— Вечеринка немного затянулась, — сообщил он, — и друзья оставили нас на ночь.
Она не ответила.
— У меня такое чувство, — сказал Энрике, — входя следом за Юбером в лифт, — что ваши акции падают…
— Значит, самое время покупать их.
— Вы так думаете?
Мойра Бабинс разглядывала Андерсона, уделяя особое внимание царапинам на его лице и повязке, пересекавшей лоб.
— Я вам запретила приходить сюда, — проговорила она низким недобрым голосом.
Андерсон закурил дрожащими руками сигарету и отбросил спичку.
— Я должен был приехать. Другого выхода не было. Я попал в аварию, и меня отвезли в санчасть…
— В санчасть? — иронически переспросила женщина.
Андерсон нахмурил брови и покраснел, однако продолжил:
— Когда я вернулся сегодня утром домой, коробка исчезла. Я спрятал ее в гараже и…
— «Они» ее забрали.
— Я так и думал. Отдайте ее мне. Я решил сделать то, о чем вы меня просили.
— Она не у меня, а у «них». А теперь уходите. И никогда больше не появляйтесь здесь.
— Вам следует поторопиться, — сказал он. — Сегодня утром я узнал, что меня вышвыривают за дверь. Мой преемник прибудет со дня на день.
Секунду она молча смотрела на него.
— Почему?
Он опустил плечи и отвел глаза в сторону.
— Не знаю. Я никогда не ладил с Пашой. Он решил воспользоваться вчерашней аварией как предлогом…
— Уходите, — повторила она.
Электрические часы, висевшие на стене за капитан-лейтенантом Чарлзом Эйзеном, показывали три часа пять минут. Только что вошедший в кабинет Юбер опустился в кресло.
— У меня такое впечатление, что началось, — сказал он. — Или я ничего не понимаю…
В коридоре послышались шаги.
— Это Масс, — заметил Эйзен.
Лейтенант вошел, закрыл дверь. Он был бледен, налитые кровью глаза окружены огромными темными кругами.
— Хай! — приветствовал он Юбера, ответившего кивком.
— Голова все еще болит? — поинтересовался Эйзен.
Масс прижал к вискам ладони.
— Невероятно, — ответил он. — Никогда в жизни так не напивался.
Чарлз Эйзен посмотрел на Юбера, который спросил:
— Как вы закончили? Мне кажется, вы потерялись…
— Так вы же сами меня бросили, — упрекнул Масс. — Сегодня утром я проснулся в кресле у этого Ленигана с жутким бодуном. Лениган выглядел еще хуже. Он храпел прямо на ковре.
— А Мэриан Андерсон?
— Скромность хорошая штука, — заметил лейтенант.
— Что вы хотите сказать?
Немного смутившись, Масс ответил:
— Ну… Лениган мне сказал, что вы и ваш шофер взяли ее с собой, явно намереваясь ею попользоваться.
— Он вам так сказал?
— Да. Это неправда?
— Не знаю, — ответил Юбер.
Масс странно посмотрел на него. Юбер коснулся мочки левого уха, что было условным знаком между ним и Чарлзом Эйзеном. Офицер службы безопасности поднялся.
— Спасибо, что пришли, Питер, — сказал он. — Я не хочу вас дольше задерживать.
Молодой лейтенант с озабоченным видом взглянул на обоих собеседников.
— Что-то не так? — спросил он.
— Нет-нет, — ответил Чарлз Эйзен. — Все в порядке. До свидания, Питер.
Масс вышел, явно ничего не понимая. Чарлз Эйзен закрыл за ним дверь и вернулся за стол.
— Я его знаю, — сказал капитан-лейтенант, — он не врун. Значит, Лениган к делу непричастен…
— Не торопитесь, — остановил его Юбер. — Кто угодно может притвориться спящим на ковре…
Эйзен закурил сигарету.
— Конечно… Если я правильно понял, в определенный момент вы и ваш шофер отключились, а утром вы проснулись в незнакомом доме в постели с совсем юной девушкой. Между гостиной Ленигана и постелью невинной красотки — черная дыра.
— Мне и Энрике кажется, что нас накачали наркотиком.
— Очень может быть.
В дверь постучали. Эйзен велел войти. В кабинет вошел матрос, положил на стол картонную папку, отдал честь и удалился. Эйзен открыл дело, вынул из него фотографию и протянул ее Юберу.
— Он?
Юбер посмотрел на снимок Эверетта Андерсона.
— Да, только не хватает повязки на голове.
— Нужно узнать, зачем Андерсон приходил к этим людям. У него уже было несколько грязных историй, все — с несовершеннолетними. Это, возможно, наведет вас на след.
— Андерсон важный специалист?
— Он инженер «Сперри энд Отонетикс». Работает в «Син Хаузе» — следит за состоянием систем самонаведения ракет.
— В «Син Хаузе»[37]?
— Игра слов. СИН — аббревиатура отдела, занимающегося электронными системами подлодок.
— Понял, — сказал Юбер. — Значит, он достаточно важная персона, чтобы заинтересовать шпионскую сеть, и достаточно уязвим для шантажа…
— Естественно. Думаете, им стоит заняться всерьез?
— Пока не надо. Но…
Зазвонил телефон.
— Простите, — извинился Эйзен.
Он снял трубку.
— Эйзен у аппарата…
Выслушав, он поблагодарил и положил трубку.
