— Я любила, — не знаю, нужен ли ему еще мой ответ. — В отличии от тебя.
Возможно, я перегибаю, но мне трудно представить, что делая сына глубоко несчастным и вынуждая его страдать, он поступает по любви.
— Мой сын — моя забота, — резко чеканит он. — Перед тобой я точно не буду отчитываться в поступках. Я сделал это, потому что посчитал ваше расставание правильным.
Он все же отчитывается. В других обстоятельствах я бы подумала, что он сомневается, но зная его натуру… скорее, он просто хочет показать свое превосходство надо мной. Такой человек, как он, не способен сомневаться в своих поступках и даже на мгновение задуматься о неверности того, что делает.
— Я не хочу тебя видеть, — решаюсь высоко задрать подбородок и выдержать его наглый взгляд. — Больше никогда.
— Уезжай из этого города, — дает правильный совет под конец. — Пока я даю тебе такую возможность.
Я усмехаюсь. Почему-то раньше я не разглядела в нем женоненавистника и мразь, способную разрушить жизнь двоих людей. Впрочем, у него растет еще один сын.
— Интересно, Кириллу тоже жизнь сломаешь?
— Сука, — он преодолевает разделяющее нас расстояние за секунды, хватает меня за плечи и толкает к стене, вынуждая больно ударится лопатками. — Я хочу, чтобы ты уехала, поняла? И чтобы мой сын никогда тебя не нашел.
Я думаю об обратном. Что любой ценой расскажу Руслану, что сделал его отец. Найду способ. Через год, возможно, два, я просто сделаю это, потому что даже представить не могу, что он сможет нормально с ним общаться, поздравлять на праздники и улыбаться, будто ничего не было. Потому что было. И я никогда этого не забуду.
— Пошел ты, — рычу ему в лицо, окончательно потеряв страх.
— Я ведь могу сказать твоему бывшему, где ты.
Я смеюсь, потому что он пытается сделать то, что еще может — напугать меня. Как жаль, что бояться мне больше нечего. Самое страшное уже случилось. Я лишилась самого дорогого в жизни и то, что он расскажет о моем местоположении Ване, волнует меньше всего. Мы разведены, а Руслан оставил во мне слишком сильный отпечаток, чтобы по-настоящему бояться. Тогда я еще не знала, насколько сильным окажется этот отпечаток и что ровно через девять месяцев я буду носить его на руках и петь колыбельные.
Эпилог
Аня
— Ты это серьезно? — спрашивает сестра по телефону, когда я звоню ей прямо из ванной комнаты после проведенного теста на беременность.
— Абсолютно, — отвечаю на какой-то грани. То ли истерики, то ли радости. Я пока сама не понимаю, что чувствую.
— И давно вы развелись? Нет, ты не подумай, просто… я не могу поверить.
Я прекрасно понимаю Соню. Иногда и сама думаю, что все произошло слишком быстро и неожиданно, а еще спокойно, несмотря на то, что от Вани я таки получила сотрясение. Если быть оптимистом, это лучше цветов с черной лентой и надписью “С любовью от…”
— Сонь, можно я приеду в гости?
— Спрашиваешь! — сопит подруга. — Без этого своего придурошного хоть переезжай ко мне!
Об этом я тоже думаю. Оставаться в этом городе я больше не стану, потому что боюсь Влада. И не из-за его угроз раскрыть мое местоположение Ивану, а из-за того, что мы можем случайно столкнуться на улице, когда у меня будет уже достаточно большой живот, или встретиться в больнице, когда я буду идти с обменной картой на анализы. Я боюсь его неадекватности, поэтому хочу сбежать.
— Сонь, я точно не помешаю?
— Господи, раздражаешь, — в шутку злится сестра. — Приезжай, у меня тоже новости.
Я благодарю ее и отключаюсь, еще раз смотря на тест на беременность. Там две яркие полоски, и я, кажется, счастлива. Ошибки быть не может — я беременна от Руслана. Это лучшее окончание наших отношений. Я давно хотела ребенка, но с Ваней то не получалось, а потом… как-то не в том положении я была, чтобы рожать. И теперь вот.
Хочется зажать кричать на всю квартиру, прыгать от радости и танцевать, потому что внутри меня растет жизнь от любимого человека. Я с трудом сдерживаю себя от этого нелепого поступка и иду собирать вещи. Беру всё, что мне может потребоваться и оказывается, что все мои вещи умещаются в два больших чемодана, которые я с трудом выкатываю на первый этаж.
Такси приезжает быстро, довозит до аэропорта и даже там водитель помогает вытащить чемоданы из багажника. Я благодарю его и оставляю чаевые. И только когда самолет взлетает, позволяю себе окончательно расслабиться. Меня никто не преследует, более того, Влад думает, что я все еще живу в квартире, а Ваня… он просто остался в прошлом.
Столица встречает меня шумом. Я интуитивно прячусь в большой воротник кофты и быстро залезаю в такси, чтобы снять напряжение с ушей. Здесь всего слишком, но я постараюсь привыкнуть. К дому сестры добираюсь быстро и только она открывает, как я бросаюсь ей на шею с объятиями. Мы не виделись слишком давно, чтобы я не заметила изменения в ее лице: чуть подкачанные губы, нарощенные ресницы и будто другой взгляд. Она больше не выглядит уставшей матерью двоих детей, у которой не хватает денег на еду. Кажется, когда она говорила, что ей тоже есть, что рассказать, она имела в виду именно это.
