– Я не могу иметь детей, – прошептала она в темноту. И если бы это был ее единственный секрет!..
Нервы ее были на пределе, тихие слова повисли в воздухе. Что ж, по крайней мере, эту тайну она ему раскрыла. Она никогда никому не говорила о том, что бесплодна. Не хотела ни с кем делиться своим грустным секретом. Только с Джеком. Как же ей хочется рассказать ему все, что ее мучает уже столько времени! Но это препятствие вместе они преодолеют едва ли.
– Ты пыталась? – спросил он, поглаживая ее шелковистое плечо, отчего по ее телу прошла дрожь.
Вив прерывисто вздохнула:
– В юности я перенесла болезнь… Так уж случилось.
Он прижал ее к себе крепче и легонько поцеловал в лоб:
– Поэтому ты стала патронатной мамой?
Обхватив рукой его талию, Вив кивнула.
– Я люблю детей и могу помочь многим. Опекунство – то, что мне нужно. Я одинока, и воспитывать собственного ребенка было бы куда труднее.
Прозвучало ужасно, но это правда.
– Ты восхитительная женщина, Вив.
Она не заслуживает этих слов, совсем не заслуживает…
– Я всерьез думаю удочерить Кейти. Я спрашивала и… думаю, что это реально.
Мысль об удочерении Кейти одновременно приятно волновала и мучила ее. Она так хочет быть настоящей мамой, а Кейти – просто маленький ангелок. Но справится ли она? Занимаясь опекунством, у нее есть возможность делать перерывы, она сама решает, когда ей впустить в свой дом нового маленького человека. Ни к кому из детей она не привязывалась по-настоящему, по-матерински… ни к кому, кроме Кейти. Чтобы удочерить ее, Вив должна быть уверена, что обеспечит малышке идеальные условия. А достаточно ли будет девочке одной только мамы?
Джек лежал на боку, глядя на Вив.
– Никто, кроме тебя, не станет для Кейти лучшей мамой. Ей очень повезло с тобой.
– Я хочу дать ей все. И боюсь совершить непоправимую ошибку.
Мягкий смех Джека словно заполнил всю спальню.
– Ошибки ты не совершишь. Когда ты входишь в чью-то жизнь, ты делаешь ее лучше. Жизнь Кейти… Мою жизнь.
У Вив защемило сердце.
– Джек…
– Я должен сказать тебе, что ты значишь куда больше, чем… – Он замолчал и чертыхнулся себе под нос, прежде чем продолжить. – Проклятье, Вив, я так хочу этого. Хочу знать, к чему мы придем с тобой вместе. Я не могу ничего обещать. Ох, черт, все это для меня в новинку, но я знаю, что, когда тебя нет со мной рядом…
– Перестань.
Она не в силах была больше слушать его признания. Пришло время все рассказать, и пусть он сам решает… Вив знала, что злополучный секрет, который она готова раскрыть ему, изменит его чувства. Но все равно она должна рассказать. И даже не из-за дела, над которым они работают. А из-за семьи. Если они хотят попробовать идти по жизни вместе как пара, как семья Кейти, надо открыть ему правду. Немедленно.
Мягкое свечение экрана видеоняни мешало ей четко видеть лицо Джека. Однако медлить больше она не могла. Их взаимоотношения стремительно и резко изменились, пока она ждала подходящего момента, в душе зная, что этот момент никогда не наступит.
Теперь или никогда.
– Я… кое-что узнала о деле, – прошептала она с трудом – горло сдавил спазм, на глаза навернулись слезы.
Джек подпер голову рукой и пристально посмотрел на нее.
– Когда? Сегодня?
– Несколько недель назад. – Она закрыла глаза. – Я не знала, как тебе сказать.
– Недель? – переспросил он. – И что же это такое, о чем ты не знала, как сказать? Черт возьми, Вив, я должен все узнавать первым. Тебе не надо беспокоиться о том, как сообщать мне важные новости!
Между ними повисло тягостное молчание, отгораживая их друг от друга неприступной стеной. И эту стену – кирпичик за кирпичиком – выстроила она сама, скрывая от Джека злосчастную записную книжку.
– Так что же такого ужасного ты узнала?
Джек будет уничтожен… Жажда правосудия затмевает для него все в его жизни. Но он должен знать все факты. Однако даже сейчас, на волосок от разгадки этого дела, она не в силах рассказать ему.
Вив встала с кровати, зажгла лампу и открыла шкаф. Не говоря ни слова, достала из нижнего ящика записную книжку в кожаной обложке. Она прочла ее от корки до корки. Дважды. Она знает все секреты Патрика О’Ши, гораздо больше того, что Джек – его сын. Она прочла о том, как его дети пытались заставить его вести дела по закону, но он был слишком плотно завязан с криминалом и не мог порвать все связи.
Обернувшись, она взглянула на Джека. Он не моргая смотрел на книжку в ее руке.
Еще никогда в своей жизни она не чувствовала себя такой беззащитной. Она стояла перед Джеком абсолютно нагая, сжимая в руках книгу правды.
С трудом поборов себя, Вив подошла к кровати и протянула Джеку книжку. Он взял ее и открыл. Первое, что бросилось ему в глаза, – имя Патрика О’Ши.
Джек вновь переключил внимание на Вив.
– И это ты так долго прятала?
Она судорожно сглотнула, ощущая почти физическую боль от снедавшего ее чувства вины.