— Мои люди нашли след Мэриан Андерсон, — сообщил он. Вчера, вскоре после полудня, она сняла номер в одной из гостиниц Дунуна. Вечером она вышла, оставив машину, и до сих пор не вернулась. До полуночи ее видели в нескольких барах в обществе двух мужчин — вероятно, вас и вашего шофера — и в танцзале, откуда она ушла с четырьмя мужчинами. С этого момента пустота. Дома ее нет, в гостинице не появлялась, машина так и стоит там.
— Она могла уплыть на корабле.
— Разумеется. Установите слежку за Эвереттом Андерсоном. Мы должны знать о каждом его чихе. То же самое в отношении Кеннета Ленигана. Нельзя ничего оставлять на волю случая.
Телефон зазвонил снова. Эйзен снял трубку, назвался, выслушал.
— Спасибо, — произнес он наконец.
Положив трубку, он пересказал содержание разговора:
— Дом, где вы очнулись сегодня утром, сдан на сезон некой Мойре Бабинс. Сорок один год, секретарша, постоянно проживает в Лондоне, вдова, имеет двоих детей: дочь Пирл восемнадцати лет и сын Гордон четырнадцати. Сын, кажется, ненормальный.
— Я вам говорил, он карлик. Значит, девушке восемнадцать? У меня просто камень с души упал.
— Я, конечно, беру всю милую семейку под наблюдение.
— Разумеется.
Глава 4
Эверетт Дж. Андерсон работал в «Син Хаузе» над электронным устройством, когда голос из громкоговорителя попросил его немедленно зайти в кабинет капитан-лейтенанта Чарлза Эйзена, начальника службы безопасности Четырнадцатой эскадры.
Андерсон чувствовал, что бледнеет. Сердце заколотилось быстро и неровно. На мгновение его охватила паника, и он подумал о бегстве. Потом ему в голову пришла мысль, что если он разоблачен, то уже приказано воспрепятствовать его уходу с «Протеуса». Он взял себя в руки. У типов из службы безопасности нет и не может быть никаких улик против него, одни подозрения. Он будет все отрицать.
Андерсон прекратил работу и, провожаемый любопытными взглядами других инженеров, направился прямиком к Эйзену. Тот встретил его холодно и, не предложив сесть, спросил:
— Вам известно, где сейчас находится ваша жена?
Немного удивленный, Андерсон агрессивно ответил:
— Нет, и мне на это наплевать.
Чарлз Эйзен остался невозмутимым и спокойно закурил сигарету.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Вчера утром.
— У вас дома?
— Да, она уходила.
— Куда?
— Не знаю. Она ушла от меня навсегда. Во всяком случае, она так сказала.
— Вы поссорились?
— Да. Какое вам до этого дело?
— Здесь, Андерсон, вопросы задаю я.
— Эти вопросы касаются моей частной жизни, и я не обязан на них отвечать.
— Да, не обязаны… пока. Но скоро, возможно, придется.
Андерсон нахмурил брови.
— Что вы хотите сказать?
— Вчера днем ваша жена сняла номер в отеле «Аргайл», а вечером ушла, оставив машину, и с тех пор ее больше никто не видел. Дирекция гостиницы, разумеется, сообщила о ее исчезновении в полицию. Вам лучше сходить туда. В любом случае, если с вашей женой что-то случилось этой ночью, у вас есть бесспорное алиби, поскольку вы были здесь, в корабельной тюрьме.
— Ладно, — сказал Андерсон, — схожу после работы…
Мойра Бабинс, сидя на чердаке, наблюдала в морскую подзорную трубу с сильным увеличением за «Протеусом» и атомной подлодкой у его борта. Было пять часов, и катер ждал у трапа. Мойра навела на него трубу.
Она увидела моряков и штатских, собирающихся вернуться на сушу, и сразу узнала среди них Андерсона. Она перевела трубу и нацелила на пристань.
Мойра распрямилась, закурила сигарету. Дождь прекратился, но явно ненадолго. Ветер все так же дул с северо-запада и с той же силой гнал по небу черные тучи. Мойра Бабинс вздрогнула. Она замерзла и чувствовала усталость. Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Ей надоели эта суровая и дикая страна, ветер и дождь. Она нуждалась в жаре и солнце.
Катер отошел, рассекая черные воды и оставляя позади двойной след белой пены. Мойра Бабинс зябко охватила себя руками за плечи, от чего ее груди под свитером поднялись.
Вскоре катер причалил к пристани. Мойра Бабинс снова прильнула правым глазом к маленькому окуляру трубы. Она увидела, как Эверетт Андерсон сошел на берег, сел в такси и поехал в Дунун.
Мойра быстро спустилась, на ходу набросила в кухне плащ. Затем она села в свой черный с красным «остин А-40», который заранее ставила так, чтобы не терять время на разворот.
Такси, увозившее Андерсона, ехало по дороге, идущей вдоль побережья. Мойра Бабинс выбрала другую, которая была на два километра короче и менее оживлена.
В Дунуне она свернула налево, на улицу, ведущую к реке, остановила машину в ее конце и стала ждать. Подходил один из больших колесных пароходов, обеспечивающих сообщение между Гуроком, Дунуном и Ротсеем. Палуба была черна от народа. Мойора Бабинс не смотрела туда. Она была слишком занята: всматривалась в проезжающие мимо в сторону центра такси, пытаясь увидеть Андерсона.