— Кажется, ты таки решила ко мне переехать, — замечает, когда видит два моих огромных чемодана.
— Это долгая история.
— Ладно, разберемся, проходи.
И квартира у нее другая, вдруг понимаю я. На изменившийся адрес я, как-то, не обратила внимание, а вот на то, что Соня больше не живет так, будто у нее нет денег, это видно.
Я с открытым ртом осматриваю ее хоромы. Назвать иначе шикарную трехкомнатную квартиру с современным ремонтом не могу. Мраморный пол в ванной комнате, идеальная, просторная кухня с тумбочками под потолок. Остальное я пока не вижу, но догадываюсь, что и там также. Единственное, то ли сестра переехала сюда недавно, то ли у нее нет времени на уют, потому что в квартире нет ни салфеток, украшающих столы, ни прихваток, которыми она могла бы снять кастрюлю с плиты. Все слишком… по-деловому.
— Вижу, у тебя много вопросов, — смеется Соня.
— Откуда такая квартира?
Наверное, на моем лице отображаются все возможные способы заработать на что-то подобное, потому что Соня заливается смехом и садится за барную стойку, достает вино, снимает с подставки бокалы и разливает.
— Заработала я, — спокойно произносит она. — Не насосала, не смотри так. И эта квартира не съемная. Моя.
— Ничего себе. Но… как?
— Моделью, — она пожимает плечами. — Меня заметили на одном показе, за который толком даже не заплатили, предложили работу, контракт. Я подписала, не задумываясь и… вот, — она обводит рукой помещение. — Теперь я живу вот так.
— А дети? — только сейчас понимаю, что ее озорных мальчишек нет в квартире.
— На секции по футболу. С няней. Через час будут дома.
— А…
— Мы развелись, — она пожимает плечами. — Он запретил мне подписывать контракт, и я положила перед ним заявление о разводе.
— Но ка-а-а-ак?
Для меня слишком много информации, потому что я ведь понятия не имела, что у нее все так сложилось.
— Вы давно развелись?
— Год назад. Я почти никому не говорила из знакомых, чем стала зарабатывать и как живу. Да и почти не осталось знакомых, — она вздыхает. — Времени иногда на детей нет, веришь?
Я поспешно киваю и обвожу кухню взглядом еще раз. Удобная барная стойка, молочная плитка на полу и стенах, белые тумбочки вверху и коричневые внизу, теплый приглушенный свет, льющийся из небольших бра на стенах.
— Я только переехала, ничего не успеваю, даже посуды толком нет. То старье, что было, оставила на старой квартире, хочу новой жизни. Ну это… давай выпьем за мой и твой развод, что ли?
— Я не буду, — отодвигаю от себя бокал. — Можно сока?
Сестра залпом осушает вино и пристально на меня смотрит.
— Не говори, что ты беременна от него?
— Я беременна, — киваю. — Но не от Вани.
Соня присвистывает и наливает еще вина. Делает небольшой глоток и говорит:
— Рассказывай.
Она единственная, кто может меня понять. С самого детства мы не были слишком близкими, но почему-то, глядя на уверенную в себе девушку, мне инстинктивно хочется верить, что она меня не осудит. После долгого рассказа, сестра тут же подтверждает мое о ней мнение словами:
— Значит, останешься у меня. Работа у тебя есть, а ребенок… ну, вырастим. Мои оболтусы только рады будут появлению нового члена семьи.
— Я не буду сидеть у тебя на шее, — мотаю головой, потому что действительно не представляю, что это хотя бы теоретически возможно.
— А я и не предлагаю. Ты говоришь, что удаленно работаешь, ну вот. Сама себя содержать сможешь, а снимать квартиру… — она делает паузу, чтобы допить оставшееся в бокале вино. — Зачем? Мужиков сюда я не вожу, подруг у меня нет, пацаны живут в одной комнате, да и я редко ночую дома. Ну и ты представляешь цены на недвижку здесь? Живи у меня и лучше копи на свое, потом ипотеку взять сможешь. Нам ты не стесняешь.
Договорить мне не позволяет звонок в дверь. Это пришли сыновья сестры. Я до сих пор не могу поверить, что она за такой короткий срок выбилась в люди, смогла купить квартиру и спокойно содержит двух детей, а теперь вот еще и я. Мне жутко неудобно оставаться, но спустя неделю, когда я понимаю, что Олег и Павел привыкли ко мне и моим завтракам, что сама сестра не раздражается в моем присутствии, решаю остаться на несколько месяцев, а потом решить, что делать дальше.
Возможно, получится снять квартиру. Правда, спустя эти месяцы сестра уговаривает меня остаться, потому что они ко мне привыкли. Я остаюсь, к тому же думать мне нужно о ребенке, а не о себе. Копить деньги на снятие после того, как родится моя малышка. Я уже знаю, что это будет дочка. Моя маленькая девочка от человека, которого я все никак не могу выбросить из сердца.