Только сейчас до Корнелиуса дошло, какую ошибку он допустил, упиваясь собственной местью. Он надеялся, что Ясамин будет биться в истерике, а тварь оказалась в довольно сносном состоянии. Ей хватило сил убить пленника и сбежать.
– А голос? – каким-то странным тоном уточнил хозяин дома.
– Аркан. Она так визжала, что мне надоели ее крики.
– Еще один вопрос: как долго семя может оставаться живым?
– С учетом твоей сильной ауры, даже с поддерживающим артефактом, максимум полдня.
– Последние несколько дней я с ней не спал.
И тут некстати вспомнилось, как Мирэль недавно удовлетворяла его ртом, а когда все было кончено, с улыбкой отстранилась и отошла, загремев баночками и почти сразу вернувшись с пахучим мылом.
– Есть артефакты, позволяющие долго хранить кровь, чтобы не густела, – предположил Корнелиус и тут же отрицательно покачал головой. – Нет, там другой принцип. Даже не знаю…
– Я знаю. Гард! – позвал Темнейший змея, и тот облаком тьмы сполз с его руки, материализовавшись на каменном полу. – Возьми след.
Гигантский змей повел головой из стороны в сторону и стремительно пополз из камеры. Но радовались рано. Едва покинув подземелье, Гард сразу направился к выходу из дома и свернулся кольцом внизу лестницы.
– Ушла порталом, – озвучил совершенно очевидное Корнелиус.
Им оставалось лишь обыскать ее комнату и проверить, не исчез ли еще кто.
Уже ближе к утру в комнату Мирэль зашел ее господин. Несмотря на позднее время, наложница не спала и была одета. Сидела в кресле у окна, кутаясь в шаль. При его появлении даже не повернула головы. В душе у нее было так же сумрачно, как и за окном.
– Скажи – почему? – встав напротив, задал вопрос тот, кому она уже давно отдала свое сердце.
– Почему осталась? – Мирэль подняла погасшие глаза. Сейчас в их глубине притаился пепел от сгоревших чувств и надежд. – Я знала, что вы быстро обо всем догадаетесь, но мне некуда идти. Да и не хочу.
– Почему предала?
– Я внебрачная дочь лорда. Мать всю жизнь любила отца и хранила ему верность. Мы жили в хорошем доме, у нас служили кухарка и садовник. Когда я была маленькая, отец часто нас навещал, но с каждым годом все реже и реже, пока не исчез из нашей жизни совсем, ограничившись пересылкой денег на жизнь через поверенных. Сколько себя помню, мать болела. Думаю, от тоски, и никакие лекари не могли ей помочь, пока она совсем не слегла. Нужны были деньги на хорошего целителя, и я написала отцу. Он приехал, но вместо того, чтобы помочь, сказал, что мне пора платить по счетам и если не соглашусь быть послушной, моя мать умрет в канаве, а я в борделе. И я оказалась у вас…
Голос девушки дрогнул, так как даже по прошествии лет было больно. Мирэль до сих пор помнила, как радость от приезда отца и надежда, что все теперь будет хорошо, сменились горьким разочарованием.
– Однажды я поняла, что так больше не могу, что полюбила того, за кем вынуждена шпионить. Стала писать своим хозяевам о разной чепухе, а потом и вовсе прекратила переписку. Тогда они прислали Ясамин. Я думала – с ума сойду, а она пригрозила, что моя мать умрет, скажи я хоть слово, и шантажом заставила себе помогать. Аннабель стала что-то подозревать, и Ясамин ее чуть не убила.
Мирэль на мгновение замолчала, а потом с болью добавила:
– Когда я отказалась сегодня с ней уйти, то узнала, что моя мать уже давно умерла, и письма, якобы от нее, писали чужие люди. Отец не стал ее лечить, бросил умирать. Лорды могут использовать своих бастардов, но не ценят бывших любовниц. С моим отъездом судьба моей матери перестала его волновать.
Перед глазами до сих пор стояла обезображенная Ясамин, наблюдающая за ней. Отслеживающая, как меняется лицо после известия, и содрогающаяся в беззвучном сумасшедшем смехе.
«Смотри на меня! Это же ждет и тебя», – жалили написанные слова, а при взгляде на окровавленное лицо и шею к горлу подкатывала тошнота.
– Сейчас ты расскажешь все, что знаешь.
Голос господина звучал холодно, но Мирэль и не рассчитывала, что его тронут ее слова, и не ждала прощения. Она понимала, что надеяться не на что и сегодняшнюю помощь Ясамин иначе как предательством воспринимать нельзя. Но не дай бог кому-либо выбирать между той, которая дала жизнь, и любимым!
– Я все расскажу, – согласилась она.
Глава 17
Едва приоткрыв глаза, я резко села на постели. Вся сонливость улетучилась без следа, стоило увидеть рядом Харна. Принц лежал на одной подушке со мной в очень неудобном положении: сам сидел в кресле, а туловищем лег на кровать, одной рукой обнимая подушку, а вторую положив мне на талию. От моего резкого движения она сползла на бедра, но тут же пальцы сжали одеяло, как будто даже во сне не желая отпускать.
Я смотрела на опекуна во все глаза, не понимая, почему он ночевал здесь.
– Лоран… – Харн сонно посмотрел на меня снизу вверх и мечтательно улыбнулся. Упавшие на глаза светлые пряди распущенных волос придавали ему мальчишеский и немного хулиганский вид. – Ты очень красивая. Как я мог этого раньше не замечать?!
