Я хочу что-то ответить, но молча кладу руки на его мускулистое тело, веду ладони вниз, задевая внушительную выпуклость, на что из его рта срывается громкое шипение. Руслан впивается в мои губы поцелуем, сминая их и не позволяя ни секунды подумать.
— Расстегни кофту, — шепчет он, отрываясь и привстав на колени.
Руслан осматривается по сторонам и замечает:
— Здесь никого нет. Полная тишина. И нас никто не увидит. По крайней мере подробности точно.
С ним я другая. Еще месяц назад я и подумать не могла, что от таких слов буду возбуждаться больше и что решусь на секс на пустынном пляже у реки. Сейчас же я именно это и делаю, послушно расстегиваю кофту, оттягиваю полы в стороны и остаюсь перед ним обнаженной.
— Сожми соски между пальцев, — шепчет Руслан, и я послушно делаю то, что он просит.
Кладу руки на грудь, зажимаю розовые соски между своих пальцев и выгибаюсь, когда пальцы Руслана проникают под мои брюки, предварительно расстегнув пуговицу на них. Он аккуратно проводит по чувствительному клитору, касается его, ласкает. Я же закрываю глаза и прерывисто дышу, чувствуя, как тугой узел внутри стягивается еще сильнее.
— Ты моя, — рычит Руслан и одним рывком тянет мои джинсы к щиколоткам.
Я остаюсь практически полностью обнаженной. Прохладный песок царапает кожу, но Руслан быстро угадывает причину того, что я сморщилась, поднимает меня и меняет положение. Теперь он внизу, а я сверху. Осматриваюсь и действительно не заметив никого вокруг, смотрю на Руслана.
— Ты пьешь таблетки?
Несколько секунд я молча смотрю на него, пытаясь понять, о чем речь, а потом киваю. Я пью противозачаточные уже давно, едва поняла, что родить ребенка в наших с Иваном условиях было бы непосредственной глупостью.
— Я не взял презервативы, — объясняет Руслан, заметив мой недоумевающий взгляд. — Я здоров. У меня есть справка, и я не спал ни с кем без резинки.
— У меня о здоровье не спросишь? — подшучиваю, хотя на самом деле понимаю, что у него ко мне едва ли не высший уровень доверия.
— Я видел результаты твоих анализов, — отшучивается он и тянет ко мне руки. — Иди сюда, хватит разговаривать.
Руки Руслана ложатся мне на талию, он привстает, целует мою грудь, обхватывает ртом сосок, прикусывает, дразнит.
— Хочу тебя, — шепчет тихо, но достаточно для того, чтобы я услышала.
Несколькими движениями Руслан освобождает член от штанов и боксеров, тянет их вниз и вынуждает меня оседлать его, широко расставив ноги. Его большая мягкая головка упирается в мой клитор, Руслан делает движения бедрами, я чувствую, как искры удовольствия разносятся по всему телу. Я охаю и упираюсь руками в его массивную грудь.
Руслан приподнимает меня за бедра и входит одним резким толчком. Крик удовольствия срывается с наших губ, и я думаю о том, пройдет ли это когда-нибудь?
— Мало, — рычит Руслан. — Мне тебя всегда мало. Всегда!
Его слова врезаются в сознание и остаются там, тепло согревая мысли. Мне тоже мало. Вчера, сегодня, кажется, что мы никогда прежде этим не занимались, и вот сейчас у нас первый раз. Единственный. Мы оба на эмоциях, наше дыхание на рваных выдохах и тяжелых глубоких вдохах. Мы обнимаем друг друг до царапин на коже и целуем до искусанных губ. Страсть захватывает и обуревает, что невозможно оторваться друг от друга. Руслан поддерживает меня под ягодицы и яростно толкается бедрами, внизу живота появляется тяжесть, которая распространяется по всему телу.
На последних толчках я кричу и падаю на Руслана, зарываясь ладонями в песок и вздрагивая всем телом. Он следует за мной, рычит, что-то тихо шепчет, после чего толчки прекращаются, и мы оба изнеможенные ложимся на песок.
Когда становится холодно, мы одеваемся и поднимаемся на гору к дороге. Я бросаю последний взгляд на озеро, напитываюсь его красотой и иду к мотоциклу. Мы не разговариваем, я надеваю шлем, защиту на спину и мы добираемся домой ближе к утру. Забираемся в душевую кабинку, включаем горячую воду, Руслан подходит со спины, крепко обнимает меня за талию и прижимает к себе.
Я вдруг осознаю, что всю дорогу мы молчали, да и сейчас тишину нарушает лишь шум стекающей с душа воды.
— Я хочу, чтобы эти дни были идеальными, — шепчет Руслан, целуя меня в плечо. — Они должны остаться в нашей памяти навсегда, потому что сейчас мы оба настоящие, наши чувства обнажены до предела, — он замолкает, а я чувствую какую-то щемящую тоску, будто это должно прекратиться, и он прав — мы должна все запомнить.
— Мы обязательно запомним, — шепчу, глотая взявшиеся ниоткуда слезы.
— Я никогда такого не чувствовал, — признается он.
— Чего? — с замиранием сердца спрашиваю, хотя примерно знаю, что он скажет, ведь я чувствую то же самое.
— Желания защищать, оберегать, хотеть быть все время рядом. Я представлю, что тебя со мной нет, и мне хочется… — он замолкает, — сдохнуть.
Я закрываю глаза. Одинокая слезинка скатывается по моей щеке. Могу ли я это разрушить? Нет. Я буду бороться за свое счастье, даже если его отец против. Мы вместе будем.
