Макс фон дер Грюн ЖАР ПОД ЗОЛОЙ
В БОРЬБЕ ПРОТИВ КОРИЧНЕВОЙ УГРОЗЫ
«Если подходить к правому экстремизму не как к изолированному явлению, а в связи с другими процессами, происходящими в нашем обществе, то станет ясно, что он представляет опасность для демократии в ФРГ».
«Откуда берутся неонацисты? Чего они хотят? Кому они нужны?.. Запреты на профессии, слежка за инакомыслящими и за учащимися, осуществляемая так называемым Ведомством по охране конституции, шельмование социалистов как террористов — вот та питательная среда, в которой отлично могут процветать неонацисты...»
Приведенные выше строки взяты из двух публицистических книг, выпущенных в конце 70-х годов молодыми западногерманскими журналистами.
Одна из них называется «Наш час настанет. Правый экстремизм среди молодежи», ее авторы — А. Мейер и К.-К. Рабе; другая, снабженная лаконичным заголовком «Неонацисты» и принадлежащая перу Ю. Поморина и Р. Юнге, уже знакома советским читателям[1]. Одновременно с этими книгами в 1979 году вышел роман известного писателя Макса фон дер Грюна «Жар под золой», касающийся тех же проблем и тоже располагающий к размышлениям об опасных тенденциях в политической жизни ФРГ. То, о чем журналисты сообщают суховатым языком фактов и цифр, у писателя становится основой увлекательного, почти детективного сюжета, развертывающегося в одном из западногерманских городов в наши дни.
На протяжении трех с лишним послевоенных десятилетий в ФРГ не умолкают голоса прогрессивно настроенных литераторов, публицистов, обеспокоенных судьбами своей страны и пытавшихся привлечь внимание к одной из самых тревожных проблем западногерманской общественно-политической реальности: активизации неонацистских сил. Однако тема эта и по сей день остается жгуче актуальной — на пороге 80-х годов она обрела новые зловещие оттенки.
«У правых радикалов найдены бомбы», «Неонацисты захватили деньги, оружие, документы. Новый террор грозит справа» — достаточно приглядеться к этим и подобным заголовкам в прессе ФРГ последних лет, чтобы увидеть: Макс фон дер Грюн ничего не придумал, ничего не преувеличил, он коснулся одной из самых болевых точек западногерманского общественного организма.
Очаг реваншистских, а с ними и неонацистских идей не гас все минувшие годы: в зависимости от внутриполитической обстановки в стране он то раскалялся, то чуть затухал. Во второй половине 60-х годов, когда в ФРГ были налицо все признаки экономического кризиса, обозначился стремительный рост неонацистской партии — НДП. 1969 год стал годом «большого похода» на Бонн. НДП рассчитывала получить необходимое число голосов, чтобы проникнуть в бундестаг. До залов бундестага неонацисты тогда не добрались. Однако это не означало, что ультраправые и стоящие за ними силы исчезли с политической арены, перестали оказывать влияние на общественную жизнь в ФРГ. В 70-е годы, на фоне разрядки и общего изменения политического климата в стране, неонацизм утерял часть позиций, на время отступил, затаился, затих. Но в конце минувшего десятилетия стало очевидно, что коричневая опасность по-прежнему существует, что «жар под золой» не остыл и могут вспыхнуть новые чудовищные пожары.
Автор романа увидел и запечатлел такие очаги. Он показал живучесть и реальную опасность неонацизма в его новом обличье, Он разглядел две важнейшие, обозначившиеся в последнее время черты правого радикализма: его омоложение и крайний фанатизм, приводящий к активному участию в террористических акциях. В последние годы в ФРГ одна за другой рождались бесчисленные мелкие неонацистские группы и ячейки, открытые и законспирированные, постоянно меняющие названия и вооруженные вполне на уровне нашего времени. У иных были найдены обширные, умело укомплектованные склады оружия, включая пулеметы, боеприпасы, бомбы, различные взрывчатые вещества. Так, была вооружена до зубов запрещенная совсем недавно, действовавшая открыто много лет «Военно-спортивная группа Гофмана», подозреваемая в причастности к варварскому террористическому акту — взрыву бомбы в Мюнхене в 1980 году, стоившему жизни многим немцам.
Сегодняшние неонацисты, как видим, уже не довольствуются осквернением кладбищ и малеванием свастик. В их репертуар входят разнообразные акции, включая убийства иностранных рабочих, покушения на неугодных «левых», поджоги, взрывы, устрашение и избиение политических противников. «Там были не одни пистолеты», — говорит юная героиня романа, попавшая в сети одной из таких неонацистских организаций. «Их больше, чем ты думаешь, — рассказывает она отцу, — и они опаснее, чем ты думаешь...»
Эти слова могли бы быть адресованы всем в ФРГ (и вообще на Западе), кто склонен недооценивать реальную опасность неонацизма. А с подобной недооценкой приходится встречаться снова и снова: организации «коричневых» малы и разрозненны, крупной политической Фигуры, которая могла бы захватить лидерство, у них нет — аргументируют иные недальновидные деятели. Отсюда делается вывод о политической «безобидности» правого экстремизма. Однако факты говорят о другом, и рассказанное Максом фон дер Грюном заставляет насторожиться. Благонамеренные с виду бюргеры, которых изображает писатель, вовсе не ради забавы содержат и оплачивают оборудованные по последнему слову техники склады, на которых хранят новейшее, находящееся в идеальном состоянии оружие; отнюдь не ради увеселения они вербуют все новых членов, вовлекают в свою организацию молодежь, устраивают открытые и тайные сборища, обучают и муштруют попавшихся в их капканы юнцов, шантажируют колеблющихся и расправляются с непокорными. Прав один из друзей героя, когда говорит ему: «Нет, это не психи, и не авантюристы, и даже не обычные преступники, это люди, которые точно знают, чего хотят и когда именно».
Выведенная в романе неонацистская организация называется Общество нравственного обновления Германии. Название точно показывает, как, с какой стороны подкрадываются неонацисты к сознанию своих соотечественников. Они пытаются играть на душевных струнах западногерманских граждан, выдавая себя за главных и единственных поборников «чистоты духа» и «здоровой морали»: гангстер с этикеткой борца за устои скорее найдет сочувствие у обывателя. Впрочем, есть и другие, более весомые идеологические приманки, на которые ловятся души. «Хватит распродавать национальные интересы... Проснись, Германия!» — взывает с трибуны очередного сборища главный оратор и идейный вожак местных неонацистов учитель Вурм. И, словно откликаясь на его призыв, транспарант на сцене возвещает: «Заклятый враг Германии в ней и проживает: красные — вот наше бедствие...»
Здесь напрашивается одно отступление. В 1967 году автор настоящих строк вместе с несколькими советскими журналистами побывал на собрании небольшой местной организации НДП — объявления о таких собраниях преспокойно публиковались в прессе ФРГ. В маленьком ресторанчике в предместье известного своей сталью города Золингена за столами, уставленными пивными кружками, сидело несколько десятков воинственно настроенных, преимущественно пожилых людей и внимало оратору, призывавшему с трибуны к борьбе «за подлинно национальные интересы Германии». Присутствующим раздавали пропагандистские материалы, одна из листовок носила характерное название «Травля и правда»: все, что говорили политические противники, было «травлей», а все, что внушала читателю НДП, было, конечно, «правдой». Текст удивительно походил на выступление самого оратора и состоял из примитивно демагогических заявлений, рассчитанных на скудость обывательского сознания, на аполитичность и неизжитое ощущение национального превосходства. Авторы били на чувства западногерманского бюргера: «Мы хотим стабильных денег и твердых цен, хотим демократии и свободы». Они обрушивались на «перевоспитателей», которые «пытаются сломать» немцам «национальный хребет». Неонацисты образца 1967 года тоже оказывались главными защитниками «интересов германского народа», главной опорой нравственности и чистоты морали. Местный золингенский фюрер со всем пафосом обрушивался на «красных» («У нас в ФРГ слишком часто приходится сталкиваться с коммунистическими идеями. Мы не можем допустить, чтобы продолжался процесс разложения.»), призывал к пересмотру истории («Молодое поколение слышит о национал-социализме только плохое...»).
Как напоминают демагогические речи золингенского оратора ту густо замешанную на лжи идеологическую отраву, которой обрабатывает мозги своих неопытных слушателей учитель Вурм! Какое поразительное сходство, вплоть до сходства лексического и фразеологического, обнаруживают разделенные более чем десятью годами выступления двух неонацистских вожаков, в свою очередь чрезвычайно близкие по духу всему тому, что печатала газетенка «Дойче нахрихтен», главный орган НДП, или скандально известная «Зольдатенцайтунг» (переименовавшая себя в «Дойче национальцайтунг»), открыто призывавшая к реваншу. Впрочем, все они опираются на один и лот же образец, сформированный в свое время пропагандистской машиной «третьего рейха»: та же истерическая апелляция к национальному чувству, та же попытка любыми средствами убедить немцев, что они стали жертвой величайшей исторической несправедливости. Тот же строй и то же убожество мысли, то же фарисейство, тот же расчет на мелкобуржуазный эгоизм и националистические настроения. Но есть и отличие: сегодняшние неонацисты не довольствуются речами в пивных и усиленно омолаживают свои кадры.
Зловещая роль фигуры, подобной д-ру Вурму, оказывается значительней, чем может показаться поначалу. Учитель истории — человек, несущий большую долю ответственности за духовное формирование своих подопечных. В конечном счете именно понимание истории, осмысление прошлого своего народа, а стало быть, и его настоящего становится фундаментом гражданского, нравственного развития личности, определяет меру ее зрелости. Каким же духовным багажом снабжает своих учеников д-р Вурм, какими идеями обогащает их неокрепшие умы? Одна из них — излюбленная «фундаментальная» идея о необходимости позитивной переоценки фашизма. «Молодым людям внушают отвращение ко всему, что было в то двенадцатилетие. Но у молодежи тогда были по крайней мере идеалы, образцы, герои...»