– Краем уха слышал, когда обменивались впечатлениями о практике, – усмехнулся мой опекун.
Обедали в общем зале, но, несмотря на то что там же разместились и несколько человек из нашего отряда, мы с Харном сели за отдельный стол и к нам никто не присоединился, соблюдая субординацию и не навязывая свое общество. Принца все устраивало, а вот я испытывала некую неловкость перед ними. Понимала, что Харн так сделал для того, чтобы пообщаться без посторонних, ответить на мои накопившиеся вопросы – в дороге не поговоришь. Но, на мой взгляд, со стороны это выглядело проявлением высокомерия. Поэтому и засиживаться не стала, быстро расправившись с едой. Харн предложил отдохнуть, а попозже сходить погулять по городку и поискать для ужина ресторацию. Мы разошлись по комнатам, которые располагались напротив друг друга.
В моей уже дожидалась лохань с горячей водой, и я счастливо улыбнулась, мечтая искупаться. Обстановка в комнате была небогатая, но все довольно опрятно. Прежде чем раздеваться, подошла к окну задернуть шторы и посмотрела на улицу. Капли дождя все так же стучали по стеклу. Улица почти пустая – в такую погоду все сидели по домам. Мое внимание привлекла телега, на которой ехал крестьянин в плаще, понурив голову. Я посочувствовала бедолаге, вынужденному мокнуть.
Он как раз проезжал под моим окном и, будто почувствовав взгляд, поднял голову. От резкого движения капюшон съехал с головы, и я его рассмотрела. Мужчина оказался молод. Лицо заросло курчавой, золотисто-рыжей бородой, неровный свежий шрам тянулся через весь лоб и спускался к виску. Он смотрел на меня, пока не проехал. Потом оглянулся и снова накинул на голову капюшон.
Глядя на его удаляющуюся фигуру, я испытала странное волнение. Интересно, что с ним случилось? Ранение не похоже на след от оружия.
Я задумчиво задернула шторы. В душе поселилось странное чувство, которому не могла дать определение. Не могла понять, что меня так зацепило. Раздевшись и забравшись в воду, мысленно восстанавливала картинку, анализируя запомнившиеся мелочи. Несмотря на склоненную из-за моросящего дождя голову, спина у мужчины была не сгорблена. Плащ скрывал фигуру, но он не худой, точно. Один разворот широких плеч чего стоил. Черты лица воскресить сложно из-за густой бороды, да и шрам в первую очередь привлекал внимание.
«Глаза!» – осенило меня. Именно они выбивали его из образа обычного крестьянина. Взгляд совсем не сонный, а цепкий, внимательный, подмечающий малейшую мелочь. Он мгновенно почувствовал и безошибочно нашел, откуда на него смотрят. Такая интуиция больше подошла бы воину.
«Он может быть просто охотником», – одернула себя, не давая разыграться воображению. Угрозы я от незнакомца не почувствовала и приказала себе не выдумывать лишнего.
И все же, даже поспав и выбравшись с Харном в город поужинать, я не могла полностью выбросить из головы крестьянина со шрамом. Что-то не давало его забыть, вызывая щекочущее чувство на грани сознания.
– Лоран! – окликнул Харн, привлекая к себе внимание. – Ты меня совсем не слушаешь! Может, заказать что-то другое?
Я перестала задумчиво ковыряться в тарелке и быстро отрезала кусочек жесткого мяса. Вряд ли в этой ресторации другие блюда будут вкуснее. Все же повару далеко до мастерства коллег из Саруна. Даже в тавернах там вкуснее готовят.
– Знаешь, я уже жалею, что согласился на эту практику, – неожиданно признался принц, и я вскинула голову. – Не смотри на меня так. У меня сердце кровью обливается из-за того, что ты вынуждена терпеть все тяготы пути без элементарных удобств. Плохой из меня опекун. Ты девушка, а едешь под дождем, спишь на соломе.
«Если сам принц спит на соломе, то почему я должна жаловаться?» – написала в ответ.
– Лоран, я мужчина! Это совсем иное дело. И то, что ты не жалуешься, совсем не умаляет моей вины. Твое место не здесь.
Мне стало смешно от таких рассуждений.
«А где?» – спросила его.
– Во дворце. Ты должна носить красивые платья, украшения, нормально высыпаться, посещать балы, театры, оперу. Жить жизнью девушки и радоваться каждому дню. А вместо прогулок по парку я потащил тебя под дождем в лес на практику.
Что-то я совсем не ожидала, что моего опекуна переполняет чувство вины. И он описывал совсем чуждое для меня времяпрепровождение. Я не рождена в богатстве и совсем не стремилась к такому образу жизни.
«Мне не нравится во дворце, да и в качестве кого я должна там жить?»
– Моей подопечной, Лоран! Твое место – в моем доме.
Что-то я сильно сомневалась, что все опекуны таскают за собой своих подопечных. Впервые мы заговорили о будущем, и я не сдержалась:
«А когда я стану совершеннолетней и ты перестанешь быть моим опекуном? Где мое место, скажи? Кем мне позволят стать с моим-то происхождением?»
– Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя? – Харн накрыл мою ладонь своей. Голос звучал мягко, но вот взгляд серых глаз выдавал внутреннее волнение.
Я смотрела на него, не понимая, как объяснить. Попыталась высвободить руку, чтобы написать, но он удержал, а потом сам отпустил и перевернул свою ладонь вверх, предлагая воспользоваться ею. Мы сидели в отдельном кабинете, без лишних глаз посетителей, и я не стала упрямиться.