Глава 41
Аня
Возвращаться в город не хочется. Мне кажется, что стоит нам приехать, как случится что-то непоправимое, но нет, мы спокойно заезжаем в город, заходим в квартиру. Я знаю, что мы не могли оставаться дольше, потому что Руслану на учебу, но эгоистично хочу вернуться и не приезжать сюда больше никогда.
Два дня проходят без происшествий, я возвращаюсь к работе над курсовыми и дипломными, а Руслан идет в университет. Иногда я чувствую, что это неправильно. Так быть не должно. Я уже давно взрослая, преподаватель, а он… он студент, который по нелепой случайности влюбился в меня. Чувство вины время от времени накатывает на меня с новой силой, особенно когда я вспоминаю о происшествии с Ваней. К счастью, он не объявляется, то ли отец Руслана и правда с ним поговорил и у него больше нет причин подавать заявление, то ли ему предложили денег и он согласился.
Я ничего не знаю, и это меня напрягает. Руслан практически ничего не говорит, да и приходит домой поздно, потому что после универа идет на подработку. Так и сегодня. Я слышу звук открываемой двери ближе к десяти вечера. Руслан стоит на пороге уставший, с небольшим рюкзаком наперевес, где у него и записи лекций и одежда для работы.
— Привет, — я подхожу к нему и обнимаю за спину, утыкаюсь носом в его грудь.
— От меня неприятно пахнет, — со смешком произносит Руслан. — Давай сначала я схожу в душ.
— Я и не заметила, — отвечаю вполне честно, потому что и правда не почувствовала ничего, настолько сильно обрадовалась тому, что Руслан вернулся домой, что его не задержали по дороге.
— Эй, — он отстраняет меня от себя и заглядывает в глаза. — Что случилось?
— Ничего.
— Ты напряжена и явно испугана. Ань, все ведь в порядке.
— Что с заявлением? — решаюсь задать вопрос, который откладывала довольно долго.
— Не имею ни малейшего понятия. Отец мне не звонил, но судя по тому, что меня не задержали и больше к матери не приходили — все отлично, папа уладил вопрос.
Руслан проходит в гостиную, бросает рюкзак в угол, садится на диван.
— Ты уверен, что все в порядке? Что, если тебя просто ищут?
— Отец не оставит все на самотек, — уверенно произносит Руслан. — Я уверен. Он может не дать денег, заставить зарабатывать самому, но за решетку он меня не отправит.
Я хочу верить, что так и есть, поэтому киваю и отправляю Руслана в душ, а сама иду разогревать ужин. От готовки меня отвлекает звонок в дверь. Вначале я дергаюсь, волнуясь, что это пришли за Русланом, но потом расслабляюсь, уверенная, что все будет в порядке, ведь и правда, не может же отец оставить сына решать проблемы с законом самостоятельно.
Открыв двери, натыкаюсь на двух мужчин в форме. Сердце уплывает куда-то в пятки, мозг напрочь отключается. Нужно, наверное, спросить, что им нужно, но я не могу. Они что-то спрашивают, а я молчу, не понимая, что происходит?
— Добрый вечер, — слышу голос Руслана позади, быстро оборачиваюсь и хочу, чтобы он ушел. Не выходил, скрылся, дал мне возможность соврать и сказать, что такого, как Руслан Жаров в этой квартире нет.
— Жаров Руслан Владиславович? — произносит один из мужчин, и я понимаю, что это не ошибка. Они пришли за ним. Не ошиблись квартирой, не пришли, потому что неподалеку произошла авария и они ищут свидетелей, им нужен именно он.
— Да.
— У нас есть ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в нанесении тяжких телесных повреждений гражданину…
Что они говорят дальше не слышу, подбегаю к Руслану, обвиваю его руками, не желая отпускать. Я не хочу верить, что он уйдет, что сейчас его просто заберут у меня и он больше не вернется. Нет, этого просто не может быть!
— Руслан! — я чувствую, как по моим щекам стекают слезы.
Я не в состоянии его отпустить, поэтому цепляюсь руками за рубашку, удерживая и надеясь, что над нами сжалятся.
— Гражданочка, вы должны отпустить парня с нами, — произносит кто-то сзади.
— Дайте нам две минуты, — просит Руслан и они отходят. — Аня, — он перехватывает мое лицо ладонями. — Послушай, я вернусь и все будет хорошо, ладно? Все в порядке.
Я не хочу его слушать, не могу слышать, мотаю головой и удерживаю его, как будто это что-то даст.
— Аня! — уже резче повторяет Руслан. — Послушай меня, пожалуйста. Это всего лишь следствие, отец мне обязательно поможет, слышишь? Я вернусь к тебе так быстро, что ты не успеешь заметить мое отсутствие.
Я киваю, хотя знаю, что этого не будет. Я не смогу без него ни дня, не смогу спать, есть, дышать и жить. Я знаю, что мне будет плохо, но отпускаю его, заставляю себя разжать пальцы, провожу ладонью по белой футболке, запоминая его тело и лицо. Почему-то, стоит ему переступить порог, я начинаю думать, что никогда больше его не увижу. Дверь закрывается, и я медленно сползаю по ней, падаю на пол, отрешаясь от происходящего.
Внутри все горит до такой степени, что мне трудно сделать вдох. Я прислоняюсь щекой к холодному полу, реву, как ненормальная, наверняка со стороны похожая на умалишенную, но разве это важно? Его забрали у меня. Забрали. Неважно на сколько: день, два, три, неделя, мне плохо уже сейчас. Квартира стала жутко пустой, почти стерильной до ужаса, а еще в ней стало куда холоднее и дело точно не в том, что я лежу на полу. Холод идет изнутри, от сердца, которое рвется к тому, кого у меня забрали.