Комплименты, произнесенные расслабленным и хриплым со сна голосом, вызвали неоднозначную реакцию. Наверное, мой взгляд дал принцу понять, что не все в порядке. Он посмотрел на меня, на свою руку на моих бедрах. Сонливость исчезла из его глаз, Харн отодвинулся и сел в кресле, потирая лицо.
– Прости. Вчера я очень сильно испугался за тебя. Оставить одну было выше моих сил. Думал, немного посижу, посторожу твой сон, прогоняя кошмары, если они будут, и сам не заметил, как уснул.
Такое объяснение было понятно, а забота тронула, и я выдохнула.
– Держи, я принес тебе переодеться, но ты уже спала.
Он взял переброшенный через подлокотник кресла халат и протянул мне. А сам встал, разминая затекшую шею и мускулы, и повернулся спиной, давая возможность одеться. Я быстро натянула на себя его халат. Пусть не теплый, как мой, а из плотного атласа, но зато без всяких кружев. Плотно запахнувшись, затянула пояс и стала выбираться из кровати. Но стоило встать на ноги, как зашипела сквозь зубы. Все тело болело так, будто меня избили.
. – Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно обернулся опекун.
Скривившись, мимикой выдала всю гамму своих ощущений.
– Где болит?!
Харн подскочил ко мне, и с трудом удалось объяснить, что жить буду. После тренировок с магистром Рисаем бывало и хуже.
– Советую полежать в горячей ванне, она тебя расслабит, а я пока переоденусь и принесу тебе укрепляющий отвар от целителя.
Я удивилась, почему он сам, а не служанка.
– Лоран, пока ты здесь, в эту комнату никто, кроме меня, не войдет. Мне хватило вчерашнего, я усилил защиту. Так что ничего не бойся.
Не зная, как реагировать, просто кивнула.
Наверное, хорошо, что Харн сказал мне об этом. Иначе, оставшись в комнате одна, так бы и представляла себе, что открывается тайный ход и появляется принц Гредиан. Интересно, накажут ли его за то, что он меня запер? Судьба стражников тоже волновала. Вчерашние события казались каким-то кошмарным сном, при солнечном свете я уже могла без содрогания вспоминать о них, и хотелось верить, что никто не пострадал.
Принц оказался прав, после горячей ванны я почувствовала себя ощутимо лучше, а когда оделась в собственную одежду, стало совсем хорошо. Харн вернулся вместе со служанкой, которая несла поднос с завтраком.
– Я тут подумал, что ты будешь не против, если мы позавтракаем здесь. После вчерашнего нас раньше обеда ждать не будут.
Слишком хорошо меня изучил опекун и понимал, что с его семейством я предпочитаю встречаться как можно реже. Он протянул отвар, а сам коснулся моей головы, произнося заклинание. Влажные волосы тут же стали сухими, а я в очередной раз пожалела, что так не умею. Очень полезное заклинание. Обидно, когда можешь потоком воздуха крошить стену, но не в силах высушить волосы или избавить от грязи одежду.
Пока мы ели, мысли кружились вокруг моих новых способностей. И, конечно, я прикидывала, как бы все рассказать Харну. Он же не знает, что вчера я успела побывать еще и у варваров. Пусть лучше услышит это от меня. Сам принц с отцом еще не встречался, но принес новости: Гредиан под стражей в своих покоях.
«Стражники, которые встретили меня ночью, живы?» – задала я волнующий вопрос и тут же помрачнела, прочитав ответ на его лице.
– Мне жаль. По официальной версии, на брата готовилось покушение. Добавили яд в вино, а стражники его выпили.
«Ты сам в это веришь?»
– К сожалению, доказательств иного нет, но я уверен, что отец разберется.
Известие испортило аппетит и настроение. Желая меня приободрить, Харн предложил:
– Раз мы здесь, давай покажу тебе город, погуляем. Хочешь?
Если откровенно, желания куда-либо идти не было. Редко наши вылазки оставались без приключений, а мне и вчерашних хватило с лихвой.
«Мне нужно закончить реферат. Давай прогулка ограничится библиотекой?» – ответила опекуну. Кстати вспомнилось, сколько еще нужно изучить материалов, а в библиотеке Академии нужных книг можно и не достать, так как все готовятся.
Умом понимала, что так будет лучше, но, как назло, подумала о вкусных пирожных в кондитерских Саруна. Наверное, в столице они еще вкуснее.
– Лоран, что? – заметил Харн.
«Сладкого хочется», – честно призналась ему.
– Иди занимайся, а я решу этот вопрос, – тепло улыбнулся принц.
Поедет в город? Без меня?!
– Лоран, ты не поверишь, но во дворце тоже отличные повара, – рассмеялся Харн, смотря на мою обиженную мордашку.
Подождав, пока я соберу вещи, и проводив меня до библиотеки, он удалился, насвистывая что-то себе под нос. Некоторое время я просто сидела и улыбалась, глядя перед собой в пространство. Все же мне повезло с опекуном!
Можно было бы подумать – он узнал о том, что я девушка, вот и ведет себя соответствующе, но и в самом начале нашего знакомства Харн был заботлив и предупредителен. Охранял мой сон после нашей первой встречи с Тенью, купил мне коробку пирожных, когда увидел, насколько они мне понравились. Это его увлечение сиреной вбило клин между нами, вызвав обиды и недопонимание. Мы прошли чер