«Я не могу оставаться рядом вечно», – выразила свою мысль, тщательно выводя каждую букву.
– Поспорим? – предложил он и неожиданно дерзко улыбнулся, поймав мою ладонь.
Не могла не ответить на его улыбку. Он держал крепко, всем видом давая понять – ни за что не отпустит! Больше мы эту тему не поднимали. Не знаю, что задумал Харн и как себе это представлял, но не стала допытываться. Жизнь преподала урок: все так быстро меняется, что строить долгосрочные планы бесполезно. Не хочу разочаровываться от несбывшихся надежд.
Утро следующего дня порадовало солнцем и чистым небом. Легкий ветерок был теплым, и я даже плащ надевать не стала, приторочив его к седлу. Подставляя лицо солнечным лучам, впервые испытала удовольствие от путешествия. Сон в мягкой постели и плотный завтрак способствовали хорошему настроению. Мы седлали лошадей, собираясь уезжать, когда раздались крики:
– Марш отсюда, поганец!
Откуда-то из заднего двора выбежал подросток, споткнулся и кубарем полетел к нам под ноги. Следом за ним появился красный от гнева полный мужчина. Кажется, хозяин таверны.
– Я всего лишь взял кусок хлеба. Мне хозяйка сама дала, – отползая от надвигающейся туши, оправдывался мальчишка.
– Ты его еще не заработал, ленивец! Пошел вон!
– Что здесь происходит? – вперед выступил Харн.
– Этот поганец еще ничего не сделал, а уже нос на кухню сует, дармоед!
– Неправда! Я натаскал воды и дров наколол. Меня обещали накормить!
– Вон пошел со двора! – затрясся от злости мужчина. Кажется, лишь наше присутствие удерживало его от того, чтобы распустить руки.
Я подошла к парню и протянула ему руку, помогая подняться. Внезапно подумалось, что, не встреть я Харна, такая судьба могла бы ждать и меня. Побиралась бы в поисках работы и вполне могла натолкнуться вот на такого хозяина.
Харн полез в кошель и достал несколько монет, протягивая парнишке.
– Возьми, поешь.
Тот посмотрел на деньги, потом на принца и сглотнул, задрав подбородок.
– Я искал работу, а не подаяние.
«Гордый», – отметила про себя, внимательно рассматривая паренька. Пшеничного цвета волосы, карие глаза, худощавый, одежда сидела мешковато, как будто с чужого плеча. Было видно, что он хоть и голодный, но денег ни за что не возьмет. От жалости к нему у меня сжалось сердце, и я с надеждой посмотрела на Харна.
– Да гоните вы его! – в сердцах воскликнул хозяин таверны.
– Помолчи, – оборвал властно Харн и перевел взгляд на мальчишку. – А что ты умеешь?
– Все, – самоуверенно заявил тот.
– Откуда ты?
– Да пришлый он, – с недовольством сплюнул на землю мужик. – Ворюга.
– Я у вас ничего не крал, – сжал кулаки паренек.
– Потому что не успел.
Принц бросил предостерегающий взгляд, и хозяин таверны счел за лучшее замолчать.
– Где твои родители? – спросил Харн.
– Я сирота, – насупился парень.
Принц смотрел на него, что-то решая, а потом сказал:
– Хорошо, следуй за нами.
– Нет, – помотал головой мальчишка, пятясь и явно собираясь задать стрекача. – Я лучше пойду.
Бросила взгляд на Харна, умоляя его что-то придумать. Вздохнув, тот еще раз оглядел с ног до головы парня и сказал:
– Нам нужен слуга. Пойдешь?
– А куда вы едете? – в голосе подозрительность и недоверие смешались с любопытством.
– На практику, тут недалеко. О цене договоримся. Лови задаток! – Харн бросил ему монету. – Купи себе поесть и жди у городских ворот, мы скоро выезжаем. Поторопись.
Мальчишка ловко поймал и замер, глядя на нас во все глаза. Посмотрев же на хозяина таверны, который так и застыл, открыв рот, резко развернулся и выбежал со двора.
– Не придет, – сказал один из адептов, глядя ему вслед. Он с товарищами вышел на крики из таверны и наблюдал за всем представлением, не вмешиваясь.
– Посмотрим, – пожал плечами Харн и, потеряв интерес, кивнул мне, придерживая коня. – Садись.
Недовольный хозяин пошел к себе, что-то бурча под нос, а остальные спустились с крыльца, шумно споря о том, сбежит или нет пацан. Я же была уверена, что он придет, чувствуя с ним некое родство. Он гордый и так просто деньги бы не взял.
Сев на лошадь, потянула к себе поводья, но их придержал Харн.
– Лоран, накинь плащ, – попросил он, с каким-то неудовольствием рассматривая меня.
Что?! Я с непониманием уставилась на принца. Сам он был без него, да и из остальных только двое утеплились.
– Прохладно.
«Где?» – Я красноречиво подняла голову к ясному небу без единого облачка, на котором сияло солнце, пригревая, а потом посмотрела на опекуна.
– Не хочу, чтобы тебя продуло. Это не обсуждается, – с нажимом произнес принц.
Я слишком хорошо знала это его упрямое выражение лица, чтобы спорить. Пришлось доставать плащ и, поджав губы, надевать на себя. Лишь после этого опекун успокоился. Про себя решила, что как только поедем, от плаща избавлюсь, но, подойдя к своей лошади, Харн демонстративно достал и накинул себе на плечи плащ. Что-то мне подсказывало, что пока он его не снимет и мне не разрешит.