Тут я обратил внимание на самодовольно ухмыляющегося Павла. Вот не нравится мне его рожа! И ударил этот гад меня со спины, даже не попытавшись разобраться ни в чем. Резкий какой-то, да и взгляд… И на «Пашу» от начальника он никак не среагировал. Не дворянин? Тогда тем более, какое он имел право меня бить? Такое спускать никак нельзя, а то я только прибыл и такой удар по авторитету. Да и если честно, думается мне, что не будет у нас с ним дружбы. Бывает такое — взглянешь на человека, и сразу отторжение чувствуешь. Зато если моя чуйка мне правильно подсказывает, то этот «Паша» — подхалим еще тот. А такие люди идут по головам, оттаптывая мозоли остальным. И недоброжелателей у него должно быть не мало. И вот вопрос — двое сотрудников погибли, не мог ли этот Павел быть причастен к их гибели? Хотя это уже паранойя, но все же, пожалуй, обострю-ка я наш конфликт. Нефиг на меня безнаказанно руку поднимать!
Видно Павел что-то уловил в моем взгляде, потому что самодовольство исчезло с его лица, и он настороженно отодвинулся от меня подальше. А я наоборот, развернулся к нему всем телом и, сделав полшага вперед, процедил:
— Вы подло ударили меня. Причины не важны. Дуэль!
— Никаких дуэлей! — всполошился Илларион Сергеевич за моей спиной. — Я запрещаю! Нас и так мало, чтобы мы еще друг с другом отношения выясняли.
— Хорошо, — посмотрев на начальника, сквозь зубы выдохнул я. Павел тут же успокоился и снова улыбнулся. Ну, это он зря. — Но удар я тебе должен.
И тут же, пока тот осознавал, что я ему сказал, пробил ему в солнечное сплетение. Тот охнул и согнулся пополам, выпучив глаза. А тож! Пресс не напряг, бил я «с душой», надолго запомнит.
— Вот и ладушки, — неожиданно удовлетворенно заявил Бальт. — Вот и уладили все. Паша, выйди, нам с Григорием Мстиславовичем нужно наедине поговорить.
Кое-как восстановив дыхание и бросив на меня неприязненный взгляд, заместитель начальника покинул кабинет.
— Присаживайтесь, — гостеприимно указал на стул возле своего стола Илларион Сергеевич. — А я смотрю, понятие дворянской чести для вас — не пустой звук. Это радует. А то знаете ли, ведь Паша не аристократ. Из-за этого иногда возникают вот такие… казусы, — подобрал начальник слово к тому, что сделал его подчиненный. Подумал и неожиданно предложил, — а не хотите занять его место? Чин у вас подходящий. Даже выше, чем у Павла, тот пока только поручик. Опять же столичный опыт имеете. Да и мы по свойски сможем быстро найти общий язык. Как вам мое предложение?
— Благодарю, — медленно кивнул я, — но пока вынужден отказаться. Я только прибыл. Мне бы с людьми познакомиться. Вникнуть в обстановку, а то такого могу по незнанию наворотить, что потом горько сожалеть будем. Все.
— Понимаю, — вздохнул с сожалением Бальт. — Ну, вы подумайте. Мое предложение остается в силе. Если у вас нет вопросов, то ступайте.
Попрощавшись с мужчиной, я вышел из кабинета и прикинул свои дальнейшие действия. Надо бы про жилье договориться, узнать, где лучше определиться на постой… И тут же вспомнил про Ануку. Я ведь тогда оплатил комнату лишь на сутки! А прошло уже три дня.
Немедля я выскочил из здания и поймал извозчика. Пока ехал, прикидывал, могла ли девчонка договориться остаться в номере еще на какое-то время или нет. А когда добрался до гостиного двора, то узнал, что не смогла. Съехала. И вот где мне теперь ее искать?
Глава 8
Как искать человека в большом городе, если ты этот город не знаешь, как и сам человек? Вот и я не знал. Даже не представлял с чего начать. Ладно бы я еще саму Ануку знал, ее привычки, может быть, здесь есть какое-то место, где собираются алеуты… Так ведь тоже ни о чем подобном я не слышал! И сама Анука ни разу не упомянула.
Портье оказался другим и девушку в глаза не видел. Даже по словесному описанию ее не узнал. Мне не осталось ничего другого, как пойти в полицию. Вдруг там ее найду? А что? Город такой, я же там оказался. Но нет. В полицейском участке лишь руками развели и пальцем у виска за моей спиной покрутили.
Что еще я мог сделать? Мыслей не было, и я попытался поставить себя на ее место. Что бы я стал делать, если бы она ушла по делам и пропала? Не имея связей. Не представляя, куда она отправилась… Пошел бы в полицию, что я и сделал. Возвращаться туда? Ага, чтобы снова пальцем у виска покрутили? Мне там прямо заявили, что конечно заявление от меня принять могут, но гарантий ее найти нет. А проще говоря, вежливо послали. Никто девчонку искать не будет.
Если этот вариант отпал, что мне еще остается? Для начала — найти, где жить. И я помчался по всем местам, где потенциально можно получить ночлег или просто переночевать.
Дорогие гостиницы и постоялые дворы я отмел сразу. Насколько мне известно, денег у Ануки или нет, или очень мало. Продать ей тоже нечего. В доходных домах, которые я обошел, требовали платы за месяц вперед или вовсе отказывали, потому что места были лишь для своих рабочих. По прошлой жизни я помнил, что можно попробовать ночевать на вокзале, вот только здесь это место оказалось не столь дружелюбным к посетителям, не имеющим билет на паровоз.
