ране. Мы осуществляем негласный надзор, — поднял руку с загнутыми пальцами Агапонов. И тут же загнул еще один палец, показывая, что это тоже пункт из десятки. — Были бы мы в пограничной губернии, еще и нужно было бы наблюдать за пересекающими эту границу лицами. Разведчики и наблюдение за ними тоже входят в круг наших обязанностей. Еще то, с чем вы уже сталкивались — розыск и наблюдение за укрывающимися от властей лицами. Оказание помощи полиции в восстановлении порядка. Ну и крайний случай — конвоирование.
Тут он потряс зажатыми в кулаки ладонями и после промочил горло, попив из стакана чайку.
— В той или иной степени, Григорий Мстиславович, вы уже занимались всеми пунктами нашей работы. Но лишь на уровне подчиненного. Теперь же вы должны будете работать как начальник. То же конвоирование поручить младшим сотрудникам. Наблюдение, розыск — тоже подчиненным. Сами включаетесь лишь в крайних случаях или когда не хватает сотрудников. Теперь ваша работа — больше умственная. Ваши подчиненные собирают для вас информацию, а вы должны по ней понять — умышляет ли кто-то супротив государя нашего, или нет. А если умышляет — то что именно. И пресекать! Понятно?
— Благодарю за столь подробное объяснение, — кивнул я. — А подчиненные…
— В бумагах все сказано. И сколько их у вас теперь будет, и кто они. Все там.
Попрощавшись с Алексеем Петровичем, вышел из его кабинета и присел на диван, вчитываясь во взятые документы. Итак, что мы имеем? Как и сказал ротмистр — я теперь начальник первого участка Якиманского района. Если я правильно понимаю, все районы Москвы поделены на подобные участки, над которыми есть начальник района, подчиняющийся уже непосредственно начальнику отделения. То есть самому генералу Васнецову.
На моем участке кроме меня работает еще четыре человека. Специальность у них не указана, просто сотрудники жандармерии и чин. Но вот в отдельных бумагах на каждого упомянуто, кто в чем лучше себя проявил, сколько есть успешно выполненных заданий, общий срок службы и тому подобное. И если судить по ним, то у меня на участке мне подчиняются два неплохих «филера», один специалист по работе с полевыми агентами и один сотрудник по общим вопросам.
Идем дальше. Территория участка включает в себя четверть Якиманского района, что как по мне весьма не мало. Его северо-восточную часть. Как понимаю, делили район по часовой стрелке. Потому что моими «соседями» являются второй и четвертый участки. Под моей ответственностью теперь находятся церковь Николая Чудотворца, одна церковная епархия, мужская гимназия, больница и даже Третьяковская картинная галерея попала! Ну и в «довесок» на северной стороне прилегает Болотная площадь. Она в зоне ответственности четвертого участка, но людям же это не объяснишь. Поэтому поглядывать и туда надо, кто там чаще всего обретается. Какие мероприятия проводятся, кто чаще всего лотки там свои ставит и тому подобное. Это все на первый взгляд, а если приглядеться подробней, то думаю, обнаружу много чего ещё.
Теперь мне осталось зайти к своему новому начальнику, чтобы представиться, да получить от него возможно уже более конкретные инструкции по своей дальнейшей работе. Что я и отправился исполнять. Благо всего лишь пройти в другое крыло здания.
Глянув на табличку возле двери, я постучался и открыл дверь.
— Здравствуйте, — кивнул я усатому мужчине лет сорока с залысиной на голове. Волосы по бокам короткие, одет в строгий серый костюм, над головой на стене висит портрет императора. — Григорий Мстиславович Бологовский. Штабс-ротмистр. Назначен начальником первого участка вашего района, — отрекомендовался я.
— Присаживайтесь, Григорий Мстиславович, — вздохнул мужчина, указывая на удобное кресло, стоящее боком к его столу. — Меня зовут Евгений Валерьевич Баратин. Барон Струменской, — на словах о баронстве он усмехнулся.
— Очень приятно, — кивнул я, присаживаясь.
— Я не привык ходить вокруг да около, поэтому спрошу прямо — у вас были от Петра Аркадьевича особые инструкции?
— Не понимаю, о чем вы, — удивился я.
Тот внимательно всмотрелся в мое лицо, и удовлетворенно кивнул.
— Это хорошо. Видите ли, меня на это место, как и вас на свое, поставил Петр Аркадьевич. Мы давно знакомы и он мне доверяет. И все начальники участка перед назначением проходят моё согласование. Либо оставляя на месте прежних, либо меняя не оправдавших высокое доверие. Кроме вас.
— И это вас беспокоит, — понимающе кивнул я.
— Скажем так — вызывает недоумение. Но если инструкций по моему поводу у вас нет, то у меня возникают иные вопросы… Впрочем, — тут он сменил недоверие на дружелюбие, — об этом можно и потом. Я читал ваше дело. Надеюсь, что и на новом месте вы проявите себя в лучшем виде.
— Всенепременно, — заверил я Баратина.
Тот встал из-за стола и, подойдя ко мне, протянул руку.
— Рад видеть вас в наших рядах. Думаю, мы сработаемся.
— Тоже очень на это надеюсь, — пожал я его руку.
— Теперь по поводу ваших обязанностей, — вернулся он за свой стол.
Я же в этот момент понял его опасения. У него четыре человека в прямом подчинении, которые так или иначе обязаны ему. Кроме меня. Я — креатура Васнецова. И этот его вопрос про «особые» поручения — видно он решил, что я кто-то вроде надзорщика за ним. Должен буду докладывать генералу обо всех его действиях. А когда он понял, что ничего подобного мне не приказывали, тут же расслабился. И возможно решил, что у меня просто «волосатая лапа» где-то наверху. Что и будет проверять. Ну и ладно, бог с ним. Мне не до этих интриг, лишь бы работать не мешали.
— Отчет о проделанной работе будешь присылать мне раз в месяц, — продолжил Баратин. — Чаще только при чрезвычайных случаях. Главная твоя задача — присмотр за населением и настроением в обществе. Чтобы вовремя реагировать при возникновении опасности бунта или незаконного выступления против власти. Ваш кабинет находится на под ответственном вам участке, — он взял перо и, мокнув его в чернильницу, написал адрес на бумаге, а после достал связку ключей положил её рядом. — Так что видеться будем не часто.
— А у других начальников участков? — тут же уточнил я.
— Все также. На своих участках они работают.
С полчаса мы ещё проговорили, меня просветили, на что мне стоит обратить внимание. Когда разговор был окончен, я с радостью покинул кабинет своего прямого руководителя.
Адрес был написан чисто и разборчиво. У моего начальника оказался красивейший почерк, хоть на соревнования по чистописанию отправляй. Кликнув пролетку, я отправился по адресу и минут за двенадцать неспешной езды по заснеженным московским улочкам добрался.
Рабочие кабинеты располагались в здании неподалеку от полицейского околотка. А само здание было местным вариантом «офисного» из моего мира. Отличия лишь в том, что оно не высотное — всего в три этажа, с колоннами перед входом, здесь не было охраны — лишь швейцар на входе, да табличка на двери отсутствовала. Кабинет находился на втором этаже. Первый этаж застолбили себе представители купцов первой гильдии. Третий — аристократы-промышленники. На втором кроме кабинета моего были еще кабинеты стряпчих. Вот у них-то таблички на дверях имелись. А что? Удобно. Захотел кого-то проверить — далеко идти не надо. И если что обнаружил — околоток всего в паре шагов. Любит моя служба комфорт.
Открыв дверь, я оказался в небольшом коридоре с тремя дверьми, одна из которых была приоткрыта и от туда раздавались голоса. Не став прислушиваться, я подёргал за ручку правую дверь. Она оказалась закрыта.
Воспользовавшись ключами, я смог отпереть дверь и оказался в стандартном для службы кабинете — стол, стул, стеллаж под документы с железным шкафом, что за менял сейф.
— Полный официоз, — пробормотал я, глядя на стол крытый зелёным сукном.
Надо будет хоть пару картин повесить и карту Москвы, а то совсем тоскливо. Вздохнув, я вернулся в коридор и глянул в приоткрытую дверь.
Вся четверка делила один кабинет, который по размерам был таким же, как у меня. У них четыре сдвинутых в центр стола и два стеллажа вдоль стен напротив друг друга съедали все свободное место. Чтобы пройти к окну нужно было натуральным образом протискиваться меж столами и стеллажом.
— Жаль ротмистра Семенова, — услышал я голоса из-за двери и не стал сразу тянуть ручку на себя.
— Че это жаль? — возразил другой голос. — Он известный игрок был. Сколько ему заносили, чтобы он глаза прикрывал на делишки тех же газетчиков? Я ему не один десяток раз докладывал, что печать ведется незаконно. Так мало того — еще и пишут такие статьи, что читать противно!
— Еще неизвестно, как себя новый начальник поведет, — вмешался в разговор третий голос. — Может он еще хуже будет?
— Куда уж хуже? — хохотнул второй. — Да и генерал Васнецов, говорят, его лично на пост поставил. Да и читал я о нашем начальнике — вроде как он губернатора спас. За что был представлен ко двору императора. Думаете, такой будет деньги брать и глаза на все закрывать?
— То-то и оно, что не будет, — недовольно заметил третий голос. — И особо начнет на нас поглядывать. Не был ли кто из нас с ротмистром в сговоре. И к чему такой интерес приведет — одному богу известно.
За дверью повисла тишина, и я решил больше не стоять в коридоре. Распахнул дверь настежь, заметив, как вздрогнуло четверо молодых мужчин, и решительно зашел внутрь.
— Я тут краем уха услышал, что кому-то мой интерес может не понравиться. И кто же из вас такой скрытный? Не подскажите?
Глава 12
Прямо сцена «к нам едет ревизор». Четыре человека с разной степенью удивления и страха уставились на меня, не в силах ответить на простой вопрос. Все четверо — мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Тот, что выглядит старше остальных, сидит за столом спиной к окну и лицом ко мне. Шатен. В волосах видна проседь. Усы вислые, а щеки слегка впалые. Глаза настороженные, недоверчивые.
Справа от меня стоит боком рыжий молодой парень. Немного полноват, в сером кителе и черных сапогах. Единственный из четверки, у кого открылся рот от удивления.