Владимир постучал в ставень: три раздельных удара, потом два кряду и потише.
Китаец открыл дверь и согнулся пополам:
— Входите, комиссар, этот дом и все, что в нем, принадлежат вам…
Владимир вошел и положил сверток на стол.
— Я пришел спросить тебя кое о чем, — объявил он, как будто когда-нибудь приходил по другой причине.
Старый сын Поднебесной пошевелил своими тощими плечами под слишком широким пиджаком и скрестил на животе высохшие руки. Владимир развязал сверток и разложил одежду.
— Посмотри и скажи, что ты об этом думаешь…
Китаец подошел, покопался в тряпках несколько минут, затем сделал шаг назад и сказал:
— Эта одежда никогда не проходила через мои руки.
— Ты уверен? — спросил разочарованный Владимир.
— Абсолютно.
Маленький старик, казалось, заколебался, потом, снова скрестив руки на животе, поклонился:
— Интересует ли уважаемого комиссара мое мнение?
Чекист кивнул круглой головой. Его лицо было озабоченным.
— Естественно.
— Недавно эту одежду стирали. То, как была выполнена работа, в том числе и глажка, говорит мне, что это сделал не здешний человек.
Владимир нахмурил брови.
— Не из Ногликов?
— И не из любого другого места Сахалина.
— Из Владивостока?
— Тоже нет.
— Из Японии?
— Нет.
— Тогда откуда?
— Я не знаю, уважаемый комиссар.
— Если я правильно понимаю, ты уверен, что это сделано не в тех местах, что мы перечислили, но ты не можешь сказать, где это сделали.
— Совершенно верно, — подтвердил Китаец, кланяясь. — Могу я себе позволить высказать предложение?
— Давай.
— Ответ может дать химический анализ. Химические стирающие средства оставляют следы…
— Благодарю тебя. Это все?
Китаец, казалось, хотел сказать что-то еще, заколебался, потом:
— Я мог бы дать вам точный размер человека, носившего эту одежду, но… — Китаец замолчал, как будто охваченный сомнениями, но Владимир сухо сказал:
— Договаривай.
— Если вы не в курсе, значит, это не имеет никакого отношения к делу и стоит ли говорить.
— Все равно скажи.
Китаец вздохнул и опустил морщинистые веки на черные глаза.
— Сегодня утром госпожа Маннова приходила ко мне купить мужскую одежду… Именно такого размера.
Владимир остался невозмутимым. После секунды молчания он, не торопясь, завязал сверток.
— Спасибо, — сказал он. — Ты ценный помощник. — И пошел к двери, держа сверток под мышкой.
Юбер мгновенно проснулся и задержал дыхание, тогда как его тело осталось полностью неподвижным. Он открыл глаза: полная темнота. У него было смутное чувство, что он слышал лай собаки. Как бы то ни было, но Юбер был уверен, что в ригу кто-то вошел.
Снаружи в деревьях выл ветер. Юберу захотелось чихнуть, и он поспешил пощекотать небо языком, чтобы пресечь несвоевременное желание.
Внизу что-то шевельнулось. Затем послышался легкий удар о металлический предмет, и кто-то прошептал:
— Вы здесь?
Это должна быть Лин, но он не узнал ее голос. После долгой паузы он услышал:
— Это Лин.
На этот раз сомнений быть не могло. Он тихо свистнул, сообщая о своем присутствии. Почти тотчас он услышал хруст сена под лестницей. Она поднималась.
— Вы где?
— Идите сюда.
Она пошла в его сторону, споткнулась о его ногу и упала на него, откатилась в сторону и осталась лежать, дыша немного прерывисто.
— Какая темнота! — прошептала она.
— Да.
Плечи женщины лежали на его вытянутой руке, и их тела соприкасались во всю длину. Она не отодвинулась и он почувствовал, что в нем поднимается сильное желание.
— Который час?
— Пять. Рассвет только через полтора часа. Хорошо спали?
— Да.
— Сюда дошли без проблем?
— Нет.
Юбер тихим голосом рассказал о неудобствах, доставленных ему толстяком, которого в конце концов ему пришлось убрать. Дойдя до сцены на мосту, он почувствовал, как она вздрогнула и прижалась к нему, и догадался об эротическом эффекте, произведенном на нее этим рассказом в сочетании с темнотой и ситуацией, одновременно скабрезной и опасной.
Немного пряное дыхание женщины ласкало его лицо. Он нашел ее рот и с дикой силой поцеловал. Его руки ощупывали ее тело. Под пальто на ней была пижама из плотной фланели и ничего больше….
— Нет, — простонала она, с силой отталкивая его. — Не сейчас. Я не хочу.
Он не стал настаивать, убрал руки, лег на спину и замер, быстро и шумно дыша.
— Простите, — сказала она. — Это моя ошибка.
Лин не отодвинулась и попросила Юбера дать точный словесный портрет человека, которого ему пришлось убить.
— Кажется, я его видела, — сказала она. — Я почти уверена, что это был сотрудник МВД Адатиума. Это очень неприятно. Когда они найдут тело, то спросят себя, что он здесь делал.