В полном опустошении я вернулся туда, откуда начал свои поиски — в гостиный двор. Надежда у меня осталась лишь на того портье, который работал в день нашего заселения. Может Анука через него передала мне весточку, куда собирается? Нужно только узнать, когда он выйдет на работу, и поговорить с ним.
Устало обводя взглядом зал ресторана, расположенного на первом этаже гостиного двора, я удивленно замер. За одним из столиков сидела Анука в компании какого-то рыжебородого мужика лет сорока и с интересом того слушала.
— Здравствуй, — осторожно, боясь, что ошибся и перепутал девушку с какой-то другой, я подошел и поздоровался.
— Здравствуй, Нигугъак, — радостно улыбнулась она мне, развеивая мои сомнения. — Ты нашелся!
— Кхм. Да, — кивнул я и перевел взгляд на мужчину.
— Роб МакЛагер, — учтиво поздоровался тот. — А вы, должно быть, тот кого ищет Анука?
— Да. Григорий Бологовский.
— Рад знакомству, — широко и открыто улыбнулся бородач.
Судя по его виду, он был ирландец. Веснушчатый, крупный, рыжий, одетый в крепко сшитую, но не слишком дорогую одежду. Коричневая куртка с карманами, похожая на плащ, джинсовые черные штаны, рядом лежит черная широкополая шляпа. Путешествовать в такой одежде должно быть удобно, а вот в «свет» уже не выйдешь. Не поймут.
— По правде сказать, я представлял вас несколько иначе, — признался Роб, когда я присел за их столик. — Все же алеутское имя у меня плохо ассоциируется с русским.
— Меня хорошо приняли в племени Ануки, — пожал я плечами и тут же задал свой вопрос, — а как вы познакомились?
— Да прямо здесь, — развел руками Роб. — Я завтракать зашел, как вижу — выходит растерянная девушка, пытается уговорить портье еще подождать, а тот ни в какую! Ну и решил поинтересоваться, что произошло. Так и узнал, что вы пропали, а Ануке жить негде. Где вы были?
— Попал в одну неприятную ситуацию, — поморщился я. — Потребовалось время, чтобы ее решить.
— Роб очень хороший человек, — когда мы замолчали, сказала девушка. — Он дал мне комнату в своей квартире. Со мной ходил в полицию, но там отказали в помощи.
— Да! — тут же воскликнул негодующе мужчина. — Местные стражи совсем не хотят работать! Сказали, что раз времени прошло мало, то нет смысла даже принимать заявление! Представляете, они предположили, что вы могли просто напиться и лежать возле какого-нибудь дрянного трактира!! Разве так можно говорить о приличном человеке? А ведь Анука говорила, что вы владеете магией, что по законам вашей империи приравнивается к дворянскому статусу.
В процессе дальнейшей беседы выяснилось, что сам Роб приехал на Аляску как и многие за заработком. Его охватила золотая лихорадка и он, собрав все свои накопления, ринулся искать россыпи в эту холодную землю. Родственников у него не было, умерли при эпидемии лихорадки в его родном городе, друзьями он как-то тоже не обзавелся. «Вечно одни жулики попадаются!» — так он прокомментировал их отсутствие. А саму Англию, как и англичан, он не то что не любил — как и большинство ирландцев люто ненавидел. Да, в определении его национальности я не ошибся. Роб и правда оказался чистокровным ирландцем. Легко рассказывал о себе, часто улыбался, не отказывал в помощи. Анука описала его кратко: добрый, но невезучий человек.
А Роб и правда оказался не особо удачливым. Живет здесь уже два года, но так и не смог найти ни одну россыпь. Даже самую мелкую. Лицензию приходится покупать раз в полгода, но эти деньги тратятся впустую. И чтобы накопить на новую лицензию и опять попытать удачу Роб берется почти за любой найм. Сопровождает караваны в качестве охранника. Нанимается спарринг партнером к дворянам и тем, кто хочет не потерять свои навыки фехтовальщика. Даже грузчиком подрабатывает на фабриках, когда совсем ничего нет.
Один раз он пытался вложиться в добычу шкур, но на собранный им караван напали непримиримые. Еле сам уцелел, про товар и говорить нечего. Пару раз пытался играть в карты, но ни разу не выиграл и от греха больше не садится за карточный стол. И так практически во всем.
—… хорошо хоть удалось в одном доходном доме сразу за год вперед оплатить аренду, — подвел он итог своего рассказа. — Там и живу. Комнатки всего две, но мне хватает.
— Анука вас не потеснила?
— Да не, — махнул тот рукой. — Я вторую комнату обычно как кладовку использую. Но барахла у меня немного, свалил в один угол и все. Так что пускай там пока живет.
Я даже удивился такой доброте. Неужели подобные люди существуют?
— Роб предложил пожить у него неделю, — добавила Анука. — Думаю, он не будет против, если мы с тобой побудем у него, пока не найдем новое жилье.
Я чуть рот не раскрыл от удивления такой наивности и беспардонности со стороны девушки. Но еще больше я удивился, когда мужчина согласился. И ведь иных вариантов пока у меня нет! Хоть и не хочется идти в квартиру к неизвестному мужику. В управлении про жилье я так и не узнал, денег на кармане — ноль, без похода в банк не обойтись, а сейчас они уже закрыты. Поэтому пусть внутренне мне было неудобно и соглашаться на предложение не очень хотелось, я все же принял его.