Эйзен кивнул.
— А… причина смерти?
Юбер бессильно развел руками.
— Это, старина, спросите у врача.
Глава 7
Черный «форд-зодиак» остановился у края тротуара в пятидесяти метрах от дома Бабинсов. Энрике погасил фары, оставив позиционные огни, выключил «дворники» и двигатель. Теперь они слышали стук дождя по кузову машины.
— Мне очень жаль, — сказал Юбер, — но вам придется подождать здесь, а это грозит затянуться.
— Мне за это платят, — философски ответил Энрике. — Но я все-таки позволю себе заметить, что сейчас не время навещать людей.
— Для храбрых время не имеет значения, — наставительно заметил Юбер. — Вам бы следовало это знать.
— Если я правильно понял, — продолжал Энрике, — сегодня вы намерены по-настоящему «узнать» ту очаровательную юную особу?
— Намерен, — подтвердил Юбер.
— Желаю вам получить удовольствие.
— Вы очень любезны.
— Если бы у меня была Библия, я бы даже помолился за вас.
— Купите ее и внесите стоимость в список ваших расходов.
— Я об этом подумаю.
Юбер надел кепку, поднял воротник плаща и открыл дверцу.
— Спокойной ночи, — вежливо пожелал он.
— Мерзавец, — прошептал Энрике.
Наполовину вылезший из машины Юбер обернулся.
— Что вы сказали?
— Ничего, абсолютно ничего, — заверил Энрике.
— Да нет, вы что-то сказали, — настаивал Юбер.
— Я говорил, что идет дождь.
— Серьезно?
Юбер вышел и закрыл дверцу, к большому облегчению Энрике. Быстро добежав до дома Бабинсов, Юбер нажал кнопку звонка. Если сведения, полученные Чарлзом Эйзеном, верны, Мойра Бабинс все еще была в Глазго, а Гордон и Пирл остались дома.
Невдалеке стоял крытый грузовик. Юбер подумал, что в нем должны находиться люди Чарлза Эйзена, наблюдающие за домом Бабинсов через отверстия в кузове. Из чистого любопытства он направил светящийся циферблат своих часов на грузовичок. Цифры и стрелки приобрели необычное свечение, и Юбер понял, что агенты флотской службы безопасности располагали инфракрасным объективом, с помощью которого только что сфотографировали его.
Он топтался, стараясь согреть промокшие и замерзшие ноги, потом укрылся в дверной нише от ветра и дождя.
Шло время, а на звонок никто не отвечал. Он снова нажал кнопку и не отпускал ее секунд двадцать. Было слышно дребезжание звонка внутри дома.
Наконец из-за двери послышался голос:
— Кто здесь?
— Простите, что побеспокоил вас, — ответил Юбер умышленно неуверенным голосом, — но вы сказали, что я могу вернуться, когда захочу…
— Кто вы?
— Я был у вас позапрошлой ночью вместе с моим шофером… Помните?
— А! Да…
Послышался шум засовов, и дверь открылась. Было темно.
— Я не включаю свет из-за соседей, — объяснил Гордон.
Юбер вошел. Карлик закрыл дверь и включил свет. Он был в пижаме, волосы всклокочены, глаза припухли от сна. Вид нелюбезный.
— Что вы хотите? — резко спросил он. — Сейчас все-таки не время ходить в гости.
Юберу очень хотелось покраснеть. Он принял смущенный вид и опустил глаза.
— Я… я понял, что… что я… могу приходить в любое время.
— Серьезно? — отозвался Гордон. — Зачем же?
— Ну, это… я… В общем, я… думал, я много думал о вашей сестре и…
В этот момент Гордон был вынужден понять.
— Ладно, — сказал он. — Вам, значит, захотелось вернуться?
— Да, — со стыдом признался Юбер, который в душе сильно веселился.
Гордон раздраженно поскреб макушку.
— Могли бы предупредить заранее, старина. Моя сестра спит, и я не знаю, как она это воспримет…
— Если бы вы были так любезны спросить ее…
— Она наверняка наорет на меня, — заметил Гордон. — У вас есть деньги?
— Разумеется, — быстро ответил Юбер.
— Ладно, подождите минуту.
Гордон ушел, и Юбер услышал, что он поднимается по лестнице. Юбер смирно сидел, сохраняя на лице улыбку, поскольку боялся, что за ним наблюдают. Гордон вернулся довольно быстро с раздосадованным лицом.
— Она недовольна, — объяснил он. — Поставьте себя на ее место…
Юбер догадался, что за этим последует, и пошел на рассчитанный риск.
— Простите, что побеспокоил вас, — пробормотал он. — Я приду в другой раз.
Он неловко встал, уронил кепку, которую держал в руках, и нагнулся за ней.
— Извините меня.
Гордон смотрел на него с едва скрываемым презрением.
— Возможно, есть способ договориться, — сказал он. — Девушки всегда неравнодушны к деньгам…
— Вы думаете, что… Правда?.. Сколько нужно?
— Думаю, хватит двадцати фунтов.
Юбер подумал, что карлик принимает его не только за лопуха, но и за придурка. Однако вслух возмутился:
— Двадцать фунтов! Это много…
— Тогда говорить больше не о чем, — отрезал Гордон, направляясь к двери.
— Секунду! Я… я согласен.
Карлик вернулся.
— Деньги вперед, разумеется.
Он протянул руку. Юбер с лихорадочной быстротой вынул из заднего кармана две пачки пятифунтовых купюр, отделил четыре и протянул их Гордону. Карлик взял деньги и бросил жадный взгляд на пачки, которые Юбер убирал в карман.
— Идите за мной, — сказал он наконец. — Она примет вас в своей спальне.
Юбер заколебался и смущенно проговорил:
— Вы знаете, я женат, имею детей… у меня их пятеро. Я рассчитываю на ваше молчание. Если станет известно, что… Это будет катастрофа. Вы понимаете?
В выпуклых глазах Гордона на мгновение блеснул дьявольский огонек.
— Не бойтесь, — вкрадчиво произнес он. — Мы — само молчание.
Юбер поднялся следом за ним на второй этаж и вошел в открытую дверь спальни Пирл Бабинс. Комната была обставлена в романтическом стиле: обтянутые тканью стены, старинная мебель. Сидя на кровати, подложив под спину подушки, Пирл ждала его. Юбер догадался, что она успела быстро причесаться к его приходу. Она выглядела четырнадцатилетней девочкой, которой можно было бы дать отпущение грехов без всякой исповеди.
— Добрый вечер, — любезно сказала она.
— Добрый вечер, — пробормотал Юбер.
— Ну ладно, я вас оставлю, — бросил Гордон. — Спокойной ночи.
Он вышел и закрыл дверь. Щелкнул замок. Юбер посмотрел на дверь, потом на девушку. «Надеюсь, ей действительно восемнадцать», — подумал он.
— Я рада, что вы снова пришли, — заметила она. — Вы мне очень нравитесь.
Он улыбнулся и кивнул.
— Не смущайтесь, — продолжала она. — Раздевайтесь и идите ко мне.
Юбер шумно вздохнул и опустил глаза.
— Я бы предпочел, чтобы вы выключили свет, — признался он.
Она с трудом сдержала безумный смех.
— Как хотите…
И погасила лампу.
Юбер заканчивал одеваться. Светало. Грязно-серый утренний свет проникал в комнату через шторы. Пирл пошевелилась.
— Который час? — спросила она сонным голосом.
— Около шести, — ответил Юбер.
— Почему вы уходите так рано?
— Я… я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я выхожу отсюда.
Пирл слегка приподнялась, но увидела только неясный силуэт высокого худощавого мужчины, надевающего пиджак. Она уронила свою хорошенькую светловолосую головку на подушку, стараясь понять. В любви человек всегда проявляет свою сущность ярче, чем в повседневной жизни, и Пирл думала, что в этом мужчине есть какой-то диссонанс. Его мускулистое тело и манера любить не сочетались с образом отца семейства и добродетельного католика. Он нравился ей таким, каким она узнала его в постели. Она бы охотно взяла его себе в постоянные любовники.
— Вы придете еще? — спросила она.
Она заколебался.
— Может быть…
— Приходите, — сказала Пирл. — Я хочу, чтобы вы пришли еще.
Она говорила искренне. Он взял кепку и плащ, высохший на спинке кресла, и подошел к постели.
— Мне надо идти…
Она приподнялась на локте и другой рукой притянула Юбера за плечо, заставляя его нагнуться. Он поцеловал ее. Она укусила его за губу.
— Приходите следующей ночью, — настаивала она.
— Постараюсь.
Юбер высвободился и тихо открыл дверь в темный коридор.
— Выключатель справа, чуть дальше, — шепнула она.
Он нашел его, включил свет и вернулся закрыть дверь. В этот момент из другой комнаты появился Гордон, по-прежнему в пижаме, но причесанный.
— Я вам открою, — предложил он.
Он прошел первым и включил свет в гостиной, когда они спустились вниз.
— Кстати, — неожиданно сказал он, — я хотел вам кое-что показать.
Юбер остановился. Карлик на секунду исчез в соседней комнате и вернулся, держа указательным и большим пальцами угол фотографии.
— Посмотрите на это…
Его одутловатое лицо было невозмутимым, но в глубине темных глаз плясал огонек злой иронии. Юбер взял фотографию и немного переместился, чтобы лучше рассмотреть ее. У него перехватило дыхание, и это не было комедией. «Ну вот», — подумал он.
Снимок представлял трех голых человек — двух мужчин и женщину, лежавших на кровати. Юбер, Энрике и Пирл занимали позы, делавшие честь по крайней мере фантазии режиссера. Юбер изобразил легкую дрожь в руках и намеренно задержал дыхание, чтобы к лицу прилила кровь.
— Вы себя узнаете? — проквакал карлик.
Как не узнать? Из всех троих неузнаваемой оставалась одна Пирл, а лица мужчин были видны очень четко. То, что у них были закрыты глаза, можно было объяснить сильным удовольствием. Юбер с трудом проглотил слюну.
— Кто… кто это сделал? — с трудом выговорил он.
— Я, — просто ответил Гордон. — Если вас интересует, могу продать… естественно, вместе с негативом.
Юбер постарался изобразить страх.
— Сколько? — прошептал он.
— Недорого… Поскольку вы мне симпатичны, это будет стоить сто фунтов.
— Вы с ума сошли! — возмутился Юбер.
Гордон пожал плечами.
— Жить-то надо…
Юбер размышлял. Он не предполагал, что мерзкий карлик потребует у него денег. Скорее всего, это был пробный шаг. Конечно, он сделал не одну фотографию. За остальные придется расплачиваться уже не деньгами.