Женщина шевельнулась и продолжила:
— Возьмите… Это ваши документы… Трудовая книжка, командировочное направление, предписывающее вам отправиться в Погоби, где вы будете должны обратиться в центральное бюро по трудоустройству. Вот еще две карточки: члена футбольной команды Гродекова и для столовой. Посмотрите это днем, когда будете один. Вас зовут Юрий Ворошин…
Она рассказала ему несколько деталей из биографии того человека, за которого ему предстояло выдавать себя, и закончила:
— Через час вы выйдете отсюда. Обойдете лесок сзади и увидите светофор железной дороги. За светофором находится деревянный мост. Он временный. Составы вынуждены проезжать по нему со скоростью пешехода. Сядете в первый, который поедет. Устраивайтесь на угле. Мы встретимся в…
— В какую сторону мне ехать? — перебил ее Юбер. — Как я узнаю, что поезд идет, куда надо…
— Груженные углем составы обязательно идут в Александровск, а возвращаются пустые.
— Понятно.
— В Александровске поселитесь в гостинице «Тарракаи» на улице Кирова, возле порта. Там живут только рабочие или моряки, оказавшиеся в городе проездом. Я свяжусь с вами там завтра или послезавтра… Кажется, все.
Наступило натянутое молчание, потом она спросила глухим голосом:
— Вы сейчас в хорошей физической форме?
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
Лин вздохнула и ответила, коснувшись его рукой:
— Я хочу сказать… Я не хотела, чтобы какая-нибудь глупость… лишила вас ясности мысли, которая вам так нужна.
Юбер понял, но у него оставалась смутная враждебность к ней из-за ее первого отказа. Он сказал фальшиво непринужденным тоном:
— Не понимаю, к чему вы клоните…
Юбер догадался, что она сделала над собой большое усилие, чтобы уточнить:
— Я сожалею, что только что… Скажем, что теперь я изменила мнение…
Он понял, что завел игру слишком далеко:
— Мнение о чем?
Лин процедила сквозь зубы ругательство и вскочила.
— Счастливо оставаться.
Юбер хотел ее удержать, но она уже спускалась по лестнице. Она была не из тех женщин, которые возвращаются после оскорбления. «Я вел себя, как последний дурак!» — подумал он, отлично зная, что, занявшись любовью, успокоил бы свои нервы.
Несомненно, ей это тоже было нужно.
Глава 6
Лин Маннова застегнула платье и в последний раз посмотрела на себя в зеркало. Ее смуглое лицо было взволнованным, а великолепные голубые глаза обведены черными кругами. «Дурак», — прошептала она, подумав о Юбере, и все ее тело сотрясла дрожь.
Она подошла к окну комнаты и выглянула во двор фермы, с трех сторон окруженной постройками. Вдруг она замерла и инстинктивно отступила, чтобы не быть замеченной.
В центре двора стоял, глядя по сторонам, человек в оливково-зеленой форме с красными петлицами и нашивками внизу рукава.
Комиссар МВД.
Николай, хозяин фермы, вышел из свинарника и пошел навстречу гостю. Маленький и коренастый Николай шагал не быстрее, чем обычно. У него была чистая совесть, и он никого и ничего не боялся.
Незваный гость заговорил с Николаем. Их объяснения продолжались долго. Николай только кивал головой и время от времени почесывал макушку, поднимая меховую шапку. Потом фермер пожал плечами и жестом пригласил комиссара войти в дом.
Лин быстро отошла от окна. Ее сердце бешено колотилось. Ей было страшно. Вне всяких сомнений, найден труп убитого американцем человека и начато следствие. С мостика можно было прийти только к ферме Николая…
— Товарищ Маннова?
Ее звал Николай. Она открыла дверь комнаты и крикнула в сторону лестницы, находившейся напротив:
— Что?
— Вы не могли бы спуститься? Комиссар Адатиума хочет поговорить с вами тоже.
— Хорошо. Сейчас спущусь.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней, глубоко дыша. Она мало спала, и финальная сцена с ее американским протеже оставила у нее неприятное чувство. Ей было совершенно необходимо успокоиться, прежде чем встретиться с человеком из МВД.
Закрыв глаза, она методично дышала и смогла себя убедить, что все идет не так уж плохо и даже в самом худшем случае подозрений против нее возникнуть не могло.
Она заставила себя улыбнуться, убрала с виска прядь волос и вышла из комнаты. Она неторопливо спустилась по лестнице, снова полностью владея собой, и улыбнулась Николаю.
Комиссар подошел к ней и представился:
— Михаил Григорьев, начальник управления МВД Адатиума. А вы…
— Лин Маннова, журналист.
У него было суровое и холодное лицо. Очки в металлической оправе придавали ему хитрый и неприятный вид. Не теряя времени, он приступил к делу:
— Сегодня рано утром рыбаки, ловившие форель, нашли в реке застрявший между скалами труп сотрудника управления МВД Адатиума. Этот человек сошел вчера поздно вечером с автобуса, приехавшего из Ногликов.
— Я тоже ехала в том автобусе, — спокойно перебила Лин. — Может быть, я его заметила?
Григорьев бросил на нее пронзительный взгляд, два или три раза кашлянул и продолжил:
— Возможно. Сойдя с автобуса, этот человек должен был пойти к себе домой, у него здесь жена и дети. Однако он пошел к реке, и мы стараемся узнать, почему.