Ведущим производителем в то время была компания «Стил индастриз», ближайший центр продаж которой находился в округе Паскаль, примерно в двух часах пути от нас. Мы могли совершить покупку, не выходя из загородного дома, но Алекса надо было вытащить наружу. Поэтому я подчеркнула, что очень важно по-настоящему сесть в машину и поднять ее в воздух.
Мы полетели в Кантаку, центр округа Паскаль, и посетили торговый центр «Глубокий космос». Нам готовы были продать лучшую модель, но мы не нуждались в мягких сиденьях и посеребренной приборной панели. Мы взяли с собой Гейба и подключили его к каждой из тех моделей, которые показались нам подходящими: в конце концов, его мнение значило куда больше любого другого.
Продавцы до сих пор возражают против таких подключений, заявляя, будто это опасно для бортового компьютера. Но стоит им понять, что от их содействия зависит уровень продаж, как возражения отпадают.
Мы потратили два дня, выбирая подходящую модель, и остановились на черно-белом «койоте». Мне он понравился. Цена была больше суммы, которую мы рассчитывали потратить, но челнок выглядел вполне надежным. Гейб восторгался им – правда, в основном потому, что у него снова появился свой дом: мне так казалось.
Тем временем начали приходить доклады от Белль. Как я и ожидала, все результаты оказались отрицательными. «Жар-птицы» нигде не было видно.
Когда мы вернулись в загородный дом, я позвонила Шаре. Она спросила, как дела у Алекса, и я ответила, что теперь, кажется, все стало лучше. По-моему, он понял, что следовал велению совести и просто не мог поступить иначе.
– Тебе понравится новый челнок, – добавила я.
Она спросила, какую модель мы купили, и с удовлетворением выслушала мой ответ.
– Да, неплохо иметь столько денег, – заметила она.
Я не стала развивать эту тему.
– Вообще-то, Шара, я звоню вот почему: сейчас я ищу область, где может находиться «Жар-птица», а она крайне велика. Если яхта не передает радиосигнал, у нас мало шансов обнаружить такой крохотный объект.
– Знаю. – Она сидела в своем университетском кабинете. – Я ознакомилась с данными. Ты права: речь идет об огромном пространстве. И ты полагаешь, что сигнал удастся принять?
– Алекс надеется. Но мы не очень рассчитываем на это.
– Чейз, – сообщил Джейкоб, – вызов от Белль.
Извинившись перед Шарой, я попыталась умерить сердцебиение.
– Посмотрим, что там, Джейкоб.
11:21. Думаю, мы обнаружили цель.
У нас в кладовой хранится шампанское – мы часто отмечаем что-нибудь. Как только находится повод, пробка летит в потолок. Переслав Алексу сообщение от Белль, я ожидала, что он отправится в кладовую и принесет бутылку, но никаких действий с его стороны не последовало. Не исключено, что он просто забыл, но это было совсем на него не похоже. Алекс жил ради праздников – ради того, чтобы при первой возможности поднять бокал за себя или своих друзей.
Наконец я сама пошла в заднюю часть дома и достала бутылку.
– Нет, – сказал Алекс. – Слишком рано.
И тогда я поняла, что мало найти «Жар-птицу». Для Алекса все лишь только начиналось.
Глава 31
Проблема с терпением заключается в том, что оно требует времени. Главное, чтобы было кому дождаться результата.
Время наблюдения, 11:21, естественно, соответствовало нашему времени – Алекс любил называть его «временем загородного дома». Через несколько мгновений после того, как я пришла с шампанским, последовало второе сообщение:
11:27. Она только что вышла из прыжка. Идет наперерез.
Потом еще одно:
11:29. Корабль на ходу. Пытаюсь установить радиоконтакт. Расстояние приблизительно 600 километров.
И третье:
11:34. На радиовызов не отвечает. На мигающий свет тоже.
Алекс встал с кресла и подошел ближе к дисплею. Появился вид с «Белль-Мари» – заполненное звездами небо, на котором замерцал маркер.
11:39. Местонахождение отмечено. Подробностей пока нет.
Я откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться.
– Нам повезло, – заметила я. – Не думала, что мы так легко ее найдем.
– Почему?
– Космос слишком велик.
– Хочешь сказать, что у нас просто нет точных координат?
– Не совсем. Я хочу сказать, что в бездне, которая простирается на миллиарды километров, нельзя определить местоположение с точностью до нескольких сотен или даже тысяч километров. Это примерно то же самое, что обнаружить конкретную бабочку на континенте, зная лишь широту и долготу.
– Что ж, похоже, бабочку мы обнаружили.
11:47. Ответа все еще нет.
Мы не видели ничего, кроме маркера. Затем он превратился в туманное кольцо.
– Вот она, – сказал Алекс.
Внутри кольца появился огонек.
В комнате наступила тишина. Огонек стал ярче и распался на части. Кольцо исчезло, и мы увидели очертания корабля – с огнями на носу, корме и сдвоенных стабилизаторах.
– Жаль, что у нас нет нормальной связи с Белль, – пожаловался Алекс. – Терпеть не могу дальнюю связь.
12:03. Это яхта типа «кандор», приблизительная дата производства – середина XIV века.
Почти сто лет назад. Мы нигде не смогли найти изображение «Жар-птицы», не имели ее описания и даже не знали, что яхта относится к типу «кандор». Но вероятность того, что в области поиска окажется другой корабль, была крайне мала.
– Это максимальное увеличение? – спросил Алекс.
– Да.
12:06. Рассчитываю оказаться рядом через два часа. Новые изображения – по мере поступления.
Дисплей погас. Алекс медленно отодвинулся от экрана. Когда что-нибудь происходит, он не в состоянии усидеть на месте. Он подошел к окну, поправил занавески, прошел в заднюю часть дома, вернулся, задал несколько рутинных деловых вопросов, а затем позвонил кому-то с вопросом о старых комедийных шоу Яна Сэньхао и долго о чем-то беседовал в своей обычной дружелюбной манере. Закончив разговор, он проворчал, что его собеседнику следовало приложить чуть больше усилий.
Прошел почти час, прежде чем появились новые изображения.
12:51. Внутри горит свет. Движения не наблюдается.
Алекс еле слышно чертыхнулся, но больше никак не отреагировал.
– Свершилось, – сказала я.
– Наверное.
– Алекс, мы нашли эту чертову яхту.
– Знаю.
– Через две недели мы с тобой будем там.
– Ты считаешь, что нам точно известно, куда лететь и когда там нужно оказаться?
– Конечно, неопределенность остается. Чтобы получить точные данные, может потребоваться день или два.
– И вероятно, яхта оказывается там всего на пару часов. А значит, мы можем вообще ее не найти.
– Все так. К тому же радиосигнал отсутствует.
– В общем, нужны данные поточнее.
– Хочешь послать Белль во второй раз?
– Это чем-то поможет?
– Да. Пусть даже мы выясним лишь то, где искать не следует.
– Ладно. Вот что мы сделаем… – Он замолчал и уставился на дисплей. Я проследила за его взглядом. Шлюз был открыт – по крайней мере, внешний люк.
– Можешь определить, – спросил он, – закрыт ли внутренний люк?
– Нет. Но шлюзы устроены так, что оба люка не могут быть открыты одновременно. Это можно сделать, но тогда надо взять управление на себя.
– Значит, внутри должно быть безопасно.
– Надеюсь.
– Я тоже. – Он помолчал, затем добавил: – Почему они вошли в прыжок с открытым люком?
Алекс вышел из кабинета и поднялся наверх. Я пошла перекусить. Алекс от еды отказался, что было не в его правилах. Когда я вернулась к себе, пришло очередное сообщение:
14:27. Нахожусь рядом с яхтой. Никто не отвечает. Признаков активности нет. Внешний люк шлюза открыт.
Название «Жар-птица» нисколько не подходило этой яхте. Очевидно, она создавалась как корабль класса «люкс», но отдельные детали не мешало бы как следует закрепить болтами. Если в свое время яхта считалась роскошной, то теперь она выглядела чересчур претенциозно, со своими белыми распорками и каплевидными иллюминаторами.
Вскоре пришел Алекс, который узнал о новости от Джейкоба; взглянув на сообщение, он опустился в кресло. К тому времени мы могли уже прочитать название на корпусе – «Тай Лин». Робин так и не поменял его – не дошли руки.
Картинка продержалась около минуты, затем Белль снова прекратила передачу. Передача непрерывного гиперпространственного потока данных в течение двух-трех часов была не для нас: стоимость ее оказалась бы заоблачной и, скорее всего, никто не разрешил бы нам этого. Особого смысла в ней тоже не было. Белль периодически посылала обновления, извещая о том, что все по-прежнему.
И наконец:
16:19. Яхта начинает исчезать.
Сквозь яхту начали просвечивать звезды, и постепенно она полностью пропала из виду, на что ушло чуть больше семидесяти секунд. Общее время до начала исчезновения составило четыре часа пятьдесят восемь минут.
– Перемещайся в третью контрольную точку и жди нового появления, – ответила я.
Вечером пришло сообщение от Чарли. Двадцатилетнего юношу сменил пожилой джентльмен с тщательно выбритым подбородком. Теперь он был ученым, но в глазах его горел все тот же юношеский энтузиазм.
«Мы на Вильянуэве, – сказал он. – На ее орбите. Я пытаюсь определить, где именно мы находимся. Пока все хорошо. – Он сидел в пассажирском салоне, выглядевшем роскошно по меркам „Белль-Мари“: обшитые деревом переборки, кожаные кресла. – Хочу, чтобы вы знали: я очень вам благодарен. Не только за то, что вы меня вытащили отсюда, но и за то, что дали возможность увидеть, как прекрасна планета из космоса».
Наш антикварный бизнес пошел в гору. Мы уже не справлялись с наплывом клиентов. Вернулись те, кто клялся, что никогда больше не будет иметь с нами дела, – по крайней мере, большинство из них. Алекс заметил, что не имеет особого значения, оказался ли ты в центре публичного скандала, допустил ли ошибку, из-за которой погибли люди, или наговорил невозможных глупостей: пока ты остаешься знаменитостью, люди готовы все тебе прощать.