Он всерьез намеревался облегчить свою совесть, не заботясь о последствиях.
Андерсон спрятал коробку в углу гаража под кучей старых тряпок, а затем направился в дом. Дождь и ветер не прекращались. Он вошел через дверь кухни. Дверь выскользнула из его рук и с силой захлопнулась. Из гостиной завопила Мэриан Андерсон:
— Ты что, не можешь быть поосторожнее?
Она принялась оскорблять мужа за то, что он не вытер грязные подошвы, называя его пьяницей, свиньей и даже употребляя выражения, которые невозможно повторить. Мэриан Андерсон было девятнадцать. Когда-то она была хорошенькой и стройной, но три года семейной жизни не пошли ей на пользу. Она располнела, характер у нее испортился, лицо подурнело. Ярость не красила ее, и Эверетт Андерсон заметил это.
— Пошла ты, — буркнул он. — Ты слишком уродлива. Я больше не хочу тебя видеть.
Она пронзительно завизжала. Не в силах терпеть, он набросился на нее с кулаками. Она дала сдачи. Несколько минут они ожесточенно дрались, а потом, в равной степени устав, сели.
Мэриан шумно дышала. Растрепанная, в разорванном платье, она налила в стакан воды из крана и жадно выпила ее, а затем объявила бесцветным голосом:
— На этот раз ты перешел все границы. Я ухожу и потребую развода.
— Тем лучше, — ответил он. — Я достаточно на тебя насмотрелся.
Она вышла из комнаты, и он услышал, как она поднимается по лестнице. Нетвердым шагом Андерсон добрался до крана и сунул под него голову. Жена расцарапала ему лицо, и ранки горели. Некоторое время он держал голову под струей холодной воды, потом вытерся тряпкой. Он чувствовал себя усталым, как будто пробежал пять километров.
В гостиной Андерсон достал из буфета бутылку «Олд Кроу», купленную на «Протеусе». Он отпил прямо из горлышка и опустился в кресло.