– Слишком долго…
Не в силах смотреть Джеку в лицо, Вив взяла халат, надела его, потом подошла к кровати и присела на нее. Сложив руки на коленях, она молча сидела и представляла каждое слово, которое он сейчас читает. Она знала, на какой странице притаилась информационная бомба – Джек до нее еще не дошел, осталось совсем немного.
Каждый раз, когда он переворачивал страницу, Вив съеживалась…
Джек громко охнул. Все еще не глядя на него, она выдавила:
– Ты прочел…
Его резкий короткий ответ прозвучал как пощечина:
– Да. И ты решила, что мне не стоит знать, что этот ублюдок и есть мой отец?
Вив встала, затянула потуже поясок халата и наконец подняла глаза на Джека. С открытой страницы ей глумливо подмигивали черные рукописные строчки.
– Конечно, ты должен это знать, – произнесла она, прекрасно осознавая, что у нее нет права обижаться на него. – Я хотела рассказать тебе сразу же… Но я…
– Что? – потребовал он ответа, сдернув с себя простыню и вставая с кровати. Поднял с пола свои боксеры и надел их. – Слишком привязалась к этой семейке и переметнулась на их сторону?
Ужасно огорченная тем, что он так думает о ней, Вив помотала головой:
– Что ты! Я никогда бы не переметнулась на их сторону. Просто в душе я верю, что они невиновны, но я предана тебе, Джек.
Он язвительно рассмеялся:
– Неужели? Было бы скверно обнаружить, что ты стала моим врагом. И как теперь я должен поверить, что эта записная книжка не фальшивка? Может, это была проверка. Приманка! Ты об этом подумала?
Вив кивнула:
– Я размышляла над этой находкой, продумывала разные ситуации. Но когда я обнаружила записи, меня никто не видел, и я ни за кем не следила. В тот раз я занималась настоящей работой.
Она торопливо принялась объяснять, как случайно наткнулась на книжку, и тайник, оказавшийся в ее рабочем столе, совсем не похож на поддельный.
– Очень кстати книжка оказалась именно в твоем столе, – сухо заметил он. – И почему ты рассказала именно сейчас? Ждала, пока мы сблизимся? Ты подумала, что это смягчит удар?
– Нет… – прошептала она. – Я просто… Просто не могла больше молчать. Я полюбила тебя и…
– Не говори этого! – потребовал он и начал собирать свою одежду. Сердце Вив чуть не остановилось. Он и слушать не хотел никаких доводов в ее защиту. – Даже не пытайся признаваться мне в любви. Это не оправдание. С точки зрения дела, твои желания, твоя любовь и другие чувства ничего не значат.
Одевшись, он взял злополучную записную книжку. – Ты прекрасно знаешь, насколько важно для меня это дело. И ты единственный человек, которому я доверял. Я открыл тебе все свои страхи, потому что не сомневался: ты поймешь меня.
Разочарование в его тоне было хуже, чем гнев. Он доверял ей. Он ввел ее в курс этого дела, потому что не сомневался в ее честности и преданности. А она его подвела…
– Сделанного не вернешь, я знаю. Но я так испугалась, когда узнала… Я беспокоилась, что это приманка – что они хотят посмотреть, что я буду делать с этой информацией. Но когда я прочла эти записи, я поняла: О’Ши не знают, что ты их сводный брат. Брейден связался бы с тобой. Так что я просто хотела выбрать подходящий момент, чтобы рассказать тебе.
– Как только ты нашла записи, это и был самый подходящий момент, – отрезал Джек, недобро глядя на нее. А еще совсем недавно эти глаза смотрели на нее с любовью, в них горела страсть… – Что ж, ты выбрала команду. И это не я.
Внезапно из видеоняни раздался плач Кейти. Вив подпрыгнула от неожиданности и взглянула на экран. Малышка поворочалась в своей кроватке, схватила любимое одеялко и затихла.
Джек уже обувался, сидя на краю кровати.
– Все, что ты узнала, – из книжки и не из книжки, – оставь при себе, пока дело не будет закрыто. Да и вообще, оставайся работать у О’Ши, потому что федералы рассчитывают на тебя, а я в твоей помощи больше не нуждаюсь.
Говоря все это, Джек не смотрел на Вив, голос его ничего не выражал. Вот он и выбросил ее из своей жизни. Все. Конец. Ей очень хотелось, чтобы он выслушал ее доводы, но она понимала: Джек не такой человек. Для него вещи либо черные, либо белые, оттенков не существует. И ее блестящая репутация запятнана. Возможно, теперь он умерит свое пылкое стремление добиться правосудия. Не станет же он разбивать единственную оставшуюся у него семью?
Как ни тяжело было ей отпускать его в гневе, ничего другого не оставалось. Ему нужно подумать, а ей надо позволить ему побыть наедине с собой. Она его любит – и даже больше, чем ей казалось. Но сейчас надо сохранять самообладание и попытаться жить, не обращая внимания на огромную черную дыру, которую он оставил в ее душе.
Она очень надеялась, что придет время, и он вернется, поняв, как сильно она его любит и готова пойти на все, чтобы его защитить.
– Хочешь, я буду работать на О’Ши полный день? – спросила она.
Джек горько усмехнулся и встал:
– Я напишу тебе, с кем связаться в ФБР. Сможешь задать все свои вопросы напрямую. Твои вещи из офиса я